ом.
— Город? — оживлённо уточнил Тарнас. Ему экскурсия, кажется, нравилась; во всяком случае, стены пролома видящий рассматривал с огромным интересом.
— Сложно сказать, — подал голос мирный. — Это действительно похоже на изъеденный временем вырубленный в толще породы город. Но вполне возможно, что его образовали какие-нибудь естественные процессы вроде водной эрозии, или какие-нибудь местные животные, давно вымершие.
— А что ближе? — полюбопытствовал я, озарённый внезапной идеей. Город мне смотреть было неинтересно, чего нельзя сказать о видящем, а вот озеро…
— Озеро, оно как раз по дороге. А от него потом ещё около получаса до города. Здесь обширные катакомбы, не имеющие выхода на поверхность. Не знаю уж, как они получились, — ответил опять же мирный.
— Отлично. Значит, я внимательно осмотрю озеро, а вы пока прогуляетесь до города, — довольно заключил я. Как всё удачно складывается.
Спутники мои отобразили на лицах (кто мог) недоумение, но уточнять не стали. Мне же лучше.
И мы двинулись дальше сквозь хитросплетение переходов. Я с раздражением подумал, что пещеры не любил и раньше, а теперь у меня будет повод их возненавидеть. Безликие унылые трещины в скалах нагоняли тоску и вызывали отвращение. К тому же, в отсутствие обуви идти по ним было крайне неприятно.
Зато озеро компенсировало мне все негативные эмоции. Оно было именно таким, на какое я надеялся. Идеально ровная чёрная гладь — под водой светящегося налёта не было, — огромные камни вокруг, и даже плоская каменная плита, способная служить отличным заходом в воду. А, самое главное, я отсюда чувствовал, каким холодом тянет от воды, и всем своим замученным бессмысленными метаниями разумом жаждал воссоединения со стихией.
— Экси, а ты куда собралась? — подходя вплотную к воде, насмешливо спросил я у спины устремившейся к противоположному выходу вслед за остальными девушки. — Побудь здесь, мне так будет спокойнее.
Она растерянно переглянулась с Тарнасом и перевела удивлённый взгляд на меня. Дальше я мог получить огромное удовольствие от смены выражений на её лице; мне даже не надо было ловить её эмоции, чтобы понять, что сейчас чувствует девушка. Вот удивление быстро сменяется растерянностью, подозрением, потом она вновь оборачивается на стоящих неподалёку спутников. Делает шаг в мою сторону, и, наконец, на неё накатывает осознание и неуверенность. Пристально вглядевшись в моё лицо, она испуганно замирает и, не найдя (или, наоборот, найдя) искомое, вдруг заливается яркой, густой краской смущения. И, — это я с искренним удовольствием отметил уже по общему эмоциональному фону, — с настороженным стыдливым предвкушением подходит ближе.
Настроенные на восприятие нервы вдруг обжигает чьим-то отвращением и неприязнью, и я сталкиваюсь взглядом с мирным.
Хм. Чувствую, меня заподозрили в чём-то нехорошем. Не будем же разочаровывать ожидания!
Я рывком (на самом-то деле довольно осторожно, но со стороны сложно судить) притянул девушку к себе ближе и, насмешливо глядя на мирного, демонстративно глубоко вдохнул запах, исходящий от угольно-чёрных встрёпанных волос. Последовавший за этим угрожающий оскал, который вкратце можно было перевести как «моё, не трожь!», получился уже непроизвольно; от опрометчиво глубокого вдоха я, что называется, потихоньку «поплыл».
Облив меня ненавидящим взглядом, мирный скрылся в тоннеле. Всё-таки интересно, откуда такая бурная реакция? Тарнас (я следил за ним краем глаза), несколько удивился, даже растерялся, но не более того. А вот местный… что-то у него к моей расе есть явно личное. Или конкретно ко мне?
Но эти мысли исчезли из моей головы, стоило узкой щели в стене поглотить «туристов»; осталось нечто куда более важное и интересное.
Продолжая одной рукой удерживать Экси за талию, чтобы и мысли сбежать не возникло, второй ладонью я ухватил её за подбородок, вынуждая поднять на меня взгляд. Внимательно рассмотрел её лицо — широко распахнутые глаза с расширившимися зрачками, трепещущие в такт прерывистому дыханию ноздри, залитые румянцем щёки, едва заметно приоткрытые губы, — и удовлетворённо улыбнулся.
— Не желаешь искупаться? — тихо предложил я.
— Искупаться? — растерянно переспросила девушка, часто моргая и явно пытаясь сообразить, что происходит.
— Да. Вода ледяная, и это меня полностью устраивает, — усмехнулся я, волевым усилием заставил себя отстраниться (сам удивился, что сумел), отвернулся и, избавившись от импровизированной одежды, шагнул на примеченную ранее плиту.
Поверхность камня была пористо-шершавая и чистая, а вода — невероятно прозрачная. И — да, действительно обжигающе-ледяная. Неторопливо зайдя в воду по плечи, я обернулся. Девушка в растерянности стояла на берегу, глядя на меня с недоверием, будто ожидала подвоха, но не понимала, откуда именно его ждать.
— Иди сюда, не бойся, — позвал я. Она вздрогнула, очнувшись, и принялась аккуратно распутывать служащую поясом верёвку, только в процессе раздевания догадавшись спросить:
— А зачем? — подобное доверие (сначала сделала, потом уже спросила) очень порадовало. Значит, имеется хороший шанс быстро убедить самого себя, что девушка от меня никуда уже не денется, и, более того, донести эту мысль до неё самой.
— Хочу совместить сразу несколько приятных и полезных вещей, — пояснил я, любуясь осторожными плавными движениями Экси. Она была пластична, изящна, сильна и… пожалуй, действительно опасна. Не зря старались её загадочные создатели.
Стоило сказать им большое спасибо за возможность не только любоваться этим произведением искусства.
— Каких же? — уточнила девушка, сложив «платье» рядом с моей «одеждой» и аккуратно ступая по камням. Смотрела под ноги она так внимательно, будто шагала через паутину из мононити.
— Во-первых, очень хочется смыть с себя пыль. Во-вторых, хочется осмотреть это озеро на предмет каких-нибудь подводных пещер и потоков. В-третьих, я просто люблю плавать, — перечислял я по мере приближения воспитанницы, чувствуя себя охотником, заманивающим жертву в ловушку. — В-четвёртых, ледяная вода меня успокаивает, — Экси, даже не поморщившись от холода, вошла в воду и, наконец, оказалась на расстоянии вытянутой руки, за ладонь которой доверчиво и уцепилась. Есть! Попалась, птичка! — Охлаждает кровь, расслабляет мышцы и позволяет немного приглушить инстинкты, — невозмутимо проговорил я, неторопливо подтягивая жертву поближе.
— Приглушить? — скептически хмыкнула она, наконец-то поднимая взгляд, когда я крепко прижал её к себе. Точёные руки девушки уютно обняли меня за плечи, а ноги удивительно естественно обхватили торс, превращая нас в единое существо. — Незаметно!
— Поверь мне, разница велика. На воздухе мы бы с тобой уже не разговаривали, — рассмеялся я, наслаждаясь возможностью просто прикасаться, ласкать стройное тело, а не срываться с катушек от вида, вкуса поцелуя и запаха кожи. Хотя даже сейчас было очень тяжело сдерживаться, и я отдавал себе отчёт, что надолго моей выдержки не хватит. — А у меня есть, что тебе сказать…
Глава 28 Экси
Вода действительно была ледяная; но, впрочем, меня и для этого готовили. Вот видела бы доктор Ладога, для каких целей её создание использует привитые навыки!
Последняя мысль помогла немного стряхнуть напряжение, и я даже смогла заставить себя поднять на Райша взгляд, и, более того, обнять его в ответ, и даже — о, чудо! — пошутить, а не попытаться спастись бегством, когда мы оказались тесно прижаты друг к другу. На фоне ледяной воды мужчина казался ещё более горячим, почти обжигающим. И это был чертовски приятный контраст!
— Поверь мне, разница велика. На воздухе мы бы с тобой уже не разговаривали, — засмеялся он. — А у меня есть, что тебе сказать.
— Именно в таком положении? — растерялась я, с трудом фокусируя сознание на разговоре. Мне казалось, я плавлюсь под непривычно аккуратными прикосновениями его обжигающих рук, и вот-вот потеку и растворюсь в озере. А, самое главное, говорить мне совсем не хотелось.
— Не совсем. Вот так будет уместнее, — и одно плавное движение сделало наше единство полным. Он поймал мой судорожный выдох губами, и, придерживая подбородок, заставил запрокинуть голову. — Посмотри на меня, — не попросил — приказал Райш, и у меня даже мысли не возникло не подчиниться. — Ты — моя, — слова падали отрывисто, чётко, весомо, будто вердикт судьи. — Только моя. Навсегда. Убью любого, кто посмеет прикоснуться!
Появилась отстранённая мысль, неуверенное воспоминание, что, кажется, мужчина должен говорить женщине совсем другие слова. Я даже подумала, что, наверное, такая прямолинейная собственническая грубость должна быть оскорбительна. Даже честно попыталась оскорбиться и отыскать в себе протест в компании со свободолюбием. Тщетно. Кроме восторга и полного одобрения такой постановки вопроса отыскалось только моральное удовлетворение от услышанных слов, чувственное наслаждение каждым прикосновением и иссушающая жажда большего.
— Только твоя, — эхом отозвалась я. — А ты — мой!
Кажется, такой ответ полностью удовлетворил мужчину, потому что больше мы не разговаривали. Да и все мысли вылетели из моей головы вместе с сорвавшимися с волос брызгами, когда я резко запрокинула голову, пытаясь за раз вдохнуть как можно больше воздуха. Смутное воспоминание, что открыто подставленное горло тут у них является знаком подчинения, оказалось вообще последним проявлением сознания.
А дальше осталось только удовольствие, чувство завершённости и правильности происходящего.
Шевелиться было ужасно лень. Я частью висела на Райше, частью дрейфовала в воде, и было мне так хорошо, как не бывало никогда прежде.
— Экси, — тихо позвал меня горячий, осторожно почёсывая за ухом.
— М-м-м?
— Я тебя обманул, — усмехнулся он.
— Когда? — также вяло поинтересовалась я, пытаясь придумать, в чём именно мог мне соврать Райш, и чем это может грозить только-только начавшейся устаканиваться картине мира.