Вернулась девушка, заняла привычное место. Оправила малиновый фартук. Наткнувшись на взгляд Игоря, сделала лицо еще скучнее. Вот, вот, явно показывает, как ей здесь тошно! Сама вызывается…
Второй глоток – лучше. Водка ворвалась внутрь раскаленной рекой, сразу же начав тормошить душу, звать, тянуть куда-то. Короткий момент, когда все по плечу… Хм, всё не всё, но уж с девушкой познакомиться… Игорь заерзал на стуле, преодолевая желание громко спросить, когда ж подадут… когда же она подойдет…
– Готово, – объявил пузатый дядя и закрыл дверь. – Хлопать особенно не должна – я вот резинку тут прибил. Всё помягче…
– Спасибо, Вить, а то измучились, – отвечает жалобно продавщица. – Что, налить?
– Да уж само бы собой…
Со стороны кухни невнятный, но по интонации зовущий голос. Девушка поднялась и ушла.
«Надо выпить еще!» – решил Игорь. Вскочил, достал деньги.
– Еще сто «Сибирской».
Продавщица не торопится реагировать – она занята обслуживанием дяди. Игорь мнется у стойки, боясь, что сейчас вернется девушка, поставит на стол тарелку и сядет на свой стул. И как тогда?..
Нет, успел. Успел даже выпить половину, настроиться. Фразу первую вот только никак… Красивые руки опускают перед ним тефтели с брусками жареной картошки, обложенные какой-то травкой. И заученная, неискренняя улыбка:
– Приятного аппетита!
– Спасибо, – отвечает Игорь ласковым голосом. – Извините, вы не могли бы… пять минут…
– Что?
– Присядьте! Вот мороженое – вам.
Заученная улыбка сменилась растерянной. Девушка не села, но и не уходила.
– Ну сядьте, а… Пожалуйста! – еще раз, вкладывая в голос всю теплоту, попросил Игорь. – Очень-очень важно!..
Положила поднос на соседний стол и присела. Взгляд в окно, потом – короткий – на Игоря и снова в окно… Что сказать? На языке тысячи слов и все не те, ни одно не склеить с другим…
Дядя, выпив, громко и злорадно доказывает продавщице:
– Не-ет, Алка, сочтены ваши денечки. Прикроют! Сделают приличный погребок, там вон сценку поставят, стриптиз, хе-хе, все дела.
– Перестанешь ты каркать когда-нибудь? – перебивает продавщица плачущим голосом.
– Ну, тут каркай не каркай…
Старик дергает зажатый челюстями бифштекс. Парни разливают остатки «Пшеничной»…
– Пойдемте сегодня куда-нибудь, – каким-то противным себе самому полушепотом предлагает Игорь. – У меня деньги есть… много… Куда-нибудь, куда хотите.
Девушка удивленно посмотрела на Игоря, на мороженое.
– Ешьте мороженое, Марина. Не ошибаюсь? Марина? – Он подвинул ей металлическую вазочку с тремя белыми шариками, политыми чем-то бордовым.
– Да забей ты, Юрок! – оглушительно воскликнул один из парней и хлопнул соседа по плечу. – Не грузись, их на каждом углу по сто штук.
– Пойдемте, а, – тихо и горячо говорил Игорь, – хоть в кино, хоть, в клуб. У? У меня… у меня день рождения сегодня. И, понимаете, я один. Я… – тут его понесло, – я – скрываюсь. Была фирма, свой торговый дом, все остальное, но подставили. Пришлось прятаться. – «Тем более не пойдет, – опомнился, – испугается. Идиот!» Он торопливо стал поправляться: – Нет, нет, теперь это в прошлом! Вчера получил факс: положение наладилось, все в порядке. Завтра уезжаю обратно в Москву… Эх, пойду первым делом в «Луксор», это где «Метрополь», гостиница, знаешь? – Мелькнул в памяти «Луксор», куда они однажды забрели с Борисом, египтянин-швейцар, полуголые смуглые женщины, вращающие животом, красивые, предупредительные официанты. Игорь плеснул остатки водки в себя и, не закусывая, уверенно и довольно громко продолжил рассказывать: – Надо вот отметить мое, м-м, возвращение. Я, знаешь, давно тебя замечаю… Я тебя не забуду. Когда снова разверну дело, приеду. Понимаешь? А сегодня давай в «Планетарий» поедем, отличный клуб. Бывала?
Лицо у девушки сделалось растерянным и туповатым, словно ее заставили решать какое-то сложнейшее, совершенно ей неизвестное уравнение.
Игорь положил руку на ее пальцы, чуть-чуть сжал и спросил нетерпеливо, понимая, что надо решать прямо сейчас:
– Да, поедем? Или как?
– Сегодня я занята, – сказала девушка медленно, вытягивая пальцы из-под его ладони. – Не могу.
– Но… но у меня, у меня такой день! Я… ждал! – Вот оно, вот оно, счастье, оно рядом, и оно ускользает. Удержать, надо его удержать.
– Я два года ждал этого дня, понимаешь ты, нет?! Два года…
– Ну, если я занята сегодня, у меня дела, – быстро, почти неразборчиво ответила девушка, поднялась. – Приятного аппетита!
Игорь схватил ее за руку, потянул обратно на стул. Его пальцы врезались в мягкую, теплую кожу, почувствовали близкую, какую-то плосковатую кость; девушка взвизгнула и сильно дернулась. Игорь, увлекаемый ею, пихнул грудью столик, вазочка с мороженым упала, со звуком консервной банки ударилась о плитки пола. Что-то непонятной скороговоркой закричала девушка, ее крик перекрыло мощное, принадлежащее продавщице:
– Эт-то еще что такое!
Девушка дергалась и вырывалась, глядя округлившимися глазами на Игоря. А он стоял рядом, пальцы прикипели к ее запястью. И весь он оторопел. В голове стучал кровяной молоточек: «Не получилось… дурак, кретин… не получилось…» Потом он увидел идущих на него тех двух парней. Отпустил, толкнул девушку прочь. Парни явно хотели подраться. Игорь повернулся и побежал к двери, на ходу замахиваясь на стоящего у стойки пузатого дядю.
2001 г.