Полной уверенности не было. До вечера еще очень далеко, но, казалось, солнечный свет и вправду меркнет.
От водопада спешили люди, поблескивали мокрые тела. По приказу капитана один за другим скрывались в корабле. Только ученые еще стояли у входного люка и осматривали затихшую округу.
– Что же мы натворили? – спросил Эреймик. От вида валяющихся замертво животных его пробирала дрожь.
По склону холма большими прыжками по высокой траве неслись те двое, что ходили к колонне, – неслись так, будто за ними гнался сам дьявол.
– Ну, что еще? – спросил Килпеппер.
– Чертова колонна, сэр, – выговорил Мориней. – Она поворачивается! Этакая махина в милю вышиной, из металла неведомо какой крепости – и поворачивается!
– Что будем делать? – спросил Симмонс.
– Возвращаемся в корабль, – пробормотал Килпеппер.
Да, разгадка совсем близко. Ему нужно еще только одно небольшое доказательство. Еще только одно…
Все животные повскакали на ноги! Опять, трепеща крыльями, высоко взмыли красные с серебром птицы. Жирафопотам поднялся, фыркнул и пустился наутек. За ним побежали остальные. Из леса через луг хлынул поток невиданного, невообразимого зверья.
Все животные мчались на запад, прочь от землян.
– Быстрее в корабль! – закричал вдруг Килпеппер.
Вот она, разгадка. Теперь он знал, что к чему, и только надеялся, что успеет вовремя увести корабль подальше от этой планеты.
– Скорей, черт побери! Готовьте двигатели к пуску! – кричал он ошарашенным людям.
– Так ведь вокруг раскидано наше снаряжение, – возразил Симмонс. – Не понимаю, почему такая спешка…
– Стрелки, к орудиям! – рявкнул Килпеппер, подталкивая ученых к люку.
Внезапно на западе замаячили длинные тени.
– Капитан, но мы же еще не закончили исследования…
– Скажите спасибо, если останетесь живы, – сказал капитан, когда все вошли в корабль. – Вы что, не сообразили? Закрыть люк! Все закупорить наглухо!
– Вы имеете в виду вертящуюся колонну? – спросил Симмонс. Он налетел в коридоре на Моррисона, споткнулся и едва не упал. – Что же, надо думать, какой-то высокоразвитый народ…
– Эта вертящаяся колонна – ключ в боку планеты, – сказал Килпеппер, почти бегом направляясь к рубке. – Ключ, которым ее заводят. Так устроена вся планета. Животные, реки, ветер – у всего кончился завод.
Он торопливо задал автопилоту нужную орбиту.
– Пристегнитесь, – сказал он. – И соображайте. Место, где на ветках висят лакомые плоды. Где нет ни единого вредного микроба, где не споткнешься ни об единый камешек. Где полным-полно удивительных, забавных ласковых зверюшек. Где все рассчитано на то, чтобы радовать и развлекать… Детская площадка!
Ученые во все глаза уставились на капитана.
– Эта колонна – заводной ключ. Когда мы, незваные, сюда заявились, завод кончился. Теперь кто-то сызнова заводит планету.
За иллюминатором по зеленому лугу на тысячи футов протянулись тени.
– Держитесь крепче, – сказал Килпеппер и нажал стартовую клавишу. – В отличие от игрушечных зверюшек я совсем не жажду встретиться с детками, которые здесь резвятся. А главное, я отнюдь не жажду встречаться с их родителями.
ЧУДОВИЩА
Кордовир и Хам стояли на скалистом гребне и с неподдельным интересом наблюдали за происходящим. С подобным явлением они столкнулись впервые в жизни и были чрезвычайно довольны, что им довелось увидеть нечто совершенно новое.
– Между прочим, от этой штуки отражается солнце, – заметил Хам. – Скорее всего, она из металла.
– Допустим, – отозвался Кордовир. – Но что, по-твоему, удерживает ее в воздухе?
Оба не отрывали взгляда от долины, где происходило что-то непонятное: над самой землей завис остроконечный предмет. Из нижнего его конца извергалось нечто напоминающее пламя.
– Он балансирует на пламени, – сказал Хам. – Даже твои старые глаза должны заметить это.
Чтобы разглядеть получше, Кордовир приподнялся, опираясь на мощный хвост. Объект тем временем опустился на землю, и пламя исчезло.
– Не пойти ли нам взглянуть на него поближе? – спросил Хам.
– Давай! Думаю, у нас еще есть время… Хотя, постой! Какой сегодня день?
Хам прикинул в уме.
– Пятый день луггата.
– Проклятие! – воскликнул Кордовир. – Мне пора домой – убивать жену.
– До заката еще несколько часов, – произнес Хам. – Думаю, ты вполне успеешь и посмотреть, и вернуться вовремя домой.
Но Кордовира терзали сомнения.
– Терпеть не могу опаздывать.
– Что ж, тогда сделаем так, – предложил Хам. – Ты ведь знаешь, какой я проворный. Если мы задержимся, я поспешу назад и сам убью твою жену. Как ты смотришь на это?
– Очень любезно с твоей стороны, – поблагодарил Кордовир юношу, и они заскользили вниз по крутому склону горы.
У металлического предмета оба остановились и приподнялись на хвостах.
– Он немного больше, чем я ожидал, – сказал Кордовир, прикинув на глаз размеры предмета: чуть подлиннее их деревни, а шириной почти с ее половину. Они оползли вокруг предмета и заметили на металле следы обработки. Возможно даже, человеческими щупальцами.
За горизонт закатилось малое солнце.
– Думаю, нам лучше вернуться, – произнес Кордовир, заметив, что стемнело.
– Ерунда, у меня еще масса времени, – откликнулся Хам и самодовольно поиграл мускулами.
– Да, но убивать своих жен лучше все-таки самому.
– Как хочешь.
И они поспешили в деревню.
Дома жена Кордовира заканчивала стряпать. Она стояла спиной к двери, как требовал этикет. Резким ударом хвоста Кордовир убил ее, оттащил тело за дверь и сел ужинать.
После еды и медитации он отправился на Собрание. Хам – нетерпеливый, как и все молодые люди, – был уже там и рассказывал о металлическом предмете. Он, наверное, проглотил свой ужин не разжевывая, недовольно подумал Кордовир.
Когда юноша закончил, Кордовир высказал свои собственные соображения. К сказанному Хамом он добавил одно очень важное предположение: в металлическом предмете могут находиться разумные существа.
– Почему ты так думаешь? – спросил Мишилл, который, как и Кордовир, был старейшиной.
– Да хотя бы потому, что при посадке из него выходило пламя, – ответил Кордовир, – а когда он приземлился, пламя исчезло. Следовательно, внутри предмета есть некто, кто выключил это пламя.
– Не обязательно, – возразил Мишилл.
Между жителями деревни разгорелся жаркий спор, который продолжался до поздней ночи. Затем они похоронили убитых жен и разошлись по домам.
Ночью Кордовир долго не мог уснуть, все размышляя о странном предмете. Если в нем действительно разумные существа, то нравственны ли они? Существуют ли у них понятия добра и зла? Так ничего и не решив, он заснул.
Наутро вся мужская часть населения потянулась к металлическому предмету. Это было в порядке вещей, поскольку в обязанности мужчин входило не только ограничение женской популяции, но и изучение новых явлений.
Они окружили предмет, строя всевозможные догадки относительно его содержимого.
– Уверен, что там разумные существа, – заявил старший брат Хама Эсктел.
Кордовир затрясся всем телом, выражая несогласие.
– Скорее всего, чудовища, – возразил он. – Если принять во внимание…
– Не обязательно, – перебил его Эсктел. – Следует учесть общие закономерности развития нашего организма. Один фокусирующий глаз…
– Но великий Внешний Мир многолик, – сказал Кордовир. – В нем могут встретиться миры, населенные непохожими на нас существами, большая часть которых не принадлежит роду человеческому. В бесконечности…
– Однако, – вмешался Эсктел, – общие закономерности…
– Как я уже сказал, – продолжал Кордовир, – вероятность того, что прилетевшие к нам существа похожи на нас, бесконечно мала. Взять хотя бы их летательный аппарат! Разве мы соорудили бы…
– Но логика нам подсказывает, – снова прервал его Эсктел, – что…
Терпение Кордовира лопнуло: наглый юнец осмелился уже в третий раз перебить его. Одним движением хвоста он насмерть расшиб Эсктела об металлический предмет. Мертвое тело рухнуло на землю.
– Я всегда считал своего брата грубияном, – сказал Хам. – Так о чем ты говорил?
Но Кордовиру снова помешали. Металлическая крышка на странном предмете вдруг скрипнула и повернулась. Затем она распахнулась, и наружу с трудом выбралось странное существо.
Кордовиру было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться в том, что он оказался прав. Тварь, что вылезла из проема, имела раздвоенный хвост. С головы до пят она была покрыта чем-то вроде кожи. А ее цвет!.. Кордовир содрогнулся.
Существо было цвета только что ободранной туши.
Все невольно отпрянули. Кто знает, чего от него можно ожидать в следующий момент!.. Сначала существо ничего не предпринимало. Оно стояло на металлической плите, а венчавший его туловище шаровидный нарост поворачивался то в одну, то в другую сторону. Само туловище, как ни странно, не двигалось, чтобы придать хоть какой-то смысл движению шаровидного нароста. Наконец существо подняло два щупальца и издало непонятный звук.
– Как ты думаешь, он, наверное, пытается нам что-то сказать? – тихо спросил Мишилл.
Из проема вылезли еще три подобных существа, держа в щупальцах металлические палки. Все четверо обменялись между собой странными звуками.
– Это явно не люди, – твердо заявил Кордовир. – Остается выяснить, нравственны ли они.
Одно существо сползло по металлическому боку предмета и ступило на землю. Остальные опустили свои палки. Это походило на некую религиозную церемонию.
– Да могут ли подобные уроды быть нравственными? – воскликнул Кордовир, и шкуру его передернуло от отвращения.
При ближайшем рассмотрении существа оказались еще безобразнее; такое не приснилось бы и в самом страшном сне. Шарообразный нарост на их туловищах вполне мог сойти за голову, решил Кордовир, хотя подобных голов он не встречал за всю свою долгую жизнь. Но до чего ж уродлива эта голова! Привычно гладкую поверхность лица нарушал нелепо торчащий, как горный кряж посреди долины, бугор с двумя округлыми впадинами. Вдобавок по обе стороны головы – если она была таковой – виднелись еще две выпуклости, а ее нижнюю половину пересекал блеклый красноватый разрез. После небольших раздумий Кордовир решил, что это, должно быть, рот – особенно, если поднапрячь воображение.