– Кто работал в хозяйской спальне?
– Все трое. Нам пришлось поднимать кровать и бюро. И то и другое весило по паре тонн. До сих пор спина болит. – Джером достал с заднего сиденья термосумку. – Сегодня утром не успел позавтракать, – объяснил он, доставая банан и сэндвич.
Фрэнк неуютно заерзал на промятом сиденье. Ему в спину воткнулся кусок железа. Салон насквозь пропах табачным дымом.
– Кто-нибудь из них оставался один в хозяйской спальне или в доме?
– В доме всегда кто-нибудь есть. У этого типа там работало много человек. Они могли сами подняться наверх. Я за ними не присматривал. Это не моя работа, понимаете?
– Как получилось, что Роджерс и Будизински работали в тот день вместе с вами?
Джером задумался.
– Если честно, не могу сказать. Я знал, что выдвигаться нужно будет рано. Возможно, они просто оказались первыми, кто пришел на работу.
– Значит, если они заранее знали, что выезжать нужно рано, и пришли сюда раньше всех, они могли попасть в бригаду?
– Ну да, пожалуй… Дружище, нам нужны только крепкие руки, понимаете, что я хочу сказать? Для такой дерьмовой работы не нужно быть семи пядей во лбу.
– Когда вы видели их в последний раз?
Наморщив лоб, негр откусил кусок банана.
– Пару месяцев назад, может быть, еще раньше. Первым ушел Бадди, не объяснив, что к чему. Народ постоянно приходит и уходит. Я здесь дольше всех, не считая мистера Паттерсона. Шустрый, кажется, переехал отсюда.
– Не знаете, куда?
– Помню, он что-то говорил про Канзас. Про какую-то стройку. Он когда-то работал плотником. Остался без работы, когда компания подняла лапки кверху. Золотые руки.
Пока Джером расправлялся с завтраком, Фрэнк записал все услышанное. В гараж они вернулись вместе. Сет заглянул в кузов фургона, на шланги, удлинители, бутылки с чистящими средствами и тяжелое оборудование.
– Вы на этом фургоне ездили к Салливану?
– Он у меня уже три года. Лучший на фирме.
– Оборудование в нем не меняется?
– Точно так.
– Тогда вам придется на время взять другой фургон.
– Что? – Джером медленно вылез из кабины.
– Я поговорю с Паттерсоном. Я забираю этот фургон.
– Вы что, издеваетесь надо мной?
– Нет, Джером, боюсь, не издеваюсь.
– Уолтер, это Джек Грэм. Джек, Уолтер Салливан.
Сэнди Лорд тяжело опустился в кресло. Джек пожал руку Уолтеру Салливану, и они сели за маленький стол в конференц-зале номер пять. Времени было восемь часов утра, и Грэм находился в офисе с шести, после двух вечеров, когда ему приходилось засиживаться на работе допоздна. Он уже выпил три чашки кофе и сейчас налил себе четвертую из серебряного кофейника.
– Уолтер, я рассказал Джеку о сделке с Украиной. Мы прошлись по деталям. Реакция Капитолийского холма вселяет надежду. Ричмонд нажал на все нужные кнопки. Русский медведь мертв. Киев на коне. Ваш мальчик на месте.
– Это один из моих лучших друзей. Я жду полной отдачи от своих друзей. Но я полагал, что этим делом и так уже занимается достаточное количество юристов. Сэнди, ты просто накручиваешь цену?
Встав, Салливан подошел к окну и выглянул на девственно-чистое утреннее небо, предвещавшее погожий осенний день. Джек искоса взглянул на него, делая пометки в записной книжке. У Салливана был такой вид, будто его нисколько не интересовало завершение этого многомиллиардного международного монолита. Джек не знал, что мысли старика застряли в морге в Вирджинии, на том, что он там видел.
У Грэма перехватило дыхание, когда Лорд торжественно объявил ему, что назначает его своим заместителем в работе над самым крупным контрактом, которым сейчас занимается фирма. Таким образом, Джек перепрыгнул через голову нескольких ведущих партнеров и великого множества кандидатов, стоящих в иерархии выше его. Вне всякого сомнения, по устланным ковровыми дорожками коридорам потекут реки зависти. Но Джека это нисколько не волновало. У всех этих людей нет такого клиента, как Рэнсом Болдуин. И неважно, как он этого клиента получил; Болдуин приносит доход, и ощутимый. Грэм устал стесняться своего положения. Это был тест, с помощью которого Лорд решил проверить его способности. Этот человек был верен своему слову. Что ж, если он хочет протащить эту сделку, Джек ему поможет. И здесь не место философской политкорректной болтовне о «башне из слоновой кости»[20]. Нужны только результаты.
– Джек – один из наших лучших юристов. Он также главный юридический орел Болдуина.
– Рэнсома Болдуина? – оглянулся на них Салливан.
– Его самого.
Взглянув на Грэма уже в совершенно другом свете, Салливан снова отвернулся к окну.
– Однако окно наших возможностей сжимается с каждым днем, – продолжал Лорд. – Нам нужно поддержать игроков и проследить за тем, чтобы Киев наконец сделал выбор, черт побери.
– Разве ты сам не можешь с этим разобраться?
Оглянувшись на Джека, Лорд снова повернулся к Салливану.
– Разумеется, могу, Уолтер, но ты не думай, что уже сейчас можешь выйти из игры. Тебе предстоит сыграть важную роль. Именно ты обстряпал эту сделку. Твое дальнейшее участие абсолютно необходимо с точки зрения всех заинтересованных сторон.
Салливан по-прежнему сидел не шелохнувшись.
– Уолтер, это станет венцом твоей карьеры.
– То же самое ты говорил в прошлый раз.
– Ну что я могу поделать, если ты всякий раз превосходишь самого себя? – выпалил в ответ Лорд.
Наконец Салливан едва заметно улыбнулся – впервые с тех пор, как звонок из Штатов разбил вдребезги его жизнь.
Несколько расслабившись, Лорд посмотрел на Джека. Следующий шаг они репетировали несколько раз.
– Я советую тебе слетать туда вместе с Джеком. Пожать руку кому нужно, потрепать кого нужно по плечу – пусть все увидят, что ты по-прежнему держишь этого тигра в своих руках. Украинцам это просто необходимо. Капитализм все еще остается для них диковинкой.
– А роль Джека?
Лорд кивнул на Грэма.
Встав, тот подошел к окну.
– Мистер Салливан, последние сорок восемь часов я тщательно изучал все детали этой сделки. Все остальные юристы знакомы лишь с каким-то отдельным ее аспектом. На мой взгляд, если не считать Сэнди, на фирме никто не знает лучше меня, чего вы стремитесь добиться.
Салливан медленно обернулся к нему.
– Это очень серьезное заявление.
– Что ж, это очень серьезная сделка, сэр.
– Значит, вам известно, чего я хочу добиться?
– Да, сэр.
– Что ж, в таком случае просветите меня на этот счет.
Сев на место, Салливан скрестил руки на груди и выжидающе уставился на Джека.
Грэм не стал сглатывать подкативший к горлу комок и переводить дыхание.
– Украина обладает огромными природными ресурсами; там есть все, что требуется тяжелой промышленности по всему миру. Вопрос стоит так: как получить эти ресурсы по минимальной цене и с минимальным риском, учитывая политическую ситуацию в стране?
Салливан расплел руки, сел прямо и пригубил кофе.
– Вы хотите убедить Киев, будто взамен на экспорт сырья ваша компания сделает инвестиции в будущее Украины, – продолжал Джек. – Это приманка – пообещать долгосрочные инвестиции. Однако у вас, насколько я понимаю, нет никакого желания ввязываться в это.
– Почти всю свою взрослую жизнь я до смерти боялся красных. В перестройку и гласность я верю не больше, чем в фей и волшебников. Я считаю своим патриотическим долгом ободрать коммунистов настолько, насколько смогу. Тем самым лишив их возможности мирового господства, а именно это является их стратегическим замыслом, несмотря на последнюю демократическую икоту.
– Совершенно верно, сэр, – подтвердил Джек. – Ключевое слово тут «ободрать». Ободрать скелет, прежде чем он сам уничтожит себя… или нападет.
Он остановился, чтобы изучить реакцию своих собеседников. Лорд сидел, с непроницаемым лицом уставившись в потолок.
– Продолжайте. – Салливан уселся поудобнее. – Вы подходите к самому интересному.
– Самое интересное то, как провести сделку, чтобы негативные последствия для компании «Салливан» были минимальными, а прибыль – максимальной. Вы или выступаете в качестве посредника, или напрямую покупаете сырье у Украины, после чего продаете его международным корпорациям. Выделяя Украине крохи.
– Правильно. В конечном счете страна будет практически полностью обчищена, а я получу чистыми минимум два миллиарда.
Джек снова оглянулся на Лорда. Тот теперь выпрямился и слушал внимательно. Вот какая была наживка. Грэм додумался до этого только вчера.
– Но почему бы не отобрать у Украины то, что делает ее по-настоящему опасной? – Джек помолчал. – И одновременно утроить прибыль?
– Каким образом? – уперся в него взглядом Салливан.
– Баллистические ракеты средней дальности. У Украины их полно. А теперь, когда договор о нераспространении ядерного оружия девяносто четвертого года развалился, эти ракеты снова становятся для Запада головной болью.
– И что вы предлагаете? Купить эти долбаные штуковины? Что мне с ними делать, черт возьми?
Дождавшись, когда Лорд наконец подастся вперед, Джек продолжал:
– Вы скупите их за бесценок, где-нибудь за полмиллиарда, потратив часть прибыли от торговли сырьем. Вы заплатите за них доллары, которые Украина затем сможет потратить на то, чтобы купить на мировых рынках все необходимое.
– С какой стати за бесценок? Любая ближневосточная страна с радостью выложит за эти ракеты гораздо больше.
– Но Украина не может продать ракеты на Ближний Восток. Этого никогда не допустят страны «Большой семерки». Если Украина так поступит, ее отрежут от рынка ЕС и других западных стран, а если это произойдет, с ней все будет кончено.
– Положим, я куплю эти ракеты. Но кому я их продам?
Джек не смог сдержать торжествующей усмешки.
– Нам. Соединенным Штатам. Их стоимость по самым скромным оценкам составляет шесть миллиардов. Черт возьми, содержащийся в этих малышках оружейный плутоний просто бесценен. Вероятно, остальные страны «Большой семерки» также подкинут несколько миллиардов. Эту сделку можно бу