– Женщины постоянно этим занимаются, Джек. Просто оглянись вокруг.
Он вернулся из кухни.
– Тут я не спорю. Тебе курицу под острым соусом или с грибами и овощами? Я также захватил фаршированные блинчики.
– Выбирай сам, что хочешь ты. Я на самом деле не хочу есть.
Джек удалился на кухню и вернулся с двумя полными тарелками.
– Знаешь, если ты не будешь есть, тебя сдует ветром. Мне уже сейчас хочется набить тебе карманы камнями.
Он уселся на полу напротив Кейт, по-турецки скрестив ноги. Она взяла свою тарелку, а Джек жадно набросился на еду.
– Ну как работа? Знаешь, ты могла бы потребовать себе дополнительный день отдыха. Ты работаешь на износ.
– Кому бы такое говорить… – Кейт взяла было блинчик, но положила его обратно на тарелку.
Отложив вилку, Грэм посмотрел на нее.
– Итак, я внимательно слушаю.
Усевшись на диван, Кейт принялась теребить бусы на шее. Все еще в деловом костюме, она выглядела измученной, словно смятый ветром цветок.
– Я много думаю о том, как поступила с Лютером.
– Кейт…
– Джек, дай мне закончить. – Ее голос хлестнул Джека ударом кнута, однако уже через мгновение черты ее лица смягчились. – Я пришла к выводу, что никогда не смогу преодолеть это, так что лучше принять все как свершившийся факт, – продолжала Кейт уже более спокойно. – Быть может, мой поступок был правильным по самым разным причинам. Но он плохой по крайней мере по одной причине. Лютер – мой отец. И как бы неубедительно это ни звучало, одной этой причины должно было быть достаточно. – Она снова принялась крутить бусы, и те наконец развалились на отдельные шарики. – Я считаю, что занятия юриспруденцией – по крайней мере, в том виде, в каком это делала я – превратили меня в человека, который мне самой совсем не нравится. Не самое приятное откровение, когда тебе уже под тридцать.
Джек накрыл ладонью ее трясущуюся руку. Кейт не стала ее отнимать. Он почувствовал пульсирующую в ее жилах кровь.
– Учитывая все вышесказанное, думаю, пришла пора радикальных перемен. В жизни, в карьере, во всем.
– О чем это ты? – Встав, Грэм подсел к ней. По мере понимания того, к чему клонит Кейт, у него участился пульс.
– Я больше не буду прокурором, Джек. Больше того, я больше не буду юристом. Сегодня утром я подала заявление об увольнении. Должна признаться, все были потрясены. Предложили мне подумать. Я ответила, что уже все обдумала. Насколько мне это было нужно.
– Ты ушла с работы? – В его голосе прозвучало нескрываемое изумление. – Господи, Кейт, ты же столько вложила в свою карьеру, черт возьми! Нельзя просто так все бросить!
Порывисто встав, она подошла к окну и выглянула на улицу.
– В том-то все и дело, Джек. Я ничего не выбрасываю. Моих воспоминаний о том, что я сделала за последние четыре года, хватит на добрый десяток фильмов ужасов. Не о том я думала, обсуждая первокурсницей на семинарах основные принципы правосудия.
– Отдай себе должное: благодаря тебе на улицах стало гораздо безопаснее.
Кейт обернулась.
– Я теперь даже не плыву по течению. Меня уже давным-давно унесло в открытое море.
– Но чем ты собираешься заниматься? Ты ведь юрист.
– Нет. Тут ты ошибаешься. Юристом я была лишь крошечную часть своей жизни. И предыдущая моя жизнь мне нравится гораздо больше. – Умолкнув, она посмотрела ему в лицо, скрестив руки на груди. – Джек, ты все расставил по своим местам. Я занялась правом, чтобы сквитаться со своим отцом. Три года юридического факультета и четыре года, безвылазно проведенных в суде, – слишком высокая цена. – У нее вырвался тяжелый вздох, тело задрожало, затем она снова взяла себя в руки. – К тому же, наверное, теперь я полностью сквиталась с отцом.
– Кейт, ты не виновата, ни в чем не виновата! – Губы Джека перестали шевелиться, как только она отвернулась от него.
Ее следующие слова потрясли его.
– Я собираюсь уехать отсюда, Джек. Пока что еще не знаю точно куда. У меня отложено немного денег. Думаю, на Юго-Запад. Или в Колорадо. Куда-нибудь туда, где все будет совсем не так, как здесь. Возможно, это станет только началом.
– Уехать. – Грэм произнес это слово, обращаясь не столько к Кейт, сколько к себе самому. – Уехать. – Он повторил его, словно пытаясь прогнать – и в то же самое время препарировать и понять, чтобы оно стало не таким болезненным.
Кейт уставилась на свои руки.
– Джек, меня здесь ничто не удерживает.
Посмотрев на нее, он скорее почувствовал, чем услышал гневный ответ, сорвавшийся у него с уст:
– Будь ты проклята! Как ты посмела сказать это?
Наконец Кейт подняла на него взгляд. Джек буквально увидел трещину у нее в голосе:
– Думаю, тебе лучше уйти.
Грэм сидел за столом, не в силах заставить себя взглянуть на горы работы, гадая, может ли ему стать еще хуже. И тут в кабинет вошел Дэн Кирксен. Джек внутренне застонал.
– Дэн, честное слово, у меня…
– Сегодня утром вас не было на совещании партнеров.
– Ну никто меня не предупредил.
– Был распространен соответствующий меморандум, однако в последнее время ваш рабочий график стал совершенно непредсказуемым. – Кирксен неодобрительно посмотрел на завалы у Джека на столе. У него самого на столе неизменно царил полный порядок, что в первую очередь говорило о том, какой небольшой объем юридической работы он выполнял.
– Вот сейчас я на месте.
– Насколько я понимаю, вы с Сэнди встречались у него дома.
Джек пристально посмотрел на него.
– Похоже, о неприкосновенности частной жизни приходится забыть…
– Вопросы партнерства следует обсуждать при участии всех партнеров! – вспыхнул Кирксен. – Меньше всего нам сейчас нужны противоборствующие группировки, которые еще больше ослабят фирму!
Грэм едва не рассмеялся вслух. И это говорит Дэн Кирксен, признанный король подковерной возни!
– На мой взгляд, все самое худшее уже позади.
– Вот как, Джек? Правда? – Кирксен презрительно фыркнул. – Не знал, что у вас большой опыт в подобных делах.
– Но, Дэн, если вас это так беспокоит, почему вы сами не уходите?
Усмешка тотчас же схлынула с лица щуплого человечка.
– Я проработал в фирме уже почти двадцать лет!
– Тем более можно сказать, что пришло время перемен. Возможно, это пойдет вам на пользу.
Сев, Кирксен протер очки.
– Джек, примите дружеский совет. Не делайте ставку на Сэнди. Иначе вы совершите большую ошибку. С ним все кончено.
– Спасибо за совет.
– Я серьезно, Джек. Не подрывайте свое положение бесплодной, хотя и преисполненной самых благих намерений попыткой спасти его.
– Подрывать свое положение? Вы имели в виду положение Болдуинов, не так ли?
– Да, они ваши клиенты… пока что.
– Вы собираетесь сами встать у руля? Что ж, удачи! Вы продержитесь не больше минуты.
– Ничто не вечно, Джек. – Кирксен встал. – И Сэнди Лорд первый скажет вам это. Все течет, все изменяется. Вы можете сжечь все мосты в этом городе; просто нужно позаботиться о том, чтобы на них не осталось ни единой живой души.
Выйдя из-за стола, Грэм грозно навис над Кирксеном.
– Дэн, ты и в детстве был таким же или превратился в плесень уже взрослым?
Усмехнувшись, Кирксен встал и направился к выходу.
– Как я уже говорил, Джек, всякое может случиться. Отношения с клиентами всегда такие хрупкие… Возьмем, к примеру, вас. Ваша связь с «Болдуин энтерпрайзез» основана в первую очередь на вашем предстоящем браке с Дженнифер Райс Болдуин. Так вот, если мисс Болдуин, например, случайно узнает, что вы последнее время не ночевали у себя дома, а делили кров с одной молодой особой, она уже не так охотно доверит вам дела фирмы своего отца, не говоря уж о том, чтобы связывать себя с вами брачными узами…
Все произошло мгновенно. Кирксен впечатался спиной в стену, Грэм придвинулся к щуплому юристу так близко, что у того запотели стекла очков.
– Не делайте глупостей, Джек. Каким бы ни был ваш статус на фирме, партнеры отнесутся неодобрительно к нападению младшего партнера на старшего. У нас в «Паттон, Шоу и Лорд» еще сохранились строгие правила.
– Кирксен, не вздумай вмешиваться в мою жизнь! Иначе сильно пожалеешь!
Без особых усилий отшвырнув его к двери, Джек повернулся к своему столу.
Расправив пиджак, Кирксен усмехнулся. Ими так легко манипулировать… Большими, высокими, красивыми. Сильные, как мулы, и ума столько же. А жизненного опыта как у кирпича.
– Знаете, Джек, вы должны понимать, во что ввязались. По какой-то причине вы безоговорочно доверяете Сэнди Лорду. Он рассказал вам правду насчет Барри Алвиса? Ну как, Джек, было такое?
Медленно развернувшись, Грэм недоуменно уставился на щуплого коротышку.
– Сэнди распространялся о вечном кандидате, не приносящем новых заказов? Или сказал, что Алвис запорол крупный проект?
Джек по-прежнему молча смотрел на него.
Кирксен торжествующе усмехнулся.
– Всего один звонок, Джек. Дочка жалуется, что мистер Алвис причинил неудобство ей и ее отцу. И Барри Алвис исчезает. Вот такие правила игры, Джек. Возможно, вам не нравится эта игра. В таком случае вам никто не помешает из нее выйти.
Кирксен уже давно разрабатывал эту стратегию. Теперь, когда Салливана больше нет, можно будет убедить Болдуина в том, что именно он становится основным клиентом фирмы, а под началом Кирксена по-прежнему одна из лучших в городе армия юристов. Четыре миллиона заказов вкупе с его нынешней работой сделают его самым крупным поставщиком заказов в фирме. И фамилия «Кирксен» наконец появится на двери, вместо другой, которую бесцеремонно выбросят.
Управляющий партнер усмехнулся.
– Пусть я вам не нравлюсь, Джек, но я говорю правду. Вы уже большой мальчик, и вам решать, как быть дальше.
Кирксен закрыл за собой дверь.
Постояв еще мгновение, Грэм рухнул в кресло. Затем, подавшись вперед, он быстрыми яростными движениями рук разгреб стол и медленно положил на него голову.