– Садитесь, – сказал капитан.
– Садитесь, – повторил как эхо комиссар. Капитан извинился. Комиссар ухмыльнулся.
– Садитесь, – повторил Каслмолд. Профессор сел и взглянул на капитана.
– Может быть, вы мне объясните…
– Молчать! – рявкнул Рэнкер.
Уэйд сердито хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.
– Я не буду молчать! Мне уже надоело слушать всю эту дурацкую чепуху. Вы заглянули в мою машину времени, нашли там эти предметы и… – Он сдернул белую салфетку. Комиссар и капитан ахнули и подскочили, словно Уэйд оголил зады их собственных жен.
– Ради бога! – гневно проговорил он. – В чем дело? Это же продукты. Продукты! Просто продукты!
Услышав это трижды повторенное слово, оба офицера съежились, как будто на них обрушился шквал.
– Заткни свой грязный рот, – задыхаясь, проговорил капитан. Мы не намерены слушать похабщину.
– Похабщину? – удивленно переспросил Уэйд. – Я не ослышался?
Он взял в руки один из предметов.
– Это пачка галет. Вы хотите сказать, что это похабщина?
Капитан Рэнкер зажмурился. Его трясло. Старый комиссар, скривив побелевшие губы, не сводил с профессора хитрых маленьких глазок. Уэйд взял два других предмета.
– Банка ветчины! – возмущенно кричал он. – Фляжка кофе! Что же вы нашли похабного, черт побери, в ветчине и кофе?!
Профессор умолк, и в комнате наступила мертвая тишина. Наконец Каслмолд кивнул и многозначительно кашлянул.
– Капитан, – сказал он, – я хочу с глазу на глаз остаться с этим мерзавцем. Мне необходимо докопаться до сути этого безобразия.
Капитан посмотрел на комиссара, кивнул, и, ни слова ни говоря, вышел из кабинета.
– А теперь, – сказал комиссар, усаживаясь в кресло Рэнкера, скажите мне, как вас зовут?
В голосе его сквозили медоточивые нотки. Уэйд вздохнул и снова сел в кресло.
– Я прибыл из 1954 года в своей машине времени. На всякий случай я захватил с собой немного… продуктов. А теперь мне говорят, что я грязный пес. Ничего не понимаю.
Каслмолд скрестил руки на груди и медленно кивнул.
– М-м-м. Ну что ж, молодой человек. Я, пожалуй, поверю вам. Это возможно. Историки рассказывают о такой эпохе, когда…э-э… физиологическая поддержка организма осуществлялась через рот.
– Я рад, что хоть кто-то мне поверил, – сказал Уэйд. – Но расскажите мне, что тут у вас за положение с продуктами?
Комиссар слегка покраснел при последнем слове. А Уэйд опять удивился.
– Разве возможно, – спросил он, – чтобы слово… «продукты» стало неприличным?
Услышав это слово опять, Каслмолд убрал белую салфетку и уставился сальным взором на банку, пачку и фляжку. Он облизал пересохшие губы. Уэйд смотрел на комиссара, и в нем поднималось чувство, близкое к отвращению. Старый Каслмолд дрожащей рукой гладил пачку галет, как будто это была нога танцовщицы из кордебалета.
– Продукты, – произнес он со сладострастием. Потом быстро вернул салфетку на место. – П… ну что ж, – проговорил он.
Уэйд откинулся в кресле, чувствуя, как по телу разливается жар. Он потряс головой и поморщился.
– Невероятно, – пробормотал он. Чтобы не встречаться взглядом со старым комиссаром, Уэйд опустил голову. Затем он поднял глаза на Каслмолда и увидел, что тот опять заглядывает под тряпицу с трепетом юнца, впервые попавшего на стриптиз.
– Комиссар?
Каслмолд вздрогнул и выпрямился.
– Да, да, – проговорил он, сглотнув слюну.
Уэйд встал, сдернул салфетку, расстелил ее на столе, положил на нее продукты и завязал в узелок.
– Я не хочу развращать ваше общество, – сказал он. – Позвольте мне собрать необходимые сведения о вашей эпохе, а потом я отправлюсь обратно и возьму свои… и возьму это с собой.
Страх отразился на лице старого комиссара.
– Нет! – крикнул Каслмолд. Уэйд подозрительно посмотрел на него. – Я хочу сказать, – залопотал комиссар, – что нет нужды торопиться. В конце концов… – он развел худыми руками, – вы мой гость. Давайте сходим ко мне домой, там мы немного…
Он прокашлялся, затем поднялся и подошел к Уэйду. Его рука легла на плечо профессора, а на лице появилась улыбка гостеприимного шакала.
– Все необходимые сведения вы сможете найти в моей библиотеке.
Уэйд промолчал.
– Но узелка лучше здесь не оставлять. Возьмите его с собой. Каслмолд хихикнул. Уэйд посмотрел на него с еще большим подозрением. Комиссар постарался закончить фразу как можно суше: – Мне неприятно это говорить, но здесь никому нельзя доверять. Неизвестно, что может произойти. – Он посмотрел на узелок. – Бывают совершенно беспринципные люди.
Сказав это, Каслмолд направился к двери, чтобы избежать возражений. Взявшись за ручку, он проговорил:
– Подождите тут, я выпишу бумагу о вашем освобождении.
– Но…
– Не за что, не за что, – сказал Каслмолд и вышел из кабинета.
Профессор Уэйд покачал головой. Потом он извлек из кармана пальто плитку шоколада.
– Лучше спрятать ее подальше, – пробормотал он себе под нос, а то это может плохо для меня кончиться.
Как только они вошли в дом, Каслмолд сказал:
– Дайте-ка ваш узелок, я уберу его в свой стол.
– Это ни к чему, – ответил Уэйд, едва сдерживая смех при виде нетерпеливого выражения лица комиссара. – Это будет слишком большим… искушением.
– Для кого? Для меня? – воскликнул Каслмолд. – Ха! Это смешно. – Он продолжал держаться за узелок. – Знаете что? Мы пойдем в мой кабинет, и я буду охранять ваш узелок, пока вы выписываете сведения из моих книг. Ну как?
Уэйд пошел за комиссаром в кабинет с высоким потолком. Он все еще никак не мог понять. «Продукты». Он произнес это слово про себя. Обыкновенное слово. Но, как и все на свете, слово это может иметь любое значение, какое припишут ему люди.
Он заметил, как Каслмолд поглаживал узелок, а в глазах его сверкали хитрые огоньки. Уэйд подумал, что бы произошло, если б он оставил здесь с… Ему стало смешно оттого, что он не произнес этого слова. Значит, на него уже тоже действует.
Они прошагали по большому ковру.
– У меня лучшая коллекция в городе, – похвалился комиссар. Полная, без купюр.
– Это хорошо, – пробормотал Уэйд. Он стал оглядывать книжные полки. – А у вас есть?.. – Уэйд повернулся к комиссару.
Тот уже сидел за столом. Он развернул узел и смотрел на банку ветчины, как нищий смотрит на слиток золота.
– Комиссар! – рявкнул Уэйд.
Каслмолд подскочил и выронил банку. Он тут же исчез из виду, а мгновение спустя появился из-за стола, крепко держа банку обеими руками.
– У вас есть книга по истории? – поинтересовался Уэйд, едва сдерживая смех.
– Да, сэр! – выдохнул Каслмолд. – Лучшая книга в городе.
Он вышел из-за стола и снял с полки толстый том.
– Вот. Я сам перечитывал его на днях.
Он протянул книгу Уэйду, и тот сдул с обложки облако пыли.
– Ну вот, теперь садитесь и выписывайте все, что нужно. Я сейчас принесу вам бумагу. – Каслмолд выдвинул верхний ящик и вытащил оттуда блокнот. – А за свои п… не беспокойтесь.
– А куда вы собираетесь идти?
– Никуда! Никуда! – успокоил его комиссар. – Я останусь тут и буду стеречь ваши…
Уэйд уселся в кресло, раскрыл книгу и поднял глаза на комиссара. Каслмолд потряхивал фляжкой с кофе и слушал бульканье. На его лице застыло идиотское выражение.
«Разрушение способности земли давать п… произошло вследствие глобального использования бактериологического оружия, – читал профессор. – На Земле исчезла растительность. Погибла также основная часть животных, дававших м… и м… В океане исчезли съедобные водоросли и рыба. Невозможным стало также использование водных источников. Кроме того…»
Уэйд оторвался от книги и взглянул на Каслмолда. Тот, откинувшись в кресле, вертел в руках пачку галет. Уэйд быстро дописал выбранный абзац и закрыл книгу. Он поднялся, поставил книгу на место и пошел к столу.
– Мне пора уходить, – сказал он.
– Уже? – Глазки комиссара забегали по комнате, как будто высматривая что-то. – А может, кольнемся? – спросил он.
– Что?
– Кольнемся.
Уэйд почувствовал, как комиссар взял его за руку и повел обратно к столу.
– Садитесь.
Уэйд сел. Комиссар подкатил к нему громоздкий стол в виде ящика. Сверху между кнопками торчали блестящие щупальца, свисавшие во все стороны и оканчивающиеся тупыми иглами.
– Это мы так… – комиссар воровато огляделся, – выпиваем, тихо закончил он.
Уэйд смотрел, как комиссар взял одно из щупалец.
– Дайте-ка руку.
– А это не больно? – спросил Уэйд.
– Совсем не больно. Не бойтесь.
Он взял руку Уэйда и воткнул иголку в ладонь. Уэйд охнул. Боль утихла почти мгновенно.
– Это, наверное… – начал Уэйд. И тут же по его жилам пробежала теплая успокаивающая волна.
– Ну как, хорошо?
– Это вы так пьете?
Каслмолд воткнул иголку себе в ладонь.
– Не у каждого такой шикарный бар, – горделиво сказал он. Этот бар мне подарил сам губернатор. За службу. За поимку пом-банды.
Уэйд погружался в нирвану. Он решил, что пора уходить.
– Пом-банды?
Каслмолд присел на краешек стула.
– Это сокращенно от… хм… помидорной банды. Шайка преступников, которые пытались выращивать и продавать помидоры.
– Ужас, – пробормотал Уэйд.
– Да, это было серьезное дело.
– Серьезное. По-моему, с меня хватит.
– Может, ершичка? – сказал Каслмолд, поднимаясь, чтобы нажать кнопку.
– Довольно, – повторил Уэйд.
– Ну как? – спросил Каслмолд.
Уэйд заморгал и затряс головой, разгоняя туман.
– Хватит, – сказал он, – у меня голова кружится.
– А сейчас как? – спросил Каслмолд.
Уэйд почувствовал, что ему становится еще жарче. Казалось, по венам бежит огонь. Голова шла кругом.
– Хватит! – крикнул он, силясь подняться.
– А теперь каково?
– Хватит!
Уэйд хотел выдернуть иглу, но рука онемела и не двигалась.
– Выключите, – вяло проговорил он.
– А теперь как? – выкрикнул Каслмолд, и Уэйд почувствовал, как пламя охватило все тело. Он попытался встать, но не смог. Голова отяжелела, глаза закрылись. Каслмолд выключил «бар».