Гарри смотрел ей вслед и не стесняясь, открыто наслаждался игрой мягких теней, переливавшихся на болоньевых выкройках комбинезона, туго стягивающего безупречную девичью фигуру в самых аппетитных местах.
На исходе одного из самых тяжелых в жизни дней Агатин признался себе, что полюбил.
***
Из вечернего радиоэфира глобальной спутниковой сети связи (режим широковещания, кодировано).
«Географу.
Трофей добыт.
Борей».
«Третьего не дано»
20 марта 200… года.
07 часов 45 минут.
Дрейфующая Ледовая база.
***
Из утреннего радиоэфира глобальной спутниковой сети связи (режим широковещания, кодировано).
«Борею.
Поздравляю с очередным успехом.
Подготовить трофеи к передаче.
Географ».
***
Всю ночь Генрих проспал как убитый. Глубокий, безмятежный сон пришел на смену тревожным видениям, на короткие отрезки раздробившим две предыдущие ночи. Отдав Алевтине тетрадку, он подсознательно избавился от непомерного груза ответственности и опасных, понятных пока только ему знаний.
Пара встретилась перед завтраком:
– Доброе утро… любимая! – Гарри хотел сказать по-другому, но отдохнувшее, просветлевшее сознание выцепило из лексикона именно это романтическое приветствие.
– Привет, любимый! – Алевтина вспыхнул от радости, как сказочный аленький цветочек.
Мужчина посмотрел в глаза девушки и, чувствуя легкое головокружение, нежно взял ее за плечи:
– Знаешь, Аля… Я вчера понял, что очень … – еще пару секунд и он произнес бы самые важные для каждой влюбленной девушки слова. Но в этот момент из-за угла камбуза вышел Федорчук:
– О, зозули мои ранние! Вы уже на ногах, да еще и в таком отличном настроении… Рад. Очень рад за вас ребятки. Ну, чего онемели? Идемте завтракать, – любовная прелюдия была испорчена. Но и без скомканного финала, два самых счастливых в экспедиции человека все поняли друг о друге. Они нежно приобнялись и нырнули в уютную, хлебосольную «кафешку тети Гали».
Влюбленные завтракали наскоро: сказывалось беззастенчивое желание быстрее остаться наедине. Жутко хотелось уйти в дальние торосы и говорить, целоваться, окунуться и пропасть в объятьях ее величества Любви.
Наверное, весь этот прекрасный сценарий и стал реальностью, если бы Агатин все сам не испортил. С малых лет приученный к ответственности за порученное дело, он буквально одной клеточкой подсознания всего на какой-то миг выпал за периметр любовных чар, и за первым же торосом неожиданно для самого же себя назидательно спросил:
– Алевтина, ты изучила мои записи?
Та чуть не вскрикнула от такого поворота. Хрустальный замок забрезживших надежд сокрушительно грохнулся на вековой лед человеческого эгоизма:
– Так точно, товарищ преподаватель, – обиженно ответила девушка. – Но порадовать вряд ли смогу: я только еще больше убедилась в том, что все эти люди ни в чем не виноваты.
Гарри ненавидел себя в эту минуту, но понимал, что сделать ничего уже нельзя:
– Аля, пожалуйста, прости меня за мое поведение. Не могу ничего с собой поделать… Я знаю, что сейчас очень тебя обидел. Но давай всего на несколько минут оставим наши личные отношения в стороне. Скажи мне, только без всяких мстительных придумок: я действительно ошибаюсь в своих выводах?
Алевтина внимательно посмотрела в глаза любимому и улыбнулась:
– На первый раз прощаю… Но, пожалуйста, больше так не делай. А то я решу, что ты меня … не любишь.
– Обещаю…
– Что обещаешь?
– Быть всегда с тобой, – схитрил Гарри, уводя разговор от ожидаемого признания.
– Ты не исправим, Агатин, – и после паузы, окончательно придя в себя, Алевтина добавила, – Мне очень понравилась твоя таблица, с помощью которой ты структурировал все события и вычленил из общего числа полярников наиболее потенциальных … участников кражи ключа…
– И, возможно, преднамеренного убийства Петерсона, – уточнил Гарри.
– Да, и возможного убийства Пэра… Но эта таблица очень субъективна. Все строиться на свидетельствах, которые нельзя проверить, и догадках, которые, в свою очередь, породило твое воображение в ответ на интуитивный запрос во что бы то ни стало найти виноватого…
– То есть я все это себе напридумывал? Все это – плод разыгравшегося воображения дилетанта, возомнившего себя … Шерлоком Холмсом или Эркюлем Пуаро? – вызверился на девушку еще пару минут назад боготворивший ее женишок.
– Успокойтесь, Генрих Романович, я совсем не это имела в виду, – чтобы снизить градус эмоций Алевтина перешла на привычный для Агатина формат «учитель-ученица». – Просто у вас нет всей информации, а у меня ее в каких-то смыслах больше.
– То есть?
– Все это время люди общались с тобой как с представителем власти, человеком, потенциально опасным для их личной безопасности. Поэтому многое тебе не договаривали, а что-то даже утаивали. Я же все это время была погружена в откровенные пересуды и сплетни – очень кстати близкие к настоящей правде. У нас, например, Инна встречается с Савелием – командиром водолазов. А Ира – с Вячеславом. Это – штурман экипажа второго вертолета. В общем все эти вечера я притворялась, что сплю, а сама многое из девичьих шушуканий подслушивала.
– Кто? – не выдержал Гарри и больно схватил за плечи девушку. – Кто устроил ловушку для Пэра?
– Не знаю. Отпусти! Больно! – Алевтина отточенным на тренировках по самбо движением вывернулась из клещей обезумевшего любимого. – … Кто все это натворил я не знаю. Но могу с полной уверенностью сказать, что это не наши девушки, не водолазы и не вертолетчики…
– Почему ты так решила?
– Долго рассказывать, но пока поверь мне на слово. Сейчас я хочу сориентировать тебя на другом: я абсолютно уверена в том, что в момент гибели Петерсона рядом с ним физически не мог быть ни один из членов Ледовой базы.
– Алевтина, я же попросил прощения! Не надо так жестоко мстить и лепить из меня полного идиота…. Ведь кто-то же взял ключ? Кто-то угробил последний трактор и поджог склад? Ну не духи же это полярные вытворили?
– Не духи – люди. Но пришли они со стороны…
– У нас что – под боком еще одна база? Где-то рядом вторая экспедиция дрейфует? Или эти уроды на летающей тарелке сюда прилетели?
– На счет инопланетян ничего утверждать не могу. А вот то, что относительно недалеко от нас есть еще одна база, это всем известно.
– Ты о Мобильном лагере? Опять – двадцать пять… Да я же все тебе сто раз объяснял: Буткус и Пожарский никак не смогли бы с «крюком» через Ледовую базу добраться на Полюс к утреннему сеансу связи. Вдобавок, весь их ночной маршрут, все контрольные точки, благодаря геолокации «Иридиумов», четко зафиксированы электронными средствами объективного контроля. Я даже в тетрадку эту распечатку из штабного компьютера вклеил. Видела?
– Конечно. Это-то меня сразу насторожило и натолкнуло на мысль о заранее «заготовленном» алиби. Ты не допускаешь, что спутниковый телефон мог находиться в одних санях, которые двигались в сторону Полюса, а на вторых Буткус или Пожарский догнал Петерсона, оглушил его и приторочил сани к бульдозеру?
– Аля… Я сам дважды прошел весь ночной маршрут Петерсона. Туда и обратно. Да и Деев, который тогда со мной был, подтвердит, что от Ледовой до стоянки Ольгерда и Родиона шли следы только от саней датчанина. Скажу больше: я и по маршруту Буткуса прошел несколько сот метров. И вот там-то были отчетливые «дорожки» от двух саней и большое количество собачьих следов и экскрементов.
– Ну, не знаю. Тогда все что вы нам в академии преподаете – вранье. Я прогнала твою таблицу через алгоритм трех законов логики. В точном соответствии с тем практикумом, который я сдавала тебе в конце 4-го курса.
– Давай-ка поподробнее…
– Законы тождества, противоречия и «исключения третьего», говорят о том, что у всех членов лагеря есть железное «временное алиби». Если выражаться в соответствии с твоей таблицей – все постоянно находились на «зеленых островках», друг у друга на виду. Процент вероятности чуть занижен только у Александра Кузьмича …
– Это ты, конечно же, рассчитала с погрешностью на ваши бабские сплетни и ночные откровения?
– Не на сплетни, а факты, – твердо стояла на своем девушка.
– Ладно, хорошо … Ну, а если без «твоих поправок», строго по моим выкладкам просчитать? Какие цифры получаются?
– С привязкой к трем эпизодам – интервал вероятной смерти Пэра, время вывода из строя бульдозера и время поджога склада – вероятность причастности девочек составляет ниже 10 процентов. У парней – около 15. У Александра Кузьмича и японца … почти 80.
– Вот! Наука не врет! Законы логики не обманешь! – возликовал Гарри. – Все-таки Федорчук и геофизик!!! Я так и знал, – в Агатине вновь восторжествовал дух оперативника.
– Гарик, но, если верить девочкам….
– Ты бы еще белых медведей по ночам подслушивала. Глядишь, и узнала бы, как Буткус на летающих санях датчанина догонял, – раскатисто рассмеялся Агатин. – «Де-е-вочки»… Да вруньи они самовлюбленные…
– Ах так? Тогда ищи своих шпионов сам, самовлюбленный … дуболом, – Алевтина швырнула в Генриха тетрадку и едва не плача от досады побежала в сторону лагеря.
«Дуболом – это еще мягко сказано», – согласился с любимой Агатин.
Но раскаянье было вновь запоздалым.
ГЛАВА 3. ЗА ПЕРИМЕТРОМ
Спасательная операция
А жизнь в Ледовом лагере, несмотря на ни на что, шла своим чередом. Экспедиция сократилась на два человека, само ее существование оказалось под угрозой, но с началом каждого нового дня она привычно возвращалась к своему естественному походному обиходу.
Сразу после завтрака механики отправились к застрявшему в трещине бульдозеру и сняли с него радиатор, чтобы заменить им тот, который изрешетил коварный, неуловимый пока преступник.