– Ты говоришь, что хотел бы подарить нам что-нибудь? – переспросил Йин. – Но ты и так подарил нам себя – чего же больше? Каждый день мы находим применение тем сведениям, что ты нам сообщаешь. Каждый день мы открываем новые способы использовать все то, что производит твой организм. Племена, с которыми когда-то нам приходилось сражаться, теперь объединились с нами, потому что от этого все только выигрывают. Когда-то ты подарил нам понятие «нация» – так вот мы постепенно превращаемся в одну большую нацию.
– Тогда будьте осторожны… – мысленно пробормотал Пижон, все еще во власти увиденного и услышанного. – Нация означает появление политиков.
– Что это? – вдруг спросил один из членов совета, указывая вниз.
– Новый дар, – ответил его сосед, вглядываясь вдоль склона пирсоновского носа. – Для чего они служат, Пирсон?
– Ни для чего, друзья мои, – ответил Пирсон. – Давным-давно уже я понял, что от слез нет никакого прока.
Йюсек, сто двенадцатый потомок Йирина Легендарного по прямой линии, отдыхал на груди Пирсона, укрывшись от солнца в тени растущих там густых волос. Пирсон только что съел кусок фрукта, выращенного на одной из дальних ферм и доставленного специально для него. Вокруг его лица располагалось множество зеркал, наклоненных под разными углами, и в одном из них отражался Йюсек.
Группа молодых экскурсантов обследовала в этот момент район поясницы Пирсона, другая группа двигалась около уха. Жуки сновали туда-сюда, поднимаясь по примитивным деревянным эскалаторам или многочисленным лестницам, окружившим Пирсона со всех сторон, и исчезая по своим делам вновь. Постоянно дежурили лишь несколько бригад архивистов, которые записывали каждую его случайную мысль и даже читали его сны.
– Йюсек, этот новый фрукт очень неплох.
– Вырастившие его фермеры будут рады, что он тебе понравился.
Некоторое время они молчали, затем Пирсон наконец вымолвил:
– Йюсек, я скоро умру.
От неожиданности жук вскочил на ноги и бросил взгляд поверх густой поросли на груди Пирсона.
– Как это? Пирсон не может умереть!
– Чепуха, Йюсек. Какого цвета у меня волосы?
– Белого, Пирсон. Но они уже несколько десятилетий белого.
– А глубоки овраги у меня на лице?
– Да, но не глубже, чем во времена моего прапрадеда.
– Значит, они уже тогда были глубоки. Я умираю, Йюсек. Не знаю, сколько мне лет, потому что давным-давно потерял счет времени, но скоро я умру. Однако, покидая этот мир, я буду гораздо счастливее, чем мне когда-то думалось. Потеряв способность двигаться, я сделал на самом деле гораздо больше, чем за те годы, когда действительно мог передвигаться. Это согревает душу.
– Ты не можешь умереть, Пирсон, – упрямо повторил Йюсек, рассылая призывные сигналы медицинским службам, организованным много лет назад специально для ухода за Пирсоном.
– Могу и умру. Уже умираю, – донеслось в ответ, и испуганный Йюсек почувствовал, что смерть накрывает мысли Пирсона, словно тень облака. Будущее без Пирсона казалось ему немыслимым. – Медицинские службы знают свое дело. Они узнали обо мне гораздо больше, чем мог рассказать им я сам. Но сейчас они бессильны. Я умираю.
– Но… что же мы будем делать без тебя?
– То же, что и со мной, Йюсек. Ведь я всего лишь давал советы, а всю работу делали ваши люди. Вы прекрасно обойдетесь без меня.
– Но нам будет недоставать тебя, Пирсон. – Йюсек пытался свыкнуться с мыслью о неизбежной кончине Пирсона. – Меня это очень печалит.
– Да, меня тоже. Ведь, как ни странно, я привык к такой жизни и даже наслаждался ею. Но что поделаешь… – Мысли Пирсона доносились теперь едва-едва и становились все слабее и слабее, словно отблески уходящего за горизонт солнца.
– Последняя идея, Йюсек…
– Я слушаю тебя, Пирсон.
– Раньше я думал, что вы сможете использовать мое тело после смерти – кости, кожу, внутренние органы. Но, похоже, вам это уже не нужно. Бронзовые сплавы, что вы недавно мне показывали, очень хороши. Теперь вы прекрасно обойдетесь без «фабрики» Пирсона. Глупая идея, но я вот о чем хотел тебя попросить…
Йюсек едва уловил последнюю мысль Пирсона, и секунду спустя тот покинул их мир навсегда,
– Это люди, сэр!.. Я знаю, что они не больше муравьев, но у них есть дороги, фермы, фабрики, школы и бог знает что еще. Первая встреча с разумными существами негуманоидного типа, сэр!
– Спокойно, Хэнфорт. Я и сам все вижу. – Капитан стоял на пандусе посадочного модуля. Чтобы не разрушить гигантский метрополис, покрывший чуть ли не всю планету, они опустили корабль в центре большого озера. – Невероятно!.. На месте катастрофы обнаружено что-нибудь интересное?
– Нет, сэр. Это случилось по крайней мере несколько сот лет назад. С воздуха детекторы зарегистрировали только мелкие останки корабля. Но тут делегация местных жителей, сэр…
– Что?
– Они хотят показать нам что-то. Говорят, что мы вполне можем передвигаться по их крупным транспортным магистралям. Движение они остановят.
– Видимо, нам стоит проявить внимание, хотя я гораздо спокойнее чувствую себя здесь, где мы ничего не можем разрушить.
Они шли несколько часов и в итоге вышли к району, расположенному недалеко от кратера, что образовался при падении древнего корабля. Задолго до того, как они достигли цели, над резко очерченным горизонтом появилась странная конструкция, и чем ближе подходили земляне, тем невероятнее казалось им это зрелище.
Добравшись наконец до места, они обнаружили, что это тонкий металлический шпиль, вознесшийся в бледно-голубое небо на пятьсот метров.
– Теперь я понимаю, почему они хотели показать нам эту штуку, – ошарашенно произнес капитан. – Они хотели произвести на нас впечатление, и это им удалось. Выстроить подобное сооружение при столь маленьких размерах… Просто невероятно!
Капитан чуть нахмурился, потом задумчиво пожал плечами.
– Что такое, сэр? – спросил Хэнфорт и снова запрокинул голову, разглядывая верхушку удивительного шпиля.
– Странно, но все это мне что-то напоминает…
– Что именно, сэр?
– Памятник… Монумент.
Мюррей ЛейнстерДемонстратор четвертого измерения
Рисунки В.Кащенко
Пит Дэвидсон был обручен с мисс Дейзи Мэннерс из кабаре «Зеленый рай». Он только что унаследовал всю собственность своего дяди и стал опекуном необыкновенно общительного кенгуру по кличке Артур. И все-таки Пит не был счастлив.
Сидя в лаборатории дяди, Пит что-то писал на бумаге. Он складывал цифры и в отчаянии хватался за волосы. Затем вычитал, делил и умножал. Результатом неизменно оставались проблемы, так же мало поддающиеся решению, как и дядюшкины уравнения четвертого измерения. Время от времени в лабораторию заглядывало длинное, лошадиное, полное робкой надежды лицо. Это был Томас, слуга его дяди, которого, как серьезно опасался Пит, он тоже унаследовал.
– Извините, сэр, – осторожно произнес Томас.
Пит откинулся на спинку кресла с загнанным выражением на лице.
– Ну что еще, Томас? Чем сейчас занимается Артур?
– Он пасется в георгинах, сэр. Я хотел спросить относительно ленча, сэр. Что прикажете приготовить?
– Что угодно! – ответил Пит. – Абсолютно что угодно! Впрочем, нет. Пожалуй, чтобы разобраться в делах дяди Роберта, нужны мозги. Приготовь мне что-нибудь богатое фосфором и витаминами.
– Будет сделано, сэр, – сказал Томас. – Вот только бакалейщик, сэр.
– Как, опять? – простонал Пит.
– Да, сэр, – ответил Томас, входя в лабораторию. – Я надеялся, сэр, что положение несколько улучшилось.
Пит покачал головой, подавленно глядя на свои расчеты.
– Все по-старому. Наличные для оплаты счета бакалейщика остаются далекой и туманной мечтой. Это ужасно, Томас! Я всегда помнил, что дядя был набит деньгами, и полагал, что четвертое измерение имеет отношение к математике. Но мне даже не удастся рассчитаться с долгами, не говоря уже о том, чтобы выкроить что-то для себя!
Томас хмыкнул, что должно было означать сочувствие.
– Будь я один, я сумел бы выдержать это, – продолжал мрачно Пит. – Даже Артур, с его простым кенгуриным сердцем, держится стойко. Но Дейзи! В этом-то вся загвоздка! Дейзи!
– Дейзи, сэр?
– Моя невеста, – пояснил Пит. – Она из кабаре «Зеленый рай». Формально Артур принадлежит ей. Я сказал Дейзи, Томас, что получил наследство. И она будет очень разочарована.
– Очень жаль, сэр, – сказал Томас.
– Это заявление, Томас, является смехотворной недооценкой положения. Дейзи не тот человек, который легко мирится с разочарованиями. Когда я начну объяснять, что состояние дяди исчезло в четвертом измерении, у Дейзи на лице появится отсутствующее выражение, и она перестанет слушать. Вам когда-нибудь приходилось целовать девушку, думающую о чем-то другом, Томас?
– Нет, сэр, – согласился Томас. – Относительно ленча, сэр…
– Нам придется заплатить за него, – мрачно произнес Пит. – У меня в кармане всего сорок центов, Томас, и по крайней мере Артур не должен голодать. Дейзи это не понравится. Ну-ка посмотрим!
Он отошел от стола и окинул лабораторию сердитым взглядом. Ее никак нельзя было назвать уютной. В углу стояла странная штука из железных прутьев примерно в четыре фута высотой, похожая на скелет. Томас сказал, что это тессеракт – модель куба, находящаяся в четырех измерениях вместо обычных трех.
Питу она больше напоминала средневековое орудие пыток – подходящее доказательство в теологическом диспуте с еретиком. Пит не мог себе представить, чтобы этот тессеракт мог понравиться кому-либо, кроме его дяди. Кругом валялись детали приборов самых разных размеров, по большей части разобранных. Они выглядели как результат усилий человека, потратившего огромное количество денег и терпения на сооружение чего-то, что будет после завершения никому не нужно.
– Здесь даже нечего заложить в ломбард, – подавленно заметил Пит. – Ничего даже отдаленно похожего на шарманку, если Артур согласится исполнять роль мартышки.