Мы сыграли это с Маттом, и первым, что он сказал, было: “Это было сыграно, Ян”. Это стало таким важным моментом! В те дни это была операция на 20 000 долларов. Но Матт не хотел отправлять эту запись на выпуск, а Малькольм не хотел, чтобы это выходило куда-либо без него. Он говорил: “Я пойду и возьму с собой Яна”».
Группе было скучно сидеть часами и ждать, пока Матт придумывает последние штрихи. Дирнли вспоминает: «Они джемовали часами просто для удовольствия. Я слышал, как Ангус поет Feelings и тому подобное». Он добавляет: «Это часть процесса, в котором Матт проводит с ними много времени, и я понимаю, как это могло усугубиться.
Должно быть, они чувствовали, что он рядом с ними слишком долго. Плюс все эти долгие остановки из-за смены каких-то барабанов».
В то время, признает Ангус, Ланг «отлично поработал» над Those About To Rock, по его словам, «альбом звучал очень хорошо», Малькольм, все еще пытавшийся «очиститься от пыли Менша», уже решил, что видел и слышал достаточно. Годы спустя он больше проникся этим вопросом и даже смог описать его скорее как естественное разделение путей. «На самом деле, пришло время сказать, что этот день настал, – сообщил он Филиппу Уилдингу. – Highway всегда был его любимым альбомом». К тому времени, когда два года спустя они добрались до Парижа, процесс записи изменился, и «Матт был в авангарде этого процесса». «Все длилось все дольше и дольше, и создание For Those About To Rock было очень хлопотным, мы переходили из студии в студию, это было все равно, что ходить по магазинам», – отмечает Ангус.
Однако, по словам Яна Джеффри, причина, по которой братья Янг уволили Матта Ланга, была гораздо прозаичнее. Наверняка там были все эти хлопоты и сложности с записью. Но были и деньги. «Знаете, когда вы платите кому-то три, четыре или пять процентов от 500 000 долларов, это одно, но после Back In Black вы платите им этот же процент от 10 миллионов долларов, и это совсем другое». Именно в этот момент, предполагает Джеффри, отношение к Лангу действительно ожесточилось. «Это было что-то вроде: «Какого черта мы платим этому парню все эти деньги? Мы можем сделать все сами, черт возьми!» Отношения испортились, когда они начали смотреть на цифры. Они плохо осознавали, куда это решение может их привести. Все испортилось из-за того, что они ему платили. Они чувствовали, что он им не нужен. «У нас есть чертов звукорежиссер Тони Платт, и это все, что нам нужно. Мы пишем песни, и теперь мы знаем, что делать. Мы сделали с ним пару альбомов, поняли, каким должен быть звук, и все, он нам больше не нужен».
Сам Ланг никогда не рассказывал о своих чувствах по поводу того, что его бросили AC/DC. Тревор Рабин рассказывал: «У Матта очень толстая кожа, поэтому я не думаю, что он бы думал об этом как о катастрофе, тем более что он все еще приносил этим ребятам много денег. Все, что он заработал, не так ли? [Три альбома, выпущенные Маттом, по-прежнему остаются лучшими альбомами AC/DC]. Они должны целовать его ноги». Единственный записанный комментарий Ланга спустя годы был следующим: «У Ангуса есть определенное видение его музыки, которое кажется ему правильным». Интересный выбор слов, учитывая, что решения в группе всегда принимал Малькольм. «К тому времени, когда мы закончили альбом, – размышлял позже Малькольм, – ни группа, ни продюсер не могли бы сказать, правильно или неправильно он звучит. Этот альбом просто сидел у нас всех в печенках».
Теперь, слушая песни с этой пластинки, нетрудно понять, почему. Треки, подобные первому синглу Let’s Get Up Up, хотя и были довольно коммерчески успешными благодаря типично многогранному, детальному и тщательно продуманному продюсированию Ланга, на самом деле настолько проходные и формальные, насколько это возможно; а ведь этого нельзя сказать даже о самых посредственных композициях эпохи Бона. Впервые AC/DC звучат очень коммерчески, видно, что музыканты в первую очередь хотели соответствовать «оплате продаж», как однажды сказал Фил Карсон. Звучание стало каким-то «одиноким», риффы теперь не просто «перерабатывались», а «изнашивались и утилизировались».
Еще более обескураживающим было то, что такие треки, как Inject The Venom, вызывали раздражение, а в трепетно-дрожащем Evil Walks группа звучала либо комично, либо, что еще хуже, подло. Единственный трек из десяти, который достиг того же уровня, что и лучшие композиции на двух предыдущих альбомах Ланга с AC/DC, был титаническим заглавным хитом.
Песня начиналась с обычного хора и риффа, придуманного Малькольмом и Ангусом, а затем лирическая тема Джонсона была дополнена найденной Ангусом фразой из книги о римских гладиаторах «For Those About To Die We Salute You». Цитата была взята из клятвы, с которой каждый гладиатор обращался к императору, когда они вступили в битву: «Hail, Caesar, moriturite salutant» («Радуйся, Цезарь, мы, умершие, приветствуем тебя»). Ангус сказал: «Мы подумали, что фраза “For Those About To Rock…” звучит немного лучше, чем сочетание “для тех, кто скоро умрет”».
Здесь был «пылающий» финал на гитарах и барабанах и другой характерный мотив – звуковой эффект взрыва пушек как прелюдии к палящим кульминационным моментам. Эти пушки были похожи на те, из которых тем летом палили на свадьбе леди Дианы Спенсер и Его Королевского Высочества принца Чарльза. Группа была в репетиционной комнате в Берси, когда Ангус увидел «королевскую свадьбу» по телевизору в офисе ночного менеджера. «Вы могли слышать, как гремели эти пушки», – вспоминает он. В этот момент в его голове зажглась лампочка. «Я просто хотел чего-то сильного, – говорит он сейчас. – Чего-то мужского и рок-н-ролльного. А что более мужское, чем пушка, вы знаете?»
С окончанием сессии в конце сентября Atlantic поспешил выпустить новый альбом AC/DC как раз к Рождеству. For Those About To Rock… We Salute You вышел в Великобритании 23 ноября 1981 года, и фанаты, и критики в значительной степени встречали его с большой радостью, альбом словно все еще грелся в пламени своего мегахитового предшественника. Однако он не последовал за Back In Black до номера один в чартах, его пиком было лишь третье место. Альбом остался позади Dare от Human’s League и первых Greatest Hits Queen. И хотя он стал первым диском группы в США, как и Фил Карсон предсказывал, продажи были примерно на том же сравнительно скромном уровне, что и Dirty Deeds. Действительно, более 30 лет спустя FTATR продала четыре миллиона копий в США – примерно на 20 миллионов меньше, чем BIB, и, что удивительно, на два миллиона меньше, чем в конечном итоге удалось Dirty Deeds.
Тем не менее For Those About To Rock… остается последним действительно знаковым альбомом AC/DC. Образ пушек здесь внедрен везде, у них даже была пушка на обложке альбома. Когда 14 ноября они начали мировое турне по США, вместе с 2,5-тонным колоколом для Hells Bells, впервые появившимся в туре BIB и подвешенным над барабанами с помощью крана, теперь на сцену было добавлено две дюжины «пушек». «В двух рядах из шести было двенадцать черных ящиков, которые не имели ничего общего с пушками!» – со смехом вспоминает Джеффри.
В Австралии и Британии у группы никогда не было недостатка в поклонницах – особенно тех, которые хотели подобраться ближе к Бону – теперь, когда AC/DC впервые были в Америке, за ними стали бегать поклонницы, которые раньше фанатели по Zeppelin и Stones. Однако когда большинство участников группы уже были женатыми, Брайан рассказывал одному американскому репортеру: «Ты никогда не вступаешь с ними в отношения. Вы пожимаете друг другу руки, и все». Это была тонкая линия, которая рисовала подходящую завесу над тем, что быстро становилось непреодолимым. Теперь это были не просто поклонники. Сейчас у группы все было иначе, чем в каком бы то ни было другом туре. Поскольку за кулисами не было Бона, с которым можно было выпить и посмеяться, работа «зажигать» на вечеринках выпадала Брайану, а иногда и Клиффу. К тому времени, когда репортер догнал группу за кулисами на их втором фестивале Castle Donington два года спустя, они даже не смешались с остальными группами. «Мне нравится хорошая чашка чая, – терпеливо объяснял Ангус. – И немного тишины перед шоу». А Малькольм, кажется, и вовсе не хотел ни с кем разговаривать, а стремился, чтобы его оставили в покое.
Певец Дэйв Меникетти, чья группа Y & T выступала на разогреве AC/DC на британском туре FTATR в сентябре 1982 года, вспоминает: «Перед самым первым шоу их режиссер сказал нам: “Хорошо, это ваш первый концерт с AC/DC, и мы просто хотим рассказать вам несколько вещей. В вас будут бросать вещи и, вероятно, монеты. Вполне возможно, что вас будут оскорблять, пока вы на сцене. Так обстоит дело с фанатами AC/DC [в Британии]. Они действительно сумасшедшие, и им не нравятся формальности”. У нас никогда раньше такого не было – это, вероятно, заставляло нас немного переживать. Парни всегда были добры к нам. Они приглашали нас в свою закулисную комнату после шоу, пока они ели. Временами мы чувствовали себя немного неловко, потому что, как я помню, кто-то сказал нам: “Вы знаете, Малькольм очень крутой, так что не говорите ничего, что его разозлит, иначе через пять минут ваши гастроли будут отменены”. И наш барабанщик Леонард время от времени вступал в споры с некоторыми людьми. Кто-то сказал ему: “Не упоминайте о Соединенных Штатах при Малькольме, он ненавидит их. И если вы, например, скажете что-то в защиту США или что-то в этом роде, он уйдет, а вы, ребята, просто не поедете на следующие гастроли”. Таким образом, мы были обеспокоены тем, что Леонард собирался поговорить с Малькольмом. Но этого, к счастью, не случилось. Малькольм был главным нашим поводом для беспокойства. Он, конечно, не говорил нам ничего плохого или что-то в этом роде. Но нас так настроили по отношению к нему. Мол, мы его знаем, а еще мы знаем, что тебе лучше не злить его, понимаешь? Он не был тем парнем, который зависал бы с кем-то после шоу или подходил к тебе, чтобы поболтать. Его брат Ангус всегда был милым. Но вы знаете, очевидно, что вы постоянно в дороге и устаете в конце шоу. Некоторые люди любят посидеть и пообщаться после этого, а некоторые – нет».