Примерно через полчаса живущий на окраине деревни мистер Спенсер курил у себя возле дома трубку и в свете фонаря увидел незнакомого человека. Тот шёл мимо целеустремлённой размеренной походкой, глядя прямо перед собой. По описанию, человеком этим был Сергей.
Вот, собственно, и всё. Утром тело Добромыслова обнаружил местный житель мистер Эббот, для которого первозданная пустошь за околицей – привычная площадка для ранних прогулок…
Уже часа полтора мы втроём топтались на месте, строя и тут же опровергая всевозможные версии трагедии. Чуть поодаль, символизируя связь с цивилизацией, стоял неброский полицейский джип с дремлющим за рулём констеблем Хадсоном. Мы рассчитывали, что к нашей мини-бригаде присоединится опытный сыщик Мортон, однако он предпочёл вместе с Бурановым и Айрин работать в замке. Впрочем, в офисе «Наследия» сыскные навыки вполне в тему – там копать и копать…
– Могу ручаться, что все возможные следственные действия мы провели исчерпывающе, – сообщил Вильямс, кутаясь в форменный плащ. Вроде бы начало июня, а всё же прохладно здесь, на ветру-то…
– Да мы и не сомневаемся. Но толку от них чуть, – возразил Володя. – Ни малейшей зацепки.
– Если не хватает фактического материала, остаётся строить логически непротиворечивые гипотезы, – предложил я.
– Ну, рискни, – буркнул Ходько.
– Благодарствую… Версию, что Добромыслов рехнулся и ушёл ночью в припадке безумия, я бы отбросил. Хотя рассказ портье о странном выражении лица Сергея цепляет. А если вспомнить о его затяжных личных проблемах, о конфликте на службе (я невольно замялся)… теоретически можно заработать сдвиг по фазе. Или, как минимум, впасть в тяжёлую депрессию с потерей душевного равновесия. Но эта версия объясняет лишь ночной уход и ничего не говорит о внезапной смерти, да ещё столь изуверской…
– Отбросили, – согласился Володя, и Вильямс кивнул.
– Далее, отталкиваясь от факта той самой дикой смерти, можно предположить, что убийство – дело рук некого маньяка. Однако и эта версия сомнительна. Откуда маньяку знать, что будущая жертва на ночь глядя устремится в пустынное место? Или он на всякий случай сел на равнине в засаду?
– Нет у нас тут никаких маньяков, – категорически заявил Вильямс. – Я в Эйвбери двадцать лет служу, всех наперечёт знаю.
– Бред какой-то, – с отвращением сказал Володя. – Даже если Серёгу убил маньяк, то как он сумел ударить ножом в спину, а потом отрезать голову, не пролив ни капли крови? Как такое вообще возможно?
Воистину… Одна из поразительных загадок смерти Сергея заключалась в том, что рядом с телом не обнаружилось следов крови. Ни малейших. Напрашивался вывод, что убийство совершено в другом месте, а труп затем с неизвестной целью перетащили. Однако Вильямс клялся, что в радиусе километра его люди облазили каждый клочок земли и ничего не обнаружили. Следов борьбы, кстати, тоже не было, во всяком случае, там, где нашли тело. И получается, что сильный, тренированный человек позволил себя убить без малейшего сопротивления, чего быть не может. Ну, если только находился в сумеречном или бессознательном состоянии… Да нет, полная чушь. Сплошные натяжки. Шёл-шёл, потерял сознание, а рядом случайно оказался маньяк с кинжалом… Я никак не мог придумать сколько-нибудь внятного объяснения тёмных тайн Эйвбери, и это было мучительно. Мы тонули в омуте предположений, голова трещала от невозможности осознать происходящее, жуткие факты выламывались из круга привычных схем.
– Пока сдаюсь, – сказал я со вздохом. – Конструктивных мыслей нет. Мозговая импотенция.
Володя присел на замшелый валун (их тут валялось немало) и задумчиво уставился в низкое небо, затянутое облаками.
– А если зайти с другого бока? – сказал он в пространство.
– Это как? – заинтересованно спросил Вильямс.
– А вот так… Отложим вопросы, зачем он сюда пришёл и кто убийца. Давайте спросим: а зачем вообще понадобилось убивать Серёгу?
Мы с Вильямсом переглянулись.
– Уточни, – осторожно сказал я.
– А вот смотрите. Убийца, кто бы он ни был, не мог не сознавать, что гибель офицера ООГ, да к тому же представителя России, вызовет сильный, и даже, возможно, силовой резонанс. Чтобы разобраться, союзники перетрясут и «Наследие прошлого», и весь Эйвбери. А в ходе расследования вполне могут наткнуться на то, что Альбион тщательно скрывает.
И всё-таки, несмотря ни на что, Серёгу убили. Почему? Либо убийца питал к нему личную ненависть, и гори всё остальное синим пламенем. Либо убийца не местный, и неминуемые последствия ему по барабану, а мотив убийства вообще непонятен. Либо…
Он замолчал, прикуривая.
– Либо? – нетерпеливо переспросил я.
– Либо убийство Серёги стало меньшим из двух зол. Предположим, он получил или, скорее, мог получить какую-то информацию, чрезвычайно опасную для убийцы. И тот был просто вынужден пойти на преступление, хотя сознавал, какую жёсткую реакцию союзников это вызовет…
– Очень интересно, – медленно сказал я. – Но давай уточним. В течение дня Сергей никакой информации получить не мог. Не от Аткинсона же! И уж тем более не от таксиста, портье или официанта. А вот ночной поход, в принципе, мог иметь целью некую важную встречу и разговор. Правда, место и время для встречи странное…
– Если Владимир прав, место и время вполне объяснимы, – возразил Вильямс, остро поблёскивая глубоко посаженными глазами пивного цвета. – Деревня у нас маленькая, всюду глаза и уши. Для приватной встречи и передачи важной информации пустошь и поздний час подходят как нельзя лучше.
Володя сжал виски ладонями. Похоже, голова трещала не только у меня.
– Если встреча с кем-то и была назначена, то, во всяком случае, не состоялась, – сказал он вдруг.
– Почему?
– Тогда было бы два трупа, – пояснил Володя. – И Серёги, и того, кто хотел передать ему некую информацию. Чтобы уж концы в воду.
– Значит, убийца перехватил Добромыслова до встречи. Или после, – сказал Вильямс.
– Или во время встречи они с контрагентом что-то не поделили, и тот убил Серёгу, – добавил Ходько.
Я окинул взглядом плоскую, как разделочная доска, каменистую равнину и заметил человеческую фигуру, неторопливо бредущую по направлению к нам со стороны мегалитов. Ещё один ревнитель старины глубокой, паломник по местам магической славы Британии…
– Не туда мы свернули, господа, – сказал я. – Сергей к моменту предполагаемой встречи провёл в Эйвбери всего несколько часов. Какой идиот назначит приезжему человеку встречу в незнакомом месте, где-то за околицей, да ещё ночью, когда темным-темно? Чужак элементарно заблудится… И вообще…
Я от души пнул ни в чём не повинный валун, на котором устроился полковник Ходько.
– Ты продолжай, продолжай, – утомлённо сказал Володя. – В твоём «и вообще» чую новый подход к расследованию. Я прав?
– Именно что подход… Битых два часа мы строим версию за версией, пытаемся увязать в единое целое все непонятки и ничего не получается. Так?
– Ну, так.
– И ни хрена не получится!
– О как! Это почему же?
– Да потому что! – рявкнул я. – Мы совершаем принципиальную ошибку. Все, что произошло, мы пытаемся впихнуть в привычную колею, сугубо реалистическую. А тут голая мистика. Ну, так не будем прятать голову в песок, не страусы. Признаем, что против Добромыслова, а теперь и против нас, играет некое сверхъестественное существо. Маг, чародей, колдун, друид… И, может быть, он где-то рядом, в обычном человеческом облике. Кстати, в убийстве Сергея чувствуется оттенок языческого ритуала. Вспомните вырезанный на груди кельтский крест…
Володя задумчиво взъерошил волосы. Выглядел это не слишком эстетично, однако забавно.
– Ещё вчера я бы сказал, что полковник Телепин бредит, – изрёк он со вздохом, выдержав паузу. – Однако сегодня, после биокукол-киллеров, двойника лейтенанта Вильямса и сверхзагадочной смерти Серёги, начинаешь верить, что не всё в мире познано. Глядя на мегалиты, можно представить уголок планеты, где даже в двадцать первом веке и чудеса, и леший бродит…
– То есть, ты со мной согласен, – уточнил я.
– Боюсь, что да. Во всяком случае, не вижу, как объяснить ситуацию без некоторых мистических допущений. И в этой связи у меня к вам просьба, Джеральд. – Володя повернулся к Вильямсу. – Мы тут лишь со вчерашнего дня, но уже успели наслушаться со всех сторон, что Эйвбери – место непонятное, загадочное, таинственное. Вот вы, как местный житель и, к тому же, представитель закона, скажите: это действительно так?
Джеральд Вильямс
Более простого и одновременно сложного вопроса Владимир задать не мог.
Я родился в Эйвбери и ходил в местную начальную школу. Потом надолго уехал – окончил в Лондоне полицейское училище, служил в графствах Ланкастер и Кембриджшир, однако при первой возможности вернулся в родные пенаты и вот уже два десятка лет возглавляю здесь полицейское отделение. Хотя, если откровенно, его правильнее назвать участком с несколькими полицейскими и зоной ответственности, охватывающей, кроме Эйвбери, три окрестные деревни. В чины не выбился, ну да бог с ним. Ещё Цезарь сказал, что лучше быть первым в галльской деревушке, чем последним в Риме.
Так вот, Эйвбери…
Что ответить Владимиру? Что родное место от века окутано покровом тайны? Что здесь с незапамятных времён бесследно пропадали люди? Что иногда в жаркие дни возле мегалитов начинает дрожать воздух, и в летнем мареве сами собой возникают картины, на которых беззвучно бьются рыцари-всадники, поют менестрели, прогуливаются прекрасные дамы в одеждах эпохи короля Артура? Что, наконец, пустошь за окраиной деревни издревле считается излюбленным местом шабаша британских ведьм? Во всяком случае, иногда по ночам равнина местами тускло светится, а земля еле слышно гудит…
Кстати, имелась в деревне и собственная ведьма. Звали её Дженет, фамилии никто никогда не знал, как и возраста. Ну, старуха и старуха. Ходила она в допотопном платье, недобрым лицом с крючковатым носом способна была напугать любого, по общему суждению умела колдо