Берковиц также утверждал, что жертвы стояли к нему лицом. Джоанн Ломино, в которую попали первой, ранили в спину. Она заявила: «Я стояла к нему спиной… он просто достал пистолет и начал стрелять. Хотя я стояла к нему спиной».
Вопрос Брэкена о том, выходил ли Берковиц из машины на углу Хиллсайд и 262-й улицы, основывался на словах девушек о подозрительном мужчине, возможно, стрелке, который прятался за телеграфным столбом неподалеку от места стрельбы. Вопрос о том, использовал ли подозреваемый тот же пистолет, объяснялся отсутствием результатов баллистической экспертизы, которые могли бы связать этот случай с остальными нападениями.
Позднее Берковиц заявит психиатру, что «просто выскочил» с «автостоянки за углом». В том месте нет никакой автостоянки.
Потом Брэкен, чей допрос выглядит самым полным, по сравнению с теми, что провели два других помощника окружных прокуроров, переключился на убийство Кристин Фройнд, произошедшее, когда она сидела в машине своего парня в Форест-Хиллз 30 января 1977 года.
Эту часть признания Берковица также приняли без возражений. Дальнейший ход расследования убийства Фройнд будет подробно описан позже. Ключевыми моментами показаний, на мой взгляд, являются следующие:
В: Где вы припарковали машину?
О: Я припарковался на улице, которая идет параллельно путям Лонг-айлендской железной дороги. Это маленькая извилистая улица. Не знаю, как она называется.
В: …И тогда вы вышли из автомобиля?
О: Да, вышел.
В: И куда пошли?
О: В сторону Остин-стрит.
В: …Можете рассказать своими словами, что тогда произошло?
О: Да. Я шел им навстречу. Видел, как они прошли мимо [из ресторана к своей машине, припаркованной на площади у железнодорожного вокзала], мы разминулись. Чуть не задели друг друга плечами.
В: Вы прошли мимо них?
О: Да. Они подошли к машине, и я увидел, как мистер Диэл сел в нее, потом протянул руку и открыл дверь для мисс Фройнд, а я стоял в четырех или пяти футах от них. И я смотрел, как они садятся в машину, потом прошла, наверное, минута, и я открыл огонь.
В: Когда вы подошли к ним, вы сделали это спереди или сзади?
О: Сзади.
В: …И во что вы тогда были одеты?
О: В теплую зимнюю одежду.
Затем Берковиц описал, как трижды выстрелил через пассажирское окно, целясь только в Кристин Фройнд. Он сказал, что выпустил всего три пули, а не четыре или пять, как в большинстве других инцидентов, потому что «нужно было стрелять только в одного человека». Позднее Брэкен вернулся к истории о «чуть не задетых плечах».
В: В связи с темой машины, в которой сидели Диэл и Фройнд: где вы впервые увидели их, когда пересеклись и чуть не задели друг друга плечами?
О: На углу 71-й и Континентал. [71-я и Континентал – это одна и та же улица с двумя разными названиями. На самом деле Берковиц хотел сказать «Континентал и станция Плаза».]
В: И они шли к своей машине?
О: Да.
В: А где вы были в это время?
О: Я шел параллельно железнодорожным путям.
В: Понятно… значит, они прошли мимо вас по диагонали. Правильно?
О: Да.
В: А где был припаркован ваш автомобиль относительно железной дороги?
О: Там есть эти извилистые улицы. Он стоял там.
Убийство Вирджинии Воскеричян произошло менее чем в квартале от места нападения на Фройнд, примерно в 19:30 8 марта 1977 года:
В: Что произошло тем вечером, когда вы были в том районе?
О: Просто гулял весь вечер.
В: Как долго вы гуляли?
О: Может, часа полтора.
В: И что произошло потом?
О: Я увидел мисс Воскеричян, и мне пришлось ее застрелить. Она приближалась – мы шли навстречу друг другу.
В: …И когда вы ее увидели, то что сделали?
О: Я вытащил из кармана пистолет и выстрелил ей в лицо.
В: А что вы сделали потом?
О: Развернулся и побежал к своей машине.
В: Вы помните, как выглядела жертва?
О: Смутно.
В: Не могли бы вы уточнить, пожалуйста?
О: У нее было красивое вытянутое лицо. Плохо видно из-за тени; длинные волнистые волосы.
В: …Вот карта, наверху здесь теннисные корты. Где вы припарковались относительно теннисных кортов?
О: Рядом с теннисными кортами. На той же улице, что и железная дорога.
В: …После того как вы застрелили ее и отправились к машине, вы кого-нибудь видели?
О: Да, там шел пожилой мужчина. Я пробежал мимо него.
В: Вы случайно не видели, чтобы кто-нибудь совершал пробежку в этом районе? [Речь об Эми Джонсон и ее брате.]
О: Нет, не видел.
В: …Вы что-нибудь сказали [пожилому мужчине]?
О: Я сказал: «Привет, мистер!»
В: …И во что вы тогда были одеты?
О: Кажется, в лыжную куртку, джинсы.
В: На вас был головной убор?
О: Вязаная шапка.
В: Что за шапка?
О: Коричневая вязаная шапка с отворотом. [На шапке стрелка были еще и полоски.]
В: И она лежала в вещмешке, который сегодня изъяла полиция?
О: Да.
В: Вы помните, каким был тот вечер – погода?
О: Холодная.
В: …Можете описать, во что она [жертва] была одета и что делала в тот момент?
О: Она просто возвращалась домой с учебы. На ней было длинное пальто и сапоги. Она несла книги.
В: Как далеко она была от вас, когда вы стреляли?
О: Около двух футов.
Проблемы представленной Берковицем версии очевидны. Прежде всего, Департамент полиции считал Лыжную шапку убийцей лишь поначалу, но потом изменил мнение и заявил, что Лыжная шапка – это свидетель, а главной целью следствия является человек, похожий на Берковица, который следил за совершавшей пробежку Эми Джонсон и ее братом Тони. Этот мужчина – почти наверняка Берковиц, что хорошо видно по полицейскому эскизу, – не носил головного убора и был одет в бежевый плащ, что сильно отличается от одежды Лыжной шапки.
Теперь, попав под арест, Берковиц утверждал, что именно он был Лыжной шапкой и стрелял. Версия событий получилась крайне путаной и противоречивой. Берковиц пытался стать другим человеком – мужчиной, на которого совершенно не был похож, чей рост был примерно на три дюйма ниже, а одежда выглядела иначе. То же самое он сделал, когда признавался в стрельбе в Бруклине.
Департамент полиции, однажды уже сменивший главного подозреваемого, сделает это снова, приняв версию Берковица – и вновь потеряв настоящего стрелка.
Показания расходились с фактами и в других моментах. Берковиц заявил, что вытащил пистолет из кармана; позднее он написал, что оружие лежало в полиэтиленовом пакете. Он сказал, что вечер был холодным, хотя на самом деле было по-весеннему тепло. Он утверждал, что, пробегая мимо Эда Марлоу, произнес слова: «Привет, мистер!» Сам Марлоу, однако, сообщил, что Лыжная шапка воскликнул: «О Господи!» Берковиц также признался, что мисс Воскеричян носила «длинное пальто», хотя, судя по полицейским отчетам, на ней была короткая куртка.
Заявление Берковица о том, что он провел в этом районе больше часа, согласуется с показаниями Эми Джонсон и других, кто видел похожего на Берковица человека, как и Лыжную шапку, шатающимися по окрестностям задолго до стрельбы. Стоит также отметить, что двойник Берковица каким-то образом умудрился вновь появиться перед мисс Джонсон и ее братом после того, как они миновали его в первый раз – а они ведь бежали. Такой ход событий предполагает, что он догнал и опередил пару на автомобиле.
Берковиц также признался, что после нападения побежал к своей машине, стоявшей возле железнодорожных путей всего в квартале от места стрельбы. Позднее он опроверг этот рассказ, заявив психиатру, что припарковался совсем в другом месте, в нескольких кварталах к западу.
Последняя группа вопросов Мартина Брэкена касалась нападения на Джуди Пласидо и Сальваторе Лупо в то время, как они сидели в чужой машине возле дискотеки «Элифас». Берковиц сказал только, что припарковался в двух кварталах к югу и в четырех кварталах к западу от дискотеки, побродил по окрестностям, заметил пару в автомобиле, подошел, выстрелил, а затем побежал обратно к своей машине и уехал.
Детали, вызывающие сомнения в этой части признания, касаются «мужчины с тонкими усами» и его небольшого желтого автомобиля, а также других обстоятельств, описанных в главе III. Кроме того, уже после ареста Берковица друг Лупо скажет «Дейли ньюс»: «Этот парень [Берковиц] точно был в „Элифасе“ за пять минут до стрельбы». Он также добавит, что видел, как подозреваемый разговаривал с молодой женщиной, затем повернулся и сказал вслух «стоявшим рядом людям: „Эта девушка – сноб“». Если свидетель правильно опознал Берковица, его слова ставят под сомнение признание в этом нападении.
Допрос Берковица закончился в 5:20 утра. На вопросы о пяти инцидентах Брэкен потратил сорок минут. «Вердикт» уже был вынесен, а отправленные в типографию свежие выпуски газет вовсю рассказывали готовую историю – в том виде, в каком ее представила полиция. Берковиц безумен. Он действовал по приказу лающей собаки, передававшей ему указания Сэма Карра, который на самом деле был демоном – «хозяином» Берковица. Этот человек совершал преступления в одиночку. Крупнейшее в истории дело закрыто.
Ранним утром миссис Сесилию Дэвис разбудил громкий стук в дверь. «Мы из полиции», – по ее словам, заявил голос снаружи. Открыв замок, она обнаружила за дверью репортера «Дейли ньюс» Уильяма Федеричи и фотографа. Имя Федеричи стояло под заголовком только что появившейся в газетных киосках статьи, которую вполне можно было назвать «Сделаем из свидетеля мишень».
Как сказала миссис Дэвис, Федеричи давно дружил с Джозефом Страно – детективом из 10-го убойного сектора, который записал ее показания о ночи стрельбы, а затем сопровождал ее в поездке по магазинам, когда они безуспешно искали куртку, похожую на ту, что носил Берковиц.
Теперь, получив из неясного источника имя и адрес миссис Дэвис, Федеричи проник в уютную, хорошо обставленную квартиру на 17-й Бей и рвался услышать рассказ ценного конфиденциа