ой, о бледных лучах рассвета, ласкающих иссушенные губы любовников, о сумеречном береге моря, где сплетенные тела упоены любовью и оглушены рокотом прибоя.
И это было возможно лишь на Земле. Ибо, как рассказывал торговец, разбросанные по Вселенной дети Земли слишком уж тяжко трудились, отвоевывая пропитание у враждебных миров. На Казанге росла пшеница и кукуруза, на Детройтах II и III множились фабрики и заводы. О рыбных угодьях Аланы ходили легенды по всему Южному звездному поясу. На Морации водились опасные хищники, а на Доране V предстояло распахать целину. Это было прекрасно, как и должно быть.
Но все же новые миры оказались слишком суровыми и стерильными в своем совершенстве – слишком уж точно была там спланирована жизнь. Что-то было утрачено в мертвых просторах космического пространства. Только на Земле сохранилась любовь.
Поэтому Саймон работал, копил деньги и мечтал. На двадцать девятом году жизни он продал ферму, уложил чистые рубашки в прочный баул, надел свой лучший костюм, крепкие дорожные ботинки и поднялся на борт ракеты «Казанга-Метрополия».
И наконец он прибыл на Землю, где мечты непременно сбываются, так как попытки воспрепятствовать этому караются законом.
Саймон быстро прошел таможенный досмотр в астропорте Нью-Йорка, и подземка мигом доставила его на Таймс-сквер. Там он вышел на дневной свет и стоял ослепленный, крепко прижимая к себе баул, так как его уже стращали карманниками и прочими хищниками большого города.
Он огляделся по сторонам, и у него дух захватило от изумления.
Первое, что поразило его, была бесконечная вереница кинотеатров, где фильмы демонстрировались в двух, трех и четырех измерениях, по выбору зрителя. И какие фильмы!
Справа от него шатром навис рекламный щит:
«ПОХОТЬ НА ВЕНЕРЕ!
Документальный отчет о сексуальной жизни
обитателей зеленого ада! Шокирует! Разоблачает!»
Он хотел войти, но на другой стороне улицы шел военный фильм. Афиша зазывала:
«УКРОТИТЕЛИ СОЛНЦ!
Посвящается сорвиголовам военно-космического флота!»
А рядом шла картина:
«ТАРЗАН ПОБЕЖДАЕТ ВАМПИРОВ САТУРНА!»
Тарзан, смутно припомнил он читанное в книгах, – это герой древних народных сказаний Земли.
Все это удивительно. А то ли еще ждало его впереди! Он видел лавчонки, где можно было полакомиться кушаньями всех миров, особенно национальными земными блюдами – пиццей, расстегаями, спагетти и кнышами. Были магазины, где шла распродажа уцененной одежды с космических кораблей, и лавки, торгующие только напитками.
Саймон не знал, с чего начать. Внезапно он услышал отрывистую дробь пулеметной очереди и круто обернулся.
То был всего лишь тир – длинная, узкая, ярко расписанная галерея с барьером по пояс. На высоком табурете сидел хозяин – смуглый толстяк с бородавкой на щеке. Он улыбнулся Саймону:
– Хочешь попытать счастья?
Саймон вошел внутрь и увидел, что вместо обычных мишеней в конце галереи, на изрешеченных пулями стульях, сидят четыре едва одетые женщины. На лбу и над каждой грудью у них нарисованы крохотные «яблочки».
– А у вас стреляют настоящими пулями? – спросил Саймон.
– Разумеется! – ответил хозяин. – На Земле есть закон, воспрещающий лживую рекламу. И пули настоящие, и девки настоящие. Заходи и сшибай любую!
Одна из женщин подзадорила его:
– Давай, давай, красавчик! Бьюсь об заклад, что промажешь!
Другая вскричала:
– Да он и по космическому кораблю промахнется!
– Ну что ты, он малый не промах! – подхватила третья. – Давай же, красавчик!
Саймон потер лоб, стараясь не выказать удивления. В конце концов, ведь это Земля, где разрешается все, что приносит прибыль.
Он спросил:
– А есть тиры, где стреляют в мужчин?
– Конечно, – ответил хозяин. – Но ты ведь не страдаешь извращениями, правда?
– Безусловно, нет!
– Ты из другой системы?
– Да. А как ты узнал?
– По костюму. Всегда можно отличить по костюму. – Толстяк закрыл глаза и затянул нараспев: – Подходи! Подходи! Убивай женщин! Избавляйся от гнета подавленных желаний! Нажми курок – дай выход застарелой ярости! Это лучше, чем мордобой! Лучше, чем пьянка! Подходи! Подходи! Убивай!
Саймон спросил у одной из женщин:
– А когда вас убивают, вы так и остаетесь мертвыми?
– Не задавай дурацких вопросов, – ответила девушка.
– Но ведь шок…
Она пожала плечами.
– Бывает работа и похуже.
Саймон хотел было спросить, что может быть хуже, но в эту минуту хозяин, перегнувшись через барьер, доверительно сказал:
– Послушай-ка, приятель. Погляди, что у меня есть.
Саймон заглянул за барьер и увидел миниатюрный пулемет.
– За смехотворно низкую плату, – сказал хозяин, – я дам тебе пострелять из томми. Можешь исполосовать весь тир, сбить всю арматуру, продырявить стены. Здесь пульки сорок пятого калибра, приятель, а уж отдача у него – точно осел лягается. Кто стреляет из томми, тот действительно стреляет.
– Не интересуюсь, – непреклонно ответил Саймон.
– У меня найдется граната-другая, – сказал хозяин. – Осколочное действие. Ты мог бы…
– Нет!
– Если заплатишь как следует, – сказал хозяин, – можешь уложить и меня, раз уж у тебя такой вкус, хотя я никогда бы этого не подумал. Ну как?
– Нет! Никогда! Это отвратительно!
Хозяин посмотрел на него отсутствующим взглядом.
– Не в настроении? О'кей. У меня открыто круглые сутки. Заходи в другой раз, красавчик.
– Никогда! – ответил Саймон, уходя прочь.
– Ждем тебя, милый! – крикнула ему вслед одна из женщин.
Подойдя к киоску, Саймон заказал стаканчик кока-колы.
Он заметил, что руки его трясутся. Усилием воли он подавил эту дрожь и маленькими глотками стал прихлебывать освежающую жидкость. Он напомнил себе, что нельзя подходить к Земле со своей меркой. Если на Земле одним людям нравится убивать других, а жертвы ничего не имеют против, почему кто-то должен возражать?
А может, все-таки должен?
Из раздумий его вывел голос, раздавшийся у самого уха:
– Эй, малый!
Обернувшись, Саймон увидел перед собой сморщенного человечка с бегающими глазками, в большом не по росту плаще.
– Не здешний? – спросил человечек.
– Да, – ответил Саймон. – А как ты узнал?
– По ботинкам. Я всегда смотрю на ботинки. Как тебе нравится наша планета?
– Она какая-то… беспорядочная, – осторожно ответил Саймон. – Я хочу сказать, что не ожидал… ну как его…
– Конечно, – сказал человечек. – Ты идеалист. Это видно с первого взгляда. Стоит только посмотреть на твое честное лицо, друг. Ты прилетел на Землю с определенной целью. Так или не так?
Саймон кивнул. Человечек продолжал:
– Я знаю, друг, какая у тебя цель. Ты ищешь войны, которая сделала бы мир лучше, и ты попал куда следует. У нас всегда идет шесть крупных войн, и ни на одной не приходится долго ждать генеральского чина.
– К сожалению, я…
– В настоящий момент, – внушительно продолжал человечек, – угнетенные рабочие Перу ведут отчаянную борьбу против загнивающей и продажной монархии. Один лишний человек может решить исход борьбы! И ты, мой друг, можешь стать этим человеком! Ты принесешь победу социалистам!
Подметив выражение лица Саймона, человечек поспешно добавил:
– Но многое можно сказать и в пользу просвещенной аристократии. Старый и мудрый король Перу (король-философ в глубочайшем, платоновском смысле слова) крайне нуждается в твоей помощи. Его крошечное войско, состоящее из ученых, идеалистов, швейцарской гвардии рыцарей короны и королевских крестьян, с трудом противостоит натиску заговорщиков-социалистов, подстрекаемых иностранными державами. И вот один-единственный человек…
– Не интересуюсь, – сказал Саймон.
– В Китае анархисты…
– Нет!
– Может, ты предпочитаешь присоединиться к коммунистам в Уэльсе? Или к японским капиталистам? Или хочешь примкнуть к какой-нибудь из мелких группировок – к феминисткам, к сторонникам сухого закона или к партии звонкой монеты? Это можно устроить.
– Война мне ни к чему, – ответил Саймон.
– Никто тебя за это не осудит, – быстро-быстро закивал человечек. – Война – это ад. В таком случае ты прибыл на Землю ради любви.
– Откуда ты знаешь? – удивился Саймон.
Человечек скромно улыбнулся.
– Война и любовь, – сказал он. – На Земле это два основных предмета торговли. С незапамятных времен мы отпускаем их огромными партиями.
– А очень трудно найти любовь? – спросил Саймон.
– Пройди два квартала к центру, – деловито ответил человечек. – Найдешь не глядя. Скажешь, что тебя прислал Джо.
– Но так ведь не бывает! Нельзя же просто войти и…
– Что ты знаешь о любви? – осведомился Джо.
– Ничего.
– Ну, а мы на ней собаку съели.
– Я знаю то, что сказано в книгах, – возразил Саймон. – Страсть под безумной луной…
– Ну конечно, и тела на сумеречном берегу моря, упоенные любовью и оглушенные рокотом прибоя.
– Ты тоже читал эту книгу?
– Какую еще книгу? Это стандартная рекламная брошюра. Ну, мне пора. Два квартала к центру. Найдешь не глядя.
И, дружелюбно кивнув, Джо нырнул в толпу. Саймон допил кока-колу и медленно двинулся по Бродвею. От тяжкого раздумья на лбу у него вздулись вены, однако он решил не делать поспешных выводов.
Дойдя до 44-й стрит, он увидел огромные, ярко светящиеся неоновые буквы:
«ЛЮБОВЬ ИНКОРПОРЕЙТЕД».
Неоновые буквы поменьше гласили:
«Открыто круглосуточно!»
И под ними:
«Подняться на второй этаж».
Саймон нахмурился, ибо в голову его закралось ужасное подозрение. Но все же он поднялся по лестнице и вошел в небольшую, со вкусом составленную приемную. Оттуда его направили по длинному коридору в комнату номер такой-то.
В комнате находился красивый седоволосый человек, который поднялся из-за внушительного письменного стола навстречу посетителю и, пожав ему руку, сказал:
– Ну, как дела у вас на Казанге?