– Интересно, что нас там ждет, – сказал Хэнк.
– Надеюсь, твердая земля. А потом – кто знает. В любом случае нам предстоит немало работы. Остается только надеяться, что мы с ней справимся.
Самолет наконец коснулся взлетно-посадочной полосы и, накренившись, помчался к зданию аэровокзала.
– Держу пари, Папа Римский однажды летел этим рейсом, и с тех пор целует землю, едва выходит из самолета, – сказал я, когда мы остановились.
Религиозный Хэнк лишь покачал головой в ответ на подобное богохульство. Стоило нам выйти в дождливую ночь, как перед терминалом заиграл духовой оркестр, и я подумал, что в комментарии о Папе Римском была своя ирония.
– Кто-то, кажется, задумал провернуть тайную разведывательную операцию, – прокричал сквозь шум Чинотти. – Решили встретить нас с оркестром.
На самом деле люди собрались, чтобы поприветствовать прибывшего местного политика. Уже внутри терминала я вдруг услышал знакомый гнусавый голос.
– Эй, ребята, не вы случайно ищете пару копов?
Это был Терри Гарднер в сопровождении Майка Нупа и Джеффа Ниса.
– Как вы узнали нас? – спросил Хэнк. – В самолете было полно народу.
– Вот потому-то мы и копы, – ухмыльнулся Гарднер.
Двадцатидевятилетний Гарднер поступил на службу в департамент шерифа округа Уорд в 1973 году, а до того служил в составе ВВС во Вьетнаме. Будучи уроженцем Иллинойса, он говорил с ярко выраженным среднезападным акцентом, и ковбойская шляпа, с которой он не расставался, только усиливала его эффект. Чинотти сразу же наградил Гарднера несколькими прозвищами, назвав его одновременно «Макклауд» и «Помощник Доуг» в честь персонажа одноименного мультфильма [126].
– Что ж, па-атнер, – заявил Хэнк, растягивая слова на чисто бронкский манер, – у нас в полиции Нью-Йорка есть лошадь по кличке Бродяга. Надо бы тебе выбраться к нам и въехать на ней прямо на Поли-из Плаза, йи-ха!
– Дерьмо, и как я не догадался проделать это в прошлом году, с досье Карра в руках? – согласился Гарднер. – Но если в Нью-Йорк, то только вместе с братцем Нупером. Вам, ребята, не помешает человек, способный разобраться в той ерунде, что вы там наворотили.
Майк Нуп непринужденно засмеялся. Он был высоким, крепко сложенным и носил очки. В свои тридцать лет он считался ветераном полиции Майнота. Как и Гарднер, Нуп говорил со среднезападным акцентом. Однако, в отличие от Гарднера, он редко повышал голос до больших децибел.
Оставив копов перебрасываться шуточками, Джефф Нис отвел меня в сторону, и мы спокойно обменялись приветствиями. Его участие в деле оказалось чрезвычайно полезным, и я поблагодарил его за то, что он связался со мной, прочитав сообщение «Ассошиэйтед пресс» о статье, посвященной убийству Московиц.
– Пора закругляться, – сказал Гарднер. – Предлагаю убраться отсюда к черту и отвезти вас, ребята, в ваш мотель.
Майнот – небольшой город, его население составляет около 33 000 человек. Он расположен на высоте 1600 футов над уровнем моря, на берегу реки Сурис, в ста милях к северу от Бисмарка и примерно в пятидесяти милях к югу от канадской границы. Лето там приятное, но короткое, а зима долгая и очень холодная. Окружающая Майнот сельская местность – это многие мили холмистых равнин и одно большое живописное озеро. База ВВС, где умер Джон Карр, находится примерно в тринадцати милях к северу от города.
Спустя некоторое время мы собрались в баре нашего мотеля, чтобы обсудить дело. Копы из Дакоты наметили для нас несколько встреч – с девушкой Карра Линдой О’Коннор, ее бывшим мужем Крэйгом, с Томом Тейлором и Дарлин Кристиансен, близкими друзьями Карра, ездившими в Нью-Йорк на его похороны, а также Лесли Шэго, еще одной его приятельницей. Нис также сумел договориться о телефонном разговоре с Ли Слэгтером, психотерапевтом, консультировавшим Карра по проблемам наркозависимости, который теперь жил в Миннесоте.
За выпивкой Гарднер и Нуп рассказали нам о своем расследовании смерти Карра.
– Он довольно близко общался с индейцем по имени Фил Фалькон, управляющим местным кофе-шопом [127] под названием «Соколиное гнездо». Рядом с тем местом мы нашли несколько трупов немецких овчарок, – сказал Гарднер. – Похоже на то, с чем вы имели дело в Нью-Йорке. Фалькон увлекался оккультизмом, а потом рванул на Запад. Свалил отсюда примерно за год до того, как голова Карра превратилась в кровавую овсянку.
– У них была группа из восьми или девяти человек, – продолжил Нуп. – Торговля наркотиками, сатанинские ритуалы, выбирайте что угодно. Карр барыжил, но и употреблял тоже.
– Где они собирались? – спросил я.
– Кроме «Соколиного гнезда», проводили ритуалы на старой ферме где-то за городом, – сказал Гарднер. – Был один парень, Донни Бун, давно уже сбежал отсюда. Вроде был во всем этом замешан. Ему снесло голову в автокатастрофе в Аризоне в 76-м. А еще есть такой Джерри Берг, который раньше жил в Бисмарке, а потом приехал сюда учиться в Государственном колледже Майнота и прижился. Так вот, он с его приятелем Ларри Миленко* тоже состоял в секте вместе с Карром.
– Еще там был парень с кликухой Кудесник, – добавил Нуп. – И всякие люди на второстепенных ролях.
– А что насчет Карра и Берковица? – спросил Чинотти.
– Наше расследование показало, что они были знакомы, и Карр сам признавал это, – ответил Гарднер.
– Ну, Берковиц тоже признался, что знаком с Карром, – сказал я. – И эти признания были сделаны в разное время в разных частях страны. Так что тему можно считать закрытой.
– Кто-нибудь еще из ваших, кроме Карра, мог приехать в Нью-Йорк во время нападений Сэма? – поинтересовался Чинотти.
– Вполне возможно, – ответил Нуп. – Доказательств у нас нет, но было бы глупо думать, что такой вариант исключается. Мы точно знаем, что Джон возвращался туда к вам во время четырех или пяти нападений, в том числе когда двух девушек застрелили на крыльце.
– Угу, как раз в этом деле Джон мне особенно интересен, – сказал я. – Он подходит под описание преступника, он левша и в нужный момент находился в городе. У полиции был свидетель, видевший, как стрелок убегал, держа пистолет в левой руке.
– А что насчет Рокмена? – с нажимом спросил Хэнк. – Как, черт возьми, вы на него вышли?
Гарднер усмехнулся:
– Я говорил с Крэйгом О’Коннором, и тот сказал мне, что Карр боялся какого-то «Рокера». Я тогда подумал, что он имеет в виду rock man, «рокера». Даже записал себе что-то вроде: «Карр сказал, что его собирается убить рокер, очевидно, музыкант».
Я с иронией посмотрел на Гарднера.
– И ты еще считаешь нью-йоркских копов туповатыми?
– Дерьмо, да ведь Крэйг больше ничего не знал, кроме этих слов. Короче, я потом нашел здесь девушку по имени Харлисс, которая, по слухам, знала Карра и увлекалась оккультизмом. Она кое-чего рассказала о Карре и культе и сообщила, что Рокмен был чуваком, который однажды приехал сюда, чтобы встретиться с Джоном.
– Зачем? – спросил Чинотти.
– Может, из-за наркотиков, но точно мы не знаем. Он провел здесь около недели, а потом Джон в конце октября 76-го вернулся с ним в Нью-Йорк – сразу после того, как ушел со службы.
– Рокер, – не мог успокоиться я. – И кто же это, по-твоему, был – Дэвид Боуи?
– Черт тебя дери! – сказал Гарднер. – Всю эту информацию нарыли мы с братцем Нупером, больше никто делом не занимался. Гитцену стало плевать после первых же допросов. Он сказал, что это проблема Нью-Йорка – и гляньте, как они прекрасно с ней справились. Как говорится, задурил – додуривай. И нам просто стало любопытно, что там еще, так что мы продолжали копать.
– И как к этому отнесся шериф? – спросил Хэнк.
– Он не возражал, но потом сказал, что с этой информацией нам нечего делать, разве что использовать как допсведения по делам о наркотиках и оккультизме. Вот мы все и бросили.
– К тому же делом занималась еще и полиция Майнота, – добавил Майк Нуп.
– Здорово, что вы, ребята, так много раскопали, – сказал Хэнк.
– Да я просто в ярости из-за случившегося! – заявил я. – Мы ходили к ним сразу после ареста Берковица. Вся эта ваша история с Карром подтверждает наши подозрения. И даже та информация, что дал нам Берковиц, всего лишь повторила сведения, которые у вас и так уже были. Получается, мы впустую потратили полтора года.
– Слушай, – сказал Гарднер, – мы же не знали, чем вы там занимались. Мы копы. Получаем запрос от других копов, передаем им то, что есть у нас. Это они все просрали, а не вы.
Джефф Нис, молчавший бóльшую часть разговора, взглянул на ситуацию под другим углом.
– По крайней мере, не все потеряно. Могло быть и хуже. Но теперь мы собрались здесь вместе. И еще можем во всем разобраться, – сказал он.
– Прошло слишком много времени, – ответил Чинотти. – След уже остыл.
– Так давайте его разогреем, – заявил Гарднер и заказал еще по стаканчику каждому.
Первые беседы были назначены на вторую половину дня субботы, 1 сентября. Утром мы встретились с шерифом Леоном Шваном и начальником полиции Майнота Кэрроллом Эриксоном, съездили посмотреть на закрытое «Соколиное гнездо» и на дом на территории военной базы, где Карра нашли мертвым, после чего нас представили Рику Феррону, главному следователю полицейского управления Военно-воздушных сил. Мы также изучили заметки и отчеты, составленные Гарднером, Нупом и Гитценом, а Джефф Нис показал нам записи интервью, проведенных им с тех пор, как мы впервые поговорили в конце июля.
Для краткости и ясности ниже я объединю основные сведения, добытые нами, властями Северной Дакоты и следователями окружной прокуратуры Квинса, которые отправятся в Майнот через два месяца после нашего визита. Информация во многом дублировалась, поскольку знакомые Карра и прочие лица в каждом случае сообщали одно и то же.
Тот факт, что Джон Карр имел прозвище Уитис, подтвердили записанные на пленку показания Линды О’Коннор, а также психотерапевта Ли Слэгтера и Фила Фалькона, с которыми мы позже связались по телефону. «У него на одной из курток на плече даже была нашивка с коробкой с хлопьями