Он потянулся к чувствам «Спеллджаммера» и приказал дверям ангара открыться. Они работали в тандеме, вместе открывая и закрывая, но повреждения, нанесенные при столкновении с «москитом», заклинили дверь по правому борту, и, ни одна из них не открывалась. «Спеллджаммер» дрогнул под атакой своих врагов. — Она должна освободиться! — мысленно крикнул Владелец Плаща. — Они могут быть единственной надеждой вселенной!
Он сосредоточился. Он чувствовал, как завитки энергии змеятся по корпусу корабля и искрятся в нервных окончаниях вокруг дверей ангара, но это было бесполезно. Повреждение двери ангара было слишком значительным, и дверь по правому борту поднялась всего на несколько дюймов.
— Возможно… — с сожалением начал, «Спеллджаммер».
— Нет! Я не буду так думать. Она должна быть освобождена! Она слишком...
— В жизни все важно, не так ли?
— Да. Квелана… Должна жить…
— Да… Тогда... найдется способ.
— Да.
«Спеллджаммер» обстреливали со всех сторон. Осы нырнули для быстрых выстрелов, а затем быстро убрались с пути большого корабля. Валуны из катапульт эльфийского «солдата» пробили стены Высшего Эльфийского Командования. Снаряды, нацеленные в глаза «Спеллджаммера», глубоко вонзились в мягкую траву посадочного поля и в обшивку корабля. Батарея гномов великого корабля была уничтожена атакой катапульт с пяти кораблей.
Владелец Плаща ощущал повреждения корабля так, будто они были его собственными. Его взгляд на пространство на мгновение стал размытым, нечетким. Его существо похолодело, и звуки вокруг него, звуки битвы, кораблей, взрывающихся во флогистоне, стали приглушенными.
Затем он услышал голоса. Они звали его, манили, тихим эхом отдаваясь издалека в белой дымке. Он потянулся к ним и почувствовал, как холод пробирает его до глубины души. Он падал, падал в море синевы, но голоса звали…
Он встряхнулся, и «Спеллджаммер» задрожал, направляясь к сфере.
Голоса становились все громче, затем из тумана появились их носители: его отец, Амдар; его дед; и женщина, которую он смутно узнал, когда был ребенком.
— Мама?
Он поднял руки, чтобы отогнать их.
— Нет, — сказал он. Они были мертвы, были мертвы уже так давно. Раздался другой голос, высокий, ворчливый голос со странным смехом, который позвал его как друга: Эмиль. Эмиль Свирепый.
Телдин закричал про себя и вынырнул из темноты. Он потянулся, чувствуя энергию потока вокруг себя, растущую силу «Спеллджаммера». Он встряхнулся и размял руки, чувствуя, как его жизненная сила течет через него, через «Спеллджаммер», распространяя тепло по их телам. Врата смерти были широко открыты, взывая к нему, маня его. И «Спеллджаммер» почти прошел прямо сквозь них.
Но они были живы. И он не мог позволить кораблю погибнуть, ни ему, ни Квелане; они еще не были готовы к этому.
Единственными, кто умрет сегодня, будут те, кто поклоняется войне и смерти.
Он сосредоточился на себе, на корабле и почувствовал сильные, характерные жизненные силы КассаРока, Эстрисса, Джана и На'Ши, рыцаря Чаладара, чья жизненная сила сияла белым светом чести и внутренней силы. Они ждали в садах, и он знал, что там они найдут способ спастись, способ привести человечество во вселенную свободы и мира.
— Да, — сказал Телдин. — Что-то нужно сделать.
— Да, — отозвался «Спеллджаммер».
Они были живы. Они были на правильном курсе.
Брешь в Разбитой Сфере лежала всего в нескольких коротких милях впереди.
Владелец Плаща ахнул. «Спеллджаммер» невольно вздрогнул, будто от страха.
Путь к Разбитой Сфере был заблокирован. Зазубренный разрыв лежал впереди, прямо за извивающимся кораблями-цунами Шу, гигантской эльфийской армадой и похожим на волка боевым кораблем скро.
Все они приближались к нему, прямо на пути «Спеллджаммера».
Глава тридцать пятая
«... Сказано, что пожар будет великим, и что все, кто совершил зло, погибнут в огне созидания...»
Леостер I, Путешествие из Огня; правление Кела Маркеда.
*****
Нежить Кох растянул свой широкий рот в голодной улыбке. Кусочки мертвого мяса свисали между его иглообразными зубами. Капли кровавой слюны сочились с его клыков. Его хозяин, Б'Лаат'а, двигался позади него, ухмыляясь. — Мяяясо... — медленно проговорил он Квелане. — Знаю я тебя. Шлюха Владельца Плаща ты была. Моя метка на тебя. Будешь ты теперь мясом для меня.
Квелана слабо поднялась с пола в саду и выдернула из-за пояса короткий меч. Она вызывающе посмотрела на неоги своими золотистыми эльфийскими глазами. — Ты хотел, чтобы это было в рифму, или просто так получилось?
Ухмылка расплылась на похожем, на угря лице Б'Лаат'а. Его глаза потемнели от ненависти. Он боролся со своим синтаксисом, каждое его слово сочилось ядом. — Приготовься... к... смерти, — четко произнес он. Б'Лаат'а поднял одну клешню в жесте, и Кох наклонился вперед, как гротескная марионетка, его нижняя челюсть отвисла от удара Телдина в логове Фула.
— Можем мы не обсуждать это? — сказала Квелана, оттягивая время. «Джаммер» казался ей слишком далеким, чтобы бежать к нему, и она не была уверена, что в одиночку, с коротким мечом и крошечным кинжалом, сможет многое сделать против самого мерзкого неоги, которого она когда-либо встречала, не говоря уже о самой мерзкой нежити неоги.
Кох присел для прыжка, затем прыгнул к ней, глубоко рыча горлом. Квелана была быстрее. Она предвидела это движение и нырнула к земле. Кох рухнул позади нее и быстро огляделся, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Квелана вскочила и побежала к относительной защите «джаммера».
Вместе Б'Лаат'а и нежить Кох поковыляли за ней на своих черных паучьих ногах. Она слышала их шипящее дыхание, когда расстояние между ними начало сокращаться. «Джаммер» был все еще слишком далеко, и ее друзья все еще были заморожены заклинанием неподвижности Б'Лаат'а. Она поспешно взглянула краем глаза, чтобы посмотреть, стоит ли надеяться, что дверь ангара каким-то образом открылась.
Этого не произошло.
Б'Лаат'а шпионил за Квеланой через своего собственного слугу, крысу—нежить, которую он прятал в логове Фула. Кох оказался под его контролем всего через несколько секунд после того, как был повержен Владельцем Плаща, и он ждал, пока не узнает результат планов Фула, прежде чем привести в действие свои собственные: снова захватить Квелану и заключить сделку с Владельцем Плаща за контроль над кораблем.
Б'Лаат'а злобно ухмыльнулся. У эльфийки не было никаких шансов.
Кох набросился на нее сзади. Кровь растеклась по ее руке там, где его острые когти царапнули ее бледную плоть, и она упала лицом в пыль. Она изогнулась под ним, ударив коленом, которое безвредно погрузилось в его выпуклый живот. Одной своей длинной ногой он ударил ее по лицу. Его заостренный коготь оставил неглубокую царапину на ее щеках и носу.
Квелана выдернула руку из хватки Коха и взмахнула мечом в его сторону. Под таким неудобным углом меч мог сделать немногим больше, чем рубить, но лезвие вошло ему в бок и вырвало кусок его окрашенной плоти. Черная кровь забрызгала ее кольчугу и тунику. Кох поднял свою змеиную голову и завыл криком боли и бесконечной ярости. Его гнев нежити мерцал, как багровые искры, в его черных мертвых глазах, и он сосредоточился на эльфе с тлеющей ненавистью, которую только нежить могла испытывать к живым.
Слюнявые губы и челюсти Коха широко раскрылись, и ряды зубов блеснули болезненно-желтой окраской в искусственном свете «Спеллджаммера». Его голова медленно, почти инстинктивно повернулась, отклоняясь назад и готовясь нанести удар. Затем его зубы сверкнули, голова повернулась к ней, и он вонзил свои острые, как иглы, клыки в ее плечо.
Квелана услышала, как один мертвый клык отломился, когда неоги прокусил ее кольчугу, затем ее плоть, казалось, разорвалась и загорелась, холодно горя, когда яд неоги Коха попал в ее кровь. Он повернул голову и потянул ее вверх, пытаясь вырвать кусок ее плоти. Горячая кровь потекла по ее боку, и она заколотила кулаками по его голове. Она смутно заметила прорези, которые были его ушами по бокам головы, и несколько раз постучала по ним.
Кох вскинул голову, отпуская ее. Кровь лилась из шестнадцати круглых колотых ран в ее плече. Раны просто звенели от сильной боли. Она накрыла их рукой и пнула неоги между ног.
Он хрюкнул и перенес свой вес на нее. Затем Квелана поняла, что у нее есть возможность для движения, сжала ноги в тугой комок и уперлась ступнями ему в грудь. Она обхватила себя руками и чуть не закричала от разрывающего огня в плече, затем собралась с силами и сделала толчок ногами. Кох отлетел и упал на палубу более чем в десяти футах от нее.
Квелана оттолкнулась от пола и подняла свой меч. Она чувствовала вкус своей крови, стекающей по лицу, и ее левая рука бесполезно повисла вдоль тела. Она едва могла пошевелить пальцами. Ее дыхание вырывалось короткими, прерывистыми вздохами. Она знала, что укус неоги вводил жертве замедляющий яд, но она чувствовала, как холодный паралич распространяется по ее боку. Единственный ответ, который она смогла придумать, состоял в том, что яд Коха каким-то образом изменился вместе с ним, когда он стал нежитью.
Б'Лаат'а отступил назад и наблюдал, как Кох, шатаясь, поднялся и снова пошел за ней. Она взмахнула мечом по смертельной дуге, которая пролетела мимо его лица на расстоянии дюйма. Он медленно приближался, щелкая на нее своими ядовитыми зубами, хотя одного длинного клыка спереди явно не хватало. Она попятилась, выставив меч перед собой в качестве защиты.
Он бросился к ней. Она взмахнула мечом, но Кох скользнул под замах и рубанул когтем вниз. Меч упал на палубу. Кровь текла из раны на тыльной стороне ее ладони. Кох поднял ее меч и вслепую швырнул его в лес фруктовых деревьев.
— Теперь ты знаешь, что не получится у тебя, — сказал Кох, шепелявя.
Он поднял одну из своих передних лап и снова сильно ударил ее по лицу. Ее голова откинулась назад. Кровь забрызгала землю.