«Каждый день мы устраивали эти шоу, – вспоминает Ян Джеффри. – Менеджер тура Aerosmith Питер Менш вошел в раздевалку и сказал: “Если вы не сыграете Dog Eat Dog, Яну сегодня не заплатят!” И они говорили: “Давайте просто поиграем для вас, хорошо, Питер?” Это было похоже на их шутку, но я могу сказать, что Меншу действительно понравилась музыка, и сама группа ему тоже понравилась». Братья заметили это.
Когда 4 августа они закончили тур, выступив на шоу перед 20 000 человек в Мэдисон-Сквер-Гарден на разогреве для Теда Ньюджента, на их счету в банке еще не было миллиона долларов, обещанных Кребсом. Однако Highway To Hell хорошо продавался в магазинах, а в сентябре и октябре были запланированы еще 47 концертов, и братья чувствовали, что находятся на правильном пути. AC/DC подписали контракт с Leber-Krebs 6 августа, прежде чем вернуться в Лондон на несколько дней, чтобы отдохнуть перед следующим шоу, которое должно было состояться на предстоящей неделе.
Было только одно условие. Ян Джеффри рассказывал: «В конце концов, когда Лебер, Кребс и все остальные остались довольны друг другом, братья сказали: “Нет, нет, нет. Мы хотим Менша. Мы не хотим, чтобы о нас заботились двадцать разных людей. Мы хотим, чтобы с нами работал «наш» человек, и пусть это будет Питер Менш”. Кребс пытался мне возразить: “Но он один из наших бухгалтеров”. Но я сказал: “Это то, чего они хотят. Дай им это, или ты не будешь менеджером”. Так и произошло. Это было фантастическим успехом и для самого Питера. Музыканты тогда добавили: “И, кстати, ему нужно переехать в Европу. Мы живем в гребаном Лондоне”».
Кребс, опять же, отказывается вспоминать этот разговор. Наоборот, он говорит: «Иметь кого-то в качестве бухгалтера тура было невероятным опытом обучения. Эквивалент MBA в рок-н-ролле. Мы сделали это с Луи Левином, который в итоге работал с Майклом Болтоном. Для меня было облегчением, что группа выбрала Менша как человека, с которым постоянно будет на связи. Я действительно был очень занят, ведь я лично заботился о Aerosmith и усердно работал с Тедом Ньюджентом. И “сервировать больше блюд” я просто не мог».
Питер Менш был 26-летним нью-йоркским евреем. Не очень уверенный в себе, всегда сомневающийся, держащий рот на замке. В последующие годы он стал одним из самых влиятельных рок-менеджеров в мире, и его собственная компания Q Prime превратилась во что-то вроде того, чем Leber-Krebs был в 1970-х годах: крупнейшей и самой успешной. А пока что Менш жил в Лондоне, впервые в жизни запускал бизнес международных звезд и просто хотел доказать себе, что может это сделать. К счастью, он был мудр, и когда требовалось, звонил Клиффу Бернштейну, еще одному жителю Нью-Йорка и бывшему руководителю Mercury Records, который также многому научился в Leber-Krebs. «Питер взял Клиффа с собой в AC/DC, – говорит Джеффри, – потому что Клифф был его другом и очень, очень и очень умным паренем. Питер был ртом, а Клифф был мозгом».
Пока Бернштейн оставался в Нью-Йорке, Менш мог положиться на советы Яна Джеффри о том, как выжить в музыкальном Лондоне, и они двое, такие разные – житель Нью-Йорка и расслабленный лондонец, наполненный уникальными знаниями и секретами, – стали друзьями. «Когда Питер прибыл в британскую столицу, мы должны были научить его, как себя вести, – ласково говорит Джеффри. – В звукозаписывающих компаниях все ненавидели это. Кто такой этот высокомерный парень, который пришел сюда и рассказывает нам, что делать?
Бернштейн был совсем другим. Например, свои документы он всегда носил в полиэтиленовом пакете. “Он появился с сумкой, где были его покупки с рынка и New York Times. Окружающие смотрели на него, как будто он был каким-то юнцом”. Спустя годы, когда ему предложили пост президента Columbia Records при условии, что он пострижется и побреет бороду, Бернштейн отказался. Ян однажды в шутку попросил Brockum, мерчандайзинговую компанию AC/DC, сделать черную сумку для Клиффа вместо белой. Ему очень понравилось, он поблагодарил нас, а затем убрал ее в самый дальний угол».
Но именно это сочетание кажущейся беззаботности и неоспоримой смелости было так близко всем участникам AC/DC, особенно братьям. Янги издалека видели людей, которые думают, как они. Им нравились бойцы и люди, испытывающие извращенное удовольствие от нарушения правил игры независимо от того, насколько высоки ставки и насколько велика награда.
«Само собой разумеется, – говорит Ян, – что они никогда не были близки ни с кем кроме друг друга.
И самой большой ошибкой Стива было подумать, что путь к доверию группы лежит через Ангуса. Я помню, как он послал два лимузина, чтобы отвезти нас на вечеринку в его дом на Лонг-Айленде. Нам потребовалось два часа, чтобы прибыть, и оказалось, что мы на вечеринке свингеров.
Это было безумие, люди то раздевались, то снова одевались. Все, что мы хотели, это съесть по гамбургеру с картошкой фри и выпить по кружке пива. Мы увидели, что происходит, и подумали: “Какого черта мы здесь делаем?” Другое дело, что Стив Лебер почему-то считал, что именно Ангус был зачинщиком всех тусовок. Знаете, он даже не сделал свою домашнюю работу. Он понятия не имел, что это был Малькольм, который руководил всеми шоу. А в любых спорах Ангус всегда был на стороне Малькольма. Питер и Клифф были просто… другими, они никогда не подходили этой компании».
После выпуска Highway To Hell в Великобритении за неделю до США AC/DC вернулись для выступления в Англии и других странах Европы. Тур, который «взорвет землю», произойдет позже. Сейчас же они довольствовались серией отличных презентаций и других ярких мероприятий, организованных в рамках продвижения нового альбома. Две недели назад они прилетели из Соединенных Штатов на шоу в Арнеме (Нидерланды) для съемок голландской телевизионной версии Countdown. Они начали шоу с Highway To Hell, который стал первым синглом и получил заслуженное внимание. Выступление закончилось песней If You Want Blood… You’ve Got It.
Это было хорошим стечением обстоятельств и для Ангуса, который на этом шоу встретил свою будущую жену Эллен, работавшую в голландской телевизионной производственной команде. Ян Джеффри вспоминает, что они встретились в отеле после шоу. Он говорит: «Она была в холле, надеясь найти Бона. Конечно, Бону было уже весело, он пошел спать и т. д. Потом к ней подошел Фил, но он был ей не очень интересен. Потом пришел Ангус. Помню, было три или четыре часа утра, а мы пили чай. Вскоре она уже сидела вместе с нами в самолете до Лондона. И по сей день Эллен – часть нашей команды».
По словам Джеффри, ситуация была похожа на ту, которая ранее произошла с басистом Клиффом, познакомившимся со своей женой Джорджианой, когда группа была в Кенсингтон Хилтон в Лондоне. Тогда группа регистрировалась на рейс вместе с группой стюардесс TWA: «Клифф пришел ко мне днем и сказал: “Помните ту кошечку, с которой я разговаривал на стойке регистрации? Она позвонила мне, как только я вошел в комнату”. Вскоре мы все пошли на свадьбу».
17 августа они выступили на джаз-фестивале Bilzen в Бельгии, где сыграли Walk All Over You и Shot Down In Flames. В следующую субботу они играли на стадионе «Уэмбли» в Лондоне перед The Stranglers и The Who. Фил Карсон пытался записать AC/DC на два концерта в Кнебворте, хедлайнерами которых были Led Zeppelin, но из этого ничего не вышло. По словам редактора журнала Sounds Алана Льюиса, который сделал многое, чтобы помочь продвижению AC/DC в Великобритании, «это был бы отличный дуэт, вроде как свидание между старым роком и новым. В то время мы получили еще много писем от читателей со ссылкой на AC/DC». Однако, по словам Карсона, причина, по которой Zeppelin отклонили предложение о выступлении AC/DC в Кнебворте, была прозаичнее. Они не нравились Роберту Планту, просто так. Он думал, что они не были оригинальными – что, давайте посмотрим правде в глаза, было трудно оспорить».
Зато это не было проблемой для Пита Тауншенда из The Who, который в недавнем прошлом похвалил Let There Be Rock, хотя в то же время не видел в AC/DC никакой угрозы своему хрупкому эго. AC/ DC играли перед 90 000 человек на стадионе «Уэмбли», и это был еще один ощутимый скачок в общественном воображении. Они были на одной сцене с золотыми лордами рока, такими как The Who, и боссами нового поколения панков, наподобие The Stranglers. Значит, им доверяли.
Эти музыканты были старше, чем участники AC/DC – барабанщик Джет Блэк был даже на восемь лет старше Бона. Структура группы была похожа на то, что делали AC/DC. Кроме того, The Stranglers, известные своей наглостью, сочли забавным провоцировать Бона и других и постоянно попрекать тем, что те – «хиппи, курящие марихуану». Ангус позже сказал Филу Александру из Mojo, который посоветовал Бону показать свое преимущество на сцене, направляя свою ярость в нужное русло, что с высокомерными Stranglers придется побороться.
«Вот что случилось, – объяснил Ангус. – Мы вышли на сцену и “взорвали” публику. Когда мы вернулись в раздевалку, комнату, полную марихуаны, Бон сказал: “Что ж, теперь вас и правда можно назвать хиппи?”»
Группа была настолько полна энергии, что когда в середине Whole Lotta Rosie звук внезапно пропал и вернулся только тогда, когда они начали следущую песню Rocker, ни один из них, казалось, этого не заметил. Они просто продолжали играть, хотя толпа, начала что-то подозревать. «Без сомнения, кто-то повредил оборудование, – говорит Ян Джеффри. – Я не знаю, кто это был, The Who или их команда, но что-то определенно произошло».
Группа была на подъеме. В следующие недели AC/DC дали свои первые концерты в Ирландии – два шоу в Олимпийском бальном зале Дублина, старинном помещении без стульев, известном своей разъяренной аудиторией. После этого два вечера они играли к северу от Ольстер Холл в Белфасте, где их шоу наслаждались 2000 поклонников. В то время когда «проблемы» в Северной Ирландии были на пике, отель группы был обнесен колючей проволокой, и музыкантов предупредили даже не думать о том, чтобы выйти в город самостоятельно. Однако Бон позже вспоминал ирландские шоу как «лучшее, что они сделали за пределами Шотландии». «Публика там просто сумасшедшая. Полагаю, она такая отчасти потому, что туда не приезжает много групп, а главным образом потому, что они ирландцы – и совершенно безумные!» – говорил он.