Тридцатишестилетний атлетически сложенный, но невысокий, кудрявый Диэл работал барменом. Мы нашли его в уютном гриль-баре в Квинсе, где он обслуживал клиентов. По иронии судьбы, во время нашего разговора туда также заглянула младшая сестра Кристин Фройнд, Ева. Ее появление, кажется, стало своеобразным знаком, поскольку дело сдвинулось с мертвой точки именно в тот вечер, когда я задал Диэлу вопрос, который, по его словам, ему никто раньше не задавал.
Мне захотелось узнать, не случилось ли чего необычного до нападения. Этот вопрос словно открыл шлюзы: полицию никогда не интересовал вечер целиком. Теперь же, благодаря показаниям Диэла и подтверждающим их официальным документам, у нас сложилась достоверная картина последних часов жизни Кристин Фройнд.
История оказалась жутковатой и сразу вызвала в памяти воспоминания об операции, связанной с Арлис Перри.
В действительности все началось за две ночи до убийства, когда Крис дважды позвонил неизвестный мужчина с вопросами: «Вы Кристин Фройнд? Вы живете на Линден-стрит?» Испуганная Крис сказала звонившему, что она замужем за копом, повесила трубку и по телефону сразу сообщила обо всем Диэлу. (Эта информация также имеется в засекреченных полицейских отчетах.)
На следующий день Крис допоздна задержалась на Манхэттене, общаясь с подружками. В субботу вечером, когда температура упала до четырнадцати градусов [157], Диэл в районе восьми часов забрал Крис из ее дома в районе Риджвуд в Квинсе. На Метрополитен-авеню, по пути в Форест-Хиллз, где они собирались посмотреть фильм «Рокки», к автомобилю Диэла со стороны пассажира приблизилась машина желтоватого цвета. Водитель, которого Диэл не смог описать, пристально посмотрел на них, прежде чем обогнать. Диэл не понял, был ли в той машине кто-то еще.
«Это выглядело необычно, – вспомнил Диэл. – Он обогнал нас с неправильной стороны, там было очень узко и все обледенело. На обочины намело кучи снега. Притормозив, чтобы бросить на нас взгляд, он рванул прочь со скоростью около сорока миль в час. Условия к тому не располагали. Но я не могу вспомнить, какой модели или размера был тот автомобиль».
Через несколько минут Диэл и Крис прибыли к театру Форест-Хиллз на Континентал-авеню (71-я улица). В кино тогда собралось много народу, и узкая мостовая была запружена людьми и машинами.
«Я остановился прямо посреди дороги, – объяснил Диэл. – Было холодно, и я понимал, что место для парковки придется поискать. Поэтому я предложил ей зайти в кинотеатр и взять билеты, а я потом найду ее там. Так что Крис вышла еще в середине квартала».
Затем Диэл безуспешно объехал окрестности. Свободных мест для стоянки нигде не было. Тогда он двинулся на восток по Остин-стрит, на первом перекрестке повернул на юг и поехал на запад по Бернс, направляясь обратно к Континентал и площади у вокзала, расположенной менее чем в двух кварталах к югу от кинотеатра. На площади Диэл заметил свободное место – примерно в трех метрах от пересечения с Континентал, где и припарковался, задним ходом встроившись в ряд стоявших там машин. Его автомобиль носом был обращен к Континентал-авеню.
Выключив двигатель, Диэл заметил, что в тридцати футах позади него прямо посреди улицы внезапно остановился небольшой бледно-желтый, светло-коричневый или грязно-белый автомобиль размером с «шевроле-нова» или «форд-фэрлейн». В машине, которой было от пяти до восьми лет, сидели двое мужчин, а сама она стояла с неестественным наклоном, так что ее фары освещали синий «фаербёрд» Диэла.
Пока Диэл лениво наблюдал за происходящим, пассажир резво вылез из автомобиля и прислонился к его открытой двери, пристально глядя на «фаербёрд». Мужчина выглядел худым, его грязно-русые или песочного цвета волосы были аккуратно подстрижены и уложены. На вид ему было лет двадцать, и его лицо показалось Диэлу «изможденным», хотя разглядеть детали было сложно из-за яркого света фар.
Диэл вышел из машины, запер «фаербёрд» и, понимая, что опаздывает, поспешил на север, по направлению к театру. Наблюдавший за ним мужчина тем временем забрался обратно в автомобиль, который сразу же уехал.
Убийство произойдет спустя четыре часа на этом самом месте.
После просмотра фильма, около 11 вечера, Диэл и Крис преодолели примерно четверть мили по пронизывающему холоду, чтобы добраться до ресторана «Винная галерея» на Остин-стрит, где они пробыли примерно до 00:20 ночи. За едой Крис заметила, что сидевшие позади Диэла возле входной двери двое мужчин пристально смотрят на нее, отчего она почувствовала себя неуютно. Диэл украдкой обернулся и бросил на них быстрый взгляд. У одного, которого Крис назвала «страшным», были каштановые волосы и глубокие шрамы от угревой сыпи. У другого, как сообщил Диэл полиции еще в 1977 году, были светлые, песочного цвета волосы, разделенные пробором посередине. Второй мужчина также носил усы и выглядел лет на тридцать с небольшим.
Когда пара выходила из «Винной галереи», этих двух мужчин поблизости видно не было. Но за ними наблюдал кое-кто другой.
За дверью ресторана Диэл столкнулся с человеком, которого он впоследствии уверенно опознал как Дэвида Берковица. Берковиц был одет в бежевый плащ (та же одежда, по словам свидетелей, была на нем шесть недель спустя, во время убийства Воскеричян всего в двух кварталах от этого места). Одну или обе руки он прятал в карманах. «Извините, извините», – сказал Диэл Берковицу, а тот просто ответил: «Ничего-ничего».
Миновав Дэвида, Диэл и Крис двинулись к своей машине, до которой было около четверти мили. К тому времени ночь окутала леденящая стужа, отчего улицы совершенно опустели. Уличные указатели колыхались на ветру, а из крышек канализационных люков, усеивавших заснеженную Остин-стрит, к небу поднимались облака пара. Пока они шли, Диэл обнимал Крис, прижимая ее к себе.
На пересечении Континентал и Остин они заметили одинокого молодого человека с оранжевым рюкзаком, который, казалось, собирался отправиться автостопом в любопытном направлении – прямо в центр престижного района Форест-Хиллз-Гарденс. В такой час и в такую погоду выбранный им маршрут вызывал сомнения. Как бы то ни было, мужчина медленно направился на юг, двигаясь по центру проезжей части Континентал, а Диэл с Крис просто прошли мимо него.
Затем пара пересекла Континентал по диагонали и поспешила к углу Бернс-авеню вдоль путей Лонг-Айлендской железной дороги. Их машина была припаркована примерно в пятидесяти футах от перекрестка. Когда они добрались до «фаербёрда», стоявшего носом к Континентал, Диэл открыл свою дверь, забрался внутрь и потянулся на другую сторону, чтобы открыть пассажирскую дверь для Крис.
Затем Диэл повернул ключ в замке зажигания, завел двигатель и, пока машина прогревалась, включил кассету группы ABBA. «Боже, ну и холод», – сказала Крис, а Диэл ненадолго обнял ее и легонько поцеловал. «Мы уже давно встречались. Мы не тискались в автомобиле», – объяснил он.
Исходя из этого, по мнению Диэла, «невозможно», чтобы кто-то подошел к ним спереди. Но едва он собрался тронуться с места, как со стороны пассажирской двери раздались три выстрела, которые разбили стекло. Две пули попали в Крис, одна из них в голову, и девушка умерла несколько часов спустя.
На другой стороне улицы привлеченная звуками стрельбы женщина выглянула из окна своей комнаты и увидела красную машину, мчавшуюся прочь с места происшествия. Сам Диэл, как сообщили свидетели, выпрыгнул из «фаербёрда» и начал кричать: «Они застрелили ее! Они застрелили мою девушку!».
– Почему, – спросил я Диэла, – вы использовали слово «они»?
– Сам не знаю, – ответил он. – Это было на эмоциях.
Может, и так.
Говорили ли правду тюремные информаторы? Была ли Кристин Фройнд заранее запланированной жертвой, застреленной Мэнсоном II, а не Берковицем?
После посещения места преступления в обществе Диэла и Чинотти и тщательной реконструкции событий той роковой ночи я показал Диэлу текст признания Берковица. Как и других ключевых свидетелей, Диэла после ареста подозреваемого больше не допрашивали. Прочитав стенограмму, Диэл сразу же назвал версию Берковица «абсолютно лживой» в нескольких важных моментах.
«Я действительно столкнулся с ним, – сказал Диэл, указывая на признание. – Но это было далеко, еще возле „Винной галереи“ – не там, где он сказал. И он двигался в другую сторону, противоположную той, куда шли мы [к месту преступления]».
Однако Берковиц ведь признался, что столкнулся с Диэлом. В этом не было никаких сомнений. Так в чем же тогда проблема? Дело в том, что Берковиц, пытаясь увести себя от ресторана и вернуться на место преступления, сдвинулся почти на четверть мили, заявив, что они с Диэлом «чуть не задели друг друга плечами» в момент, когда пара по диагонали пересекала Континентал-авеню возле железнодорожных путей – всего в 125 футах от их автомобиля.
«Полный бред», – сказал мне ключевой свидетель Диэл; и позже он повторил все свои показания Тому Руссо в офисе окружного прокурора Джона Сантуччи.
Диэл также объяснил, что Берковиц солгал еще раз, заявив, что находился всего «в четырех или пяти футах» от пары, пока та садилась в машину. Позднее в разговоре с психиатром Берковиц попытался усилить это утверждение, сообщив, что имел возможность наблюдать за жертвой с такого близкого расстояния, поскольку прятался за деревом. Если это так, то он, должно быть, притащил ель с собой из Йонкерса, потому что на месте событий вообще не было деревьев; только не там.
Диэл добавил: «Мимо нас никто не проходил. Единственный, кого мы видели, это автостопщик, и мы сами прошли мимо него». Как же тогда Берковиц, по его утверждению, мог спустить курок? Он остался далеко позади пары, а их машина стояла носом в его направлении. По признанию самого Берковица, стрелок подошел к автомобилю сзади. Так что, будь это Берковиц, ему бы пришлось пройти мимо машины, пока Диэл прогревал двигатель, а потом развернуться, чтобы открыть огонь.