Желающих не было. – Хорошо. Но я не хочу, чтобы кто‑то предпринимал какие‑либо идиотские действия. Занимайтесь своим делом и ведите себя нормально.
Кэроли Д'Бранин утвердительно кивнул.
– Выбросим Ройда и бедного Лесамера из наших мыслей и сосредоточимся на работе, на наших приготовлениях. Датчики должны быть готовы к размещению сразу после выключения гиперпривода и возвращения в нормальное пространство, так, чтобы мы могли найти нашу цель. Кроме того, нужно еще раз просмотреть все наши записи о волкринах.
Он повернулся к лингвистам и начал обговаривать различные вступительные действия, которых от них ждал. Вскоре разговор сосредоточился на волкринах, и страх медленно, капля за каплей, начал вытекать из них.
Ломми Торн сидела неподвижно, прислушиваясь к разговору. Большой палец ее машинально гладил имплантант на запястье. Никто не обратил внимания на глубокую задумчивость в ее глазах.
Даже наблюдавший за ними Ройд Эрис.
Меланта Йхирл вернулась в кают‑компанию одна; кто‑то уже выключил свет.
– Капитан? – мягко сказала она.
Он появился для нее, бледный, слабо светящийся, с ничего не видящими глазами. Его одежда, легкая и давно уже немодная, была всех оттенков белизны и выцветшей голубизны.
– Привет, Меланта, – сказал голос из коммуникаторов. Одновременно губы духа шевельнулись, произнося те же слова.
– Ты слышал, капитан?
– Да, – ответил он. В его голосе звучало едва уловимое удивление.
– Я слышу и вижу все, что происходит на моем «Летящем сквозь ночь». Не только в кают‑компании и не только тогда, когда включены коммуникаторы и экраны. Давно ли ты это знаешь?
– Знаю? – Она улыбнулась. – Я уверена с тех пор, как ты похвалил Элис за теорию о газовых гигантах, объясняющую тайны Ройда Эриса. В тот вечер, когда она ее расписывала, коммуникаторы были выключены. Ты не мог ее знать, разве что…
– Никогда прежде я не совершал таких ошибок. Я рассказал все Д'Бранину, но сделал это умышленно. Прости. Я действовал тогда в стрессе.
– Верю, капитан, – сказала она. – Впрочем, неважно. Я же улучшенная модель, помнишь? Догадалась я неделю назад.
Некоторое время Ройд молчал, потом сказал:
– Когда начнешь меня успокаивать?
– Именно это я и делаю. Ты еще не чувствуешь себя успокоенным?
Призрак пожал плечами.
– Я рад, что вы с Кэроли не верите, что это я убил того человека. Однако, я действительно испуган. События выходят из‑под контроля, Меланта. Почему она меня не послушала? Я сказал Д'Бранину, что Лесамера нужно постоянно подавлять. Говорил я и псипсиху, чтобы она не делала этого укола. Я предупреждал ее.
– Они тоже боялись, – ответила Меланта. – Боялись, что ты хочешь их только испугать, что таким образом хочешь скрыть какие‑то страшные намерения относительно нас. Я сама точно не знаю. В некотором смысле это моя вина, ведь это я предложила использовать эсперон. Я думала, это ослабит Лесамера и позволит нам узнать кое‑что о тебе. Мне было интересно. – Она нахмурилась. – Пагубное любопытство. Теперь на моих руках кровь.
Глаза Меланта привыкли к темноте кают‑компании. В слабом свете, идущем от голограммы, она могла уже видеть стол, на котором все произошло, а на его поверхности, между тарелками, чашками и остывшими чайниками с чаем и шоколадом темные потеки засыхающей крови. Слышно было также, как что‑то капало, и она не могла понять, кровь это или кофе. Она вздрогнула.
– Не нравится мне здесь.
– Если хочешь отсюда выйти, я могу быть с тобой везде, куда бы ты ни пошла.
– Нет, – ответила она. – Я останусь. Ройд, я думаю, было бы лучше, не пребывай ты с нами везде, куда мы направляемся. Если бы ты – если можно так выразится – закрыл свои глаза и уши. Если я тебя попрошу, ты выключишь свои мониторы по всему кораблю? Ну, может, за исключением этой кают‑компании? Уверена, это поправило бы самочувствие всей группы.
– Но они же не знают.
– Узнают. Мы все слышали твое замечание о газовых гигантах. Кое‑кто, вероятно, уже догадался.
– Даже если я скажу, что все выключил, ты никак не сможешь проверить, правда ли это.
– Я могла бы тебе поверить.
Тишина. Призрак смотрел на нее.
– Как хочешь, – сказал, наконец, голос Ройда. – Я выключаю. С этой минуты я вижу и слышу только здесь. Но ты, Меланта, должна обещать, что будешь их контролировать. Никаких тайных планов или попыток ворваться в помещения, которые я занимаю. Ты можешь это сделать?
– Думаю, да, – ответила она.
– Ты поверила в мою историю? – спросил он.
– О, это была странная и удивительная история, капитан. Если это неправда, я охотно посоревнуюсь с тобой во лжи. Делаешь ты это действительно мастерски. Если же она истинна, то ты удивительный и странный человек.
– Я говорил правду, – тихо сказал дух. – Меланта…
– Да?
– Тебе не мешает, что я… что я за тобой следил? Следил, когда ты этого не знала?
– Немного мешает, – ответила она, – но, думаю, смогу это понять.
– Я смотрел, как ты занимаешься любовью.
– О, в этом я хороша. – Она улыбнулась.
– Я не мог бы оценить этого, – сказал Ройд, – Но мне приятно было на тебя смотреть.
Тишина. Она старалась не слышать постоянного тихого звука капель, доносящегося откуда‑то справа.
– Да, – сказала она наконец.
– Да? А что?
– Да, Ройд, вероятно, я пошла бы с тобой в постель, если бы это было возможно.
– Откуда ты знаешь, о чем я думаю? – Голос Ройда стал вдруг неуверенным, полным удивления и почти страха.
– Это просто. Все‑таки, я улучшенная модель. Догадаться было не трудно. Я всегда на три хода перед тобой. Помнишь, я говорила?
– Ты не телепат, правда?
– Нет, – ответила она. – Нет.
Ройд долго думал над этим.
– Думаю, что успокоился, – сказал он наконец.
– Это хорошо.
– Еще одно, Меланта, – добавил он. – Иногда не следует опережать других на слишком много ходов. Понимаешь?
– Нет, не очень. Ты меня испугал, и сейчас должен успокоить. Твоя очередь, капитан Ройд.
– Очередь на что?
– Что здесь произошло? Только честно.
Ройд молчал.
– Я думаю, ты что‑то знаешь. Ты выдал нам свою тайну, чтобы удержать от введения Лесамеру эсперона. Однако, даже после того, как твой секрет перестал быть им, ты запрещал нам этот эксперимент. Почему?
– Эсперон – очень опасное средство.
– Это отговорки, капитан. Тут что‑то большее. Что убило Лесамера? Или, может, кто?
– Не я.
– Один из нас? Волкрины?
Ройд молчал.
– На борту твоего корабля есть чужаки, капитан?
Тишина.
– Мы находимся в опасности? Я в опасности? Я не боюсь. Разве это не глупо?
– Я люблю людей, – сказал он наконец, – люблю иметь на борту пассажиров, когда могу это выдержать. В конце концов, это не так уж страшно. Особенно я люблю тебя и Д'Бранина, и не позволю, чтобы с вами что‑то случилось.
– А что может с нами случиться?
Ройд не ответил.
– А как с остальными, Ройд? С Кристоферисом и Нортвинд, с Дэннелом и Линдрен, как с Ломми Торн? Их ты тоже опекаешь, или же только меня и Д'Бранина?
Ответа не было.
– Ты сегодня не очень разговорчив, – заметила она.
– Я встревожен, – ответил его голос. – Кроме того, безопаснее не знать того, о чем ты спрашиваешь. Иди спать, Меланта. Мы уже долго говорили.
– Хорошо, капитан, – сказала она.
Она улыбнулась духу и вытянула руку. Призрачная ладонь поднялась навстречу. Теплая черная кожа и бледное сияние сошлись, слились, стали одним целым. Потом Меланта повернулась и направилась к дверям. Только выйдя в коридор и снова оказавшись в полном свете ламп, она начала дрожать.
Полночь. Разговоры прекратились и ученые один за другим разошлись спать. Лег даже Кэроли Д'Бранин, чей аппетит к шоколаду уничтожили воспоминания о происшедшем в кают‑компании.
Лингвисты перед сном шумно и бурно занимались любовью, как будто после ужасной смерти Лесамера хотели убедиться, что еще живы. Роян Кристоферис слушал музыку. Но теперь все уже спали.
«Летящий сквозь ночь» был полон тишины.
В темноте самого большого грузового трюма висели друг против друга три гамака. Меланта Йхирл то и дело ворочалась с боку на бок, словно ее мучили кошмары. Элис Нортвинд лежала на спине и громко храпела, из глубин ее толстой груди доносился размеренный спокойный свист.
Ломми Торн не спала и размышляла.
В конце концов она встала и спрыгнула на пол, нагая и тихая, легкая как кошка и осторожная. Натянув тесные брюки, она надела через голову блузку с широкими рукавами из черной металлической ткани, стянула ее в поясе серебряной цепочкой и, встряхнув головой, раскинула короткие волосы. Ботинки она не надела – босиком было тише. Ступни у нее были маленькие и мягкие, без следов ороговения.
Подойдя к среднему гамаку, она потрясла Элис Нортвинд за плечо. Храп стих.
– Что такое? – спросила ксенотех.
– Идем, – прошептала Ломми Торн и махнула рукой.
Нортвинд тяжело поднялась, опустила ноги и, сонно моргая, пошла вслед за Торн к двери, а потом в коридор. Она спала в комбинезоне, просто раздвигая замок почти до паха. Сейчас она нахмурилась и застегнулась.
– Что, черт побери? – буркнула она, заспанная и недовольная.
– Есть способ проверить, была ли история Ройда правдивой, – медленно сказала Ломми Торн. – Однако, Меланте это бы наверное не понравилось. Решишься попробовать?
– Какой? – спросила Нортвинд. На ее лице появился интерес.
– Идем, – сказала кибернетик.
Они тихо прошли по кораблю к помещению, где стояли компьютеры. Система была включена, но бездействовала. Они осторожно вошли вовнутрь – там было пусто. Лучи света плавно текли вниз по кристаллическим каналам в сетках памяти, встречаясь, сливаясь, снова расходясь – потоки бледного, многоцветного сияния, пересекающие темный пейзаж. Помещение было темным, и единственным звуком в нем было высокое гудение, почти на пределе слышимости. Оно утихло, когда Ломми прошла через комнату и начала касаться клавишей, передвигать выключатели, управлять тихими светящимися потоками. Машина просыпалась, контур за контуром.