К плитнику Скат выделил три двойных подсумка под магазины АК, причем не одинаковых — два с клапаном, а один типа фаст-маг, с открытой горловиной и резиночкой. Так же тут была небольшая утилитарка и даже подсумок под сброс, скатанный в удобный плоский блинчик. Не хватало только аптечки и сухарки, ну да первого у Ската нет, а вместо второго у меня пока что и рюкзак сойдет.
Скинув старую разгрузку прямо на пол, я прямо на себе примерил на броник подсумки и быстро приделал их, как удобно — магазинные на самом животе, чтобы не мешали работе с оружием, сброс на левом камербанде, который в моем случае заменял чехол под боковую плиту, а утилитарку соответственно — на правом. Осталась еще целая куча места, но, даже если навешать туда подсумков, класть в них мне пока что нечего, так что и вешать нет смысла.
Еще Скат подогнал несколько пачек патронов, как я и просил — полторы сотни россыпи ПП и почти сотню россыпи БС. Их я убрал в рюкзак, решив пока что не переснаряжать магазины и не терять на этом время.
Финальным штрихом стали активные наушники Howard Impact Sport, которые Скат торжественно положил на стол самыми последними. Они вообще были будто только что с завода или там с хранения, не знаю — даже до сих пор запакованы в пластиковый блистер. Я даже не стал их распаковывать, лишь уточнил, что внутри есть батарейки, и упаковал в рюкзак.
В итоге моя пачка купонов изрядно поредело, но взамен я приобрел кое-что много более ценное — я получил комфорт и эргономику. Уверенность в том, что, даже если я ошибусь в оценке тактической обстановки, эта ошибка не обязательно станет для меня мгновенно-фатальной. В конце концов, я приобрел свою собственную экипировку, не снятую как трофей, не подаренную добрым дядей, а купленную на свои деньги, подогнанную под себя, так, как мне удобно. Это дорогого стоит.
Медведбь зашел как раз, когда я закончил со всей подгонкой. Посмотрел на меня с головы до ног, покачал головой:
— Ну дак совсем другое дело! Как себя чувствуешь?
— Как крутой чувак. — ухмыльнулся я. — Как прошла встреча с начальством.
— Лучше не бывает. — Медведь махнул рукой. — Правда затянулась, я уж боялся не найти тебя здесь.
— А что, много времени прошло? Мне показалось всего ничего.— Оно всегда так, когда интересным делом занят. — вставил свои пять копеек Скат. — Час с лишним уж прошел.
— Вот-вот. — поддакнул Медведь. — На улице уже темень непроглядная. Так что скажешь? Едем Виндзор?
Я достал из кармана хад, посмотрел на часы, показывающие уже глубоко за полночь и поднял глаза обратно на Медведя:
— Насколько опаснее ехать ночью?
Глаза Медведя было, как всегда, не видать, за темными очками, но по тому, как он повернул и чуть опустил голову, мне показалось, что он взглянул на меня с уважением:
— В нашем случае не сильно. Тут ехать-то двадцать минут и дорога неплохо разведана.
— Ну да. — я усмехнулся, вспоминая, что путь до Легиона тоже вроде как был неплохо разведан. — Ладно. Поехали.
Глава 10
Я снова шел за Медведем по тесным гулким железным коридорам Легиона. Несмотря на то, что вокруг была куча вооруженных незнакомых мне людей, беспокоился я только об одном — о том, что могу отстать от своего проводника. Если это произойдет, то и без прочих неприятных факторов я закончу свои дни очень плохо и грустно — банально в поисках выхода из этого стального лабиринта.
— Медведь! — позвал я в очередном коридоре, когда в голову пришел интересный вопрос. — А зачем вообще базу сделали такой странной?
— А что в ней странного? — Медведь услышал меня, наверное, только благодаря активным наушникам, да и я его, надо сказать, тоже.
— Ну это же чертова прорва тонн металла, которые стоят на нескольких тоненьких ногах… Как и зачем?
— Ну, насчет «как» — все просто, местами в конструкцию Легиона заложены читы, которые или повышают прочность узловых соединений, или снижают вес определенных секций. А что по поводу «зачем»… Ну а как ты себе еще представляешь сделать подвижную базу, которой будет плевать на рельеф? Только на ноги поставить.
— Подвижную? — восхитился я. — Ты хочешь сказать, что вот эти ноги, мимо которых мы проезжали — они двигаются⁈
— Зда-а-асьте приехали! — хохотнул Медведь, на ходу оглянувшись через плечо. — Ты что, не в курсе про одно из рукотворных чудес Аномалиона? А, ну да…
Он как-то резко погрустнел и вздохнул:
— Короче, да. Легион может двигаться. Поочередно поднимая и опуская те самые лапы-ноги. Почти как спинорифы, только ног в три раза больше.
— Да и по высоте похоже. — задумчиво сказал я.
— Не. — Медведь усмехнулся. — Спинорифы ниже. Не сильно, но ниже. Легион специально создавали таким, чтобы он был выше всего, что способно двигаться… По крайней мере, выше всего, что является в той или иной степени стабильным.
— Ага, я понял. И быстро ли двигается?
— Нет, конечно. Как ты себе представляешь быстрое движение всей этой махины? Со скоростью быстро идущего человека примерно. Зато без остановок, без усталости и при этом — с огромной боевой мощью.
Про боевую мощь я уже и сам все осознал, вспомнив то несметное количество стволов и ракетных установок, что смотрели на меня с нижнего уровня Легиона. Один залп всей этой военной машины был способен в пепел выжечь землю под собой на глубину до двух метров.
— А что насчет багов? В них Легион не попадает?
— Ноги могут. — безучастно пожал плечами Медведь. — Но, есть датчики, которые находят баги, что позволяет ставить ноги при шаге мимо них. При мне еще ни разу не попадали, короче.
Я представил себе, как гигантский стальной остров Легиона попадает в какой-нибудь баг, имитирующий работу черной дыры, и скукоживается в безразмерную точку, и стало немного не по себе. Только и остаеится что надеяться, что таких багов в Аномалионе нет.
Пока еще нет.
Мы дошли до ангара, в котором нас уже ждал джип — уже другой, совсем не тот, на котором мы приехали. Этот был не черный, а маскировочной расцветки, и без пулемета на крыше. Он вообще больше походил на гражданский транспорт, нежели на бронированную, пусть и не по высшему разряду, машину. Наверное, решили, что для двадцатиминутной поездки до Виндзора хватит и такой.
В машину загрузились вчетвером — я, Медведь и еще двое солдат, один из которых сел за руль. Медведь устроился на переднем пассажирском, я сел прямо за ним — на то место, в которое будут стрелять в последнюю очередь, случись вдруг чего. Автомат я тоже поставил на сиденье прикладом, между собой и дверью, чтобы в случае чего он принял на себя часть поражающих элементов. Надежнее этого было бы только снять броню и закрыться ею, но это, во-первых, совсем уже маразм, а во-вторых, надо же иметь и спереди какую-то защиту — вдруг прилетит именно оттуда?
Однако в этот раз никто нас не атаковал. Машина спокойно выехала по пандусу из брюха Легиона и за недолгие двадцать минут домчала нас до города. Все это время мы даже не разговаривали. С Медведем болтать было во-первых неудобно из-за того, где он сидел, а во-вторых, он почти сразу опустил голову и опять задремал, полувися на ремнях безопасности. Ничего удивительного — он-то так и не поспал. Я, конечно, тоже, но я и «Искру» себе не колол и отходняки меня теперь не мучают, как его.
То, что мы доехали до города, понять было нетрудно — за окном снова посветлело. Сначала я даже решил, что мы выехали из Легиона и окунулись в ночную тьму лишь для того, чтобы сделать по ней круг и снова вернуться под слепящие прожекторы базы Центурии, но оказалось, что в этот раз источник света совсем другой. Это был город, в который мы въехали практически не снижая скорости. Будто нас тут ждали и заранее приветственно распахнули ворота, подняли шлагбаумы или что тут у них делают. Я только и успел заметить, как мимо понеслись какие-то здания, и тут машина остановилась.
Медведь, проснувшийся от остановки, сонно покрутил головой по сторонам и удивился:
— О, уже? Все, братец Кротик, твоя остановка. Магазин отстегни.
— А вы куда? — спросил я, открывая дверь и вылезая наружу.
— А мы по своим делам. — Медведь махнул рукой. — Давай что ли контактами обменяемся, авось еще свидимся.
— Не вопрос. — согласился я. — Кстати, ты случайно не знаешь, где мне искать товарища с позывным Шмель?
— Попробуй в баре спросить. — Медведь пожал плечами. — Вон он как раз у тебя за спиной. Если этот Шмель из местных, то там его по-любому знают.
— Спасибо. — от души поблагодарил я.
— Ну, бывай. — Медведь коряво козырнул после того, как мы переписали контаты друг друга. — Свидимся еще.
Я улыбнулся, козырнул в ответ, дурашливо приложив выпрямленную ладонь к макушке, и джип сорвался дальше по улице.
Я остался один.
Или вернее будет сказать я остался сам по себе. До состояния «один» мне было как Овощу до звания адекватного человека.
Вокруг ходили люди. Впервые за все время пребывания в Аномалионе я видел вокруг людей. Не просто отдельно взятых товарищей, а настоящие толпы людей. Они шли по двое, по трое, они стояли возле зданий и разговаривали, перешучивались, смеялись… У них не было оружия, и одеты они были не в броню, а в обычную легкую одежду, вроде той, в которой пыталась со мной отправиться София.
Да и вокруг меня высились здания отнюдь не какого-то задрипанного аванпоста вроде северных станций, а действительно — город. Мои ноги стояли на натуральном асфальте двухполосной дороги, зажатой между рядами домов. Капитальных домов, где сложенных из белого кирпича, а где — из бетонных панелей. Да, они были невысоки — край пять этажей, но это все же были настоящие крепкие дома, а не жалкие переделки из грузовых контейнеров, а то и вовсе какие-то полуземлянки. До этого момента я даже не понимал, что имеют в виду те, кто называет Виндзор городом.
А они имели в виду «город». Вряд ли большой, вряд ли его население вообще выходит за рамки четырехзначного числа, но это был город. С водонапорной башней, торчащей из-за ближайших крыш, с электрическим освещением улиц посредством фонарных столбов, со стеклами в окнах и с урнами на перекрестках.