Уже у самой двери Алексей вздрогнул и кинулся обратно к компьютеру. Поистине светлая мысль приходит в тот момент, когда дверь почти уже закрылась! И вот он, блеснувший солнечный луч! Даже ходить далеко не пришлось и в машину садиться!
Он торопливо открыл ноут и тронул пальцем клавиатуру раз, другой… Из глубин памяти всплыло знакомое лицо. Правда, тогда оно было совсем другим. Что ж, с годами люди меняются до неузнаваемости, неумолимое время — лучший пластический хирург, хотя и самый безжалостный. Хорошо, что у Алексея Леонидова, сыщика по призванию, профессиональная память на лица. Если бы не это, день прошел бы впустую.
«Какая приятная неожиданность», — усмехнулся он, рассматривая фото в личном деле. Одном из пяти. Вот теперь Алексей с полным правом мог пойти пообедать. Заслужил. А потом пройтись по департаментам «БуЗы» с целью кое с кем встретиться.
— Дмитрий Александрович не говорил, будет он сегодня в офисе или нет? — небрежно спросил Алексей у Белоснежки, выйдя в приемную.
— На сегодня никаких встреч не назначено. Об остальном знает только сам Дмитрий Александрович, — улыбнулась та.
— Что ж, я всегда могу ему позвонить.
Этот взгляд Белоснежки дорогого стоил. Видать, далеко не каждый мог звонить Сажину в любое время суток. У Алексея такое право было. Но он решил им не злоупотреблять.
Топ-менеджеры наверняка обедают в «Три Эс». Им это по статусу положено. Надо просто посидеть и подождать…
Он облюбовал столик в самом центре зала, на лобном месте. Алексей не собирался прятаться, напротив. Тот, кто ему нужен, должен подойти к нему сам. Возможно, что в «Три Эс» придется просидеть с час. А возможно, что подозреваемый в сокрытии компромата обедает в другом месте или не обедает совсем. Но Алексей был не прочь понаблюдать за сотрудниками «БуЗы» в ожидании своего главного «клиента». Время у него было.
Едва он сел, подошла вчерашняя спортивная девушка. Обед в обществе Хана не остался в «Три Эс» незамеченным. За Алексеем Леонидовым засчитали призовые очки: руководство имеет приоритет в обслуживании.
Алексей наугад ткнул в меню с бизнес-ланчами:
— Номер три, пожалуйста.
— Какой напиток желаете? — спросила официантка, словно составляла анкету в отделе кадров. Пришлось заполнить ее всю, включая суп и гарнир.
Во рту еще стоял божественный вкус кофе от Белоснежки, и Алексей заказал клюквенный морс. Мимо, едва кивнув, прошествовал Гербер. Как и ожидалось, он сел к окну, где были лучшие столики. С верхнего этажа этого высоченного здания открывался панорамный вид на столицу. Причем не на стройку, как из огромного окна кабинета президента, а на лесопарк.
Горожане в любое время года ценят виды природы, даже если небо похоже на свалявшийся войлочный ковер, как сегодня, а голые ветки деревьев — на скелеты из кабинета биологии. Змеиные позвонки живых изгородей наконец-то сбрасывали остатки листьев, как прилипшие чешуйки, и они разлетались по серым асфальтовым дорожкам, не дожидаясь дворников. Не отставали от «рептилий» и другие обитатели лесо-зоопарка. Столетние дубы, похожие на мамонтов, готовились залечь под снег вместе со всеми своими годовыми кольцами, а молодой пугливый березняк, напоминающий стадо антилоп, жался к по-медвежьи мохнатым, нахмуренным елям, ища у них защиты от пронзительного ветра.
«Любитель привилегий», — оценил Алексей Гербария, который не стал заказывать бизнес-ланч, а попросил основное меню. И решил не портить человеку аппетит. Не хочешь говорить, а придется.
Пока он ел, в ресторане-столовой появился Биткоин. В отличие от Гербера, парень не стал делать вид, что они едва знакомы. Подошел к Леонидову, протянул руку:
— Осваиваетесь?
— Именно.
— Готовят здесь хорошо, не глядите на отсутствие понтов. Понты — это не главное в жизни.
— А как же «Ямаха»? — невинно спросил Алексей.
— Мне же надо на чем-то ездить на работу, — смешался Павел.
— Мотогонки небезопасное занятие для жизни. Ты бы подумал об этом.
— Не понимаю, к чему вы клоните? — порозовел Биткоин.
— Операция прошла успешно? — Алексей кивнул на его левую ногу. — Ты почти не хромаешь.
— О! Привет! — махнул кому-то рукой Биткоин. — Меня зовут, извините, — и он исчез.
«Ага. Зовут. Скажи лучше: напросился. Решил избежать скользкой темы. Разговор не закончен», — он ковырнул вилкой гарнир. Сзади раздались фанфары: в ресторан вошел царь Тигран в сопровождении свиты. Хорошенькая блондинка в мини сладко пела Кочаряну дифирамбы, явно рассчитывая на повышение, а юркий парень, чем-то похожий на Сергея Немилова, толкал свой бизнес-план:
— Тигран Давидович, стопудово, я проверял.
— Ладно, Эдик, я гляну.
Алексей резко обернулся и встретился глазами с Кочаряном:
— Добрый день, коллега.
Царь Тигран скрипнул зубами. Но ответил предельно корректно:
— Здравствуйте. Приятного аппетита.
— Присаживайтесь, — Алексей гостеприимно кивнул на свободные стулья.
— Боюсь, нам всем здесь места не хватит.
— Разве? — удивился он. — Здесь как раз три свободных стула.
— Мы ждем еще двоих коллег, — надменно сказал Кочарян и направился в другой конец зала. За ним проворно засеменила блондинка и козлом заскакал предприимчивый земляк. Алексей отметил у парнишки характерные признаки расы и мысленно улыбнулся. Своих, значит, двигаем. Членов диаспоры.
Понятно, что Кочарян не хочет с ним общаться. Царь Тигран любвеобилен, это его уязвимое место. А блондинка знает о бывших женах и всех детях своего босса, включая внебрачных? А если ей о них рассказать?
«А Суве не пришла, — констатировал Алексей, взглянув на часы. — Придется наведаться в бухгалтерию…»
Зато под конец обеда его ждал сюрприз. Алексей уже начал томиться ожиданием, когда в ресторан «Три Эс» вошел Хан. Точнее, по привычке подкрался к еде, двигаясь почти бесшумно. Алексей заметил Тукаева, только когда тот возник рядом. Хан был единственный, кто присел напротив.
— Сказал? — спросил он вместо приветствия.
— Это с тобой Сажин тусил вчера до полуночи? — ответил он вопросом на вопрос.
— С нами, — Хан был спокоен.
Выглядел он сегодня парадно: в не по-зимнему светлом и легком костюме и при ярком галстуке. Словно собрался после работы на вечеринку.
— Что-то отмечаем? — внимательно посмотрел на него Алексей. — Или ты к любовнице намылился?
— Хамишь, — ласково ответил Хан. — Мои дела тебя не касаются, понял?
— Понял. Скажи, почему ты не попросил от меня избавиться? Раз ты все понял.
— Попросил? — Хан посмотрел на него с огромным удивлением.
— Извини, не так выразился. Я тебе здесь не нужен.
— Это можно порешить и без Сажина, — Хан обозначил улыбку. Щель на круглом лице, похожем на застывший в тазу цемент, стала чуть шире.
Алексей увидел, как к дверям идет Гербер, и встал.
— Я уже закончил обедать, но этот разговор не закончен.
— Согласен. Зря суетишься, начальник, — Хан выразительно посмотрел на Гербера. — Тебе здесь не светит.
— Посмотрим.
И он пошел на перехват.
— Яков Карлович, — окликнул Алексей Гербера.
Тот встал посреди холла, не оборачиваясь.
— Вы меня, похоже, избегаете, — Алексею пришлось обойти Гербера, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.
— Вы должны понимать, что я не потерплю здесь кумовства, — размеренно сказал директор экономического департамента. — Я не знаю, какой вы там специалист в своем деле, но в моем вы дилетант. И я не допущу, чтобы вы лезли в мои дела.
— А что вас так напрягает? Я ведь не рвусь к власти, не претендую на роль правой руки Дмитрия Александровича.
— Он называет вас своим другом. Это означает, что у вас есть привилегии, которых нет у других, — скрипуче гнул свое Гербарий.
— А вы, видимо, хотите, чтобы эти привилегии были только у вас? Сажин дал мне на экспертизу личные дела всех членов правления, — он решил больше не ходить вокруг да около. — Я хочу, чтобы вы об этом знали, Яков Карлович.
— Я… Мне… Мне надо идти, у меня много работы, — Гербер пошел прямо на него, Алексею пришлось посторониться. — Как юрист, вы должны знать, что существует презумпция невиновности, — не глядя на него, сказал Гербер.
— Странно, что вы, как экономист, об этом знаете. Похоже, готовились.
Директор экономического департамента торопливо шагнул в лифт. Алексей решил не торопить события. Пусть Гербарий сначала переварит полученную информацию.
«А я пока наведаюсь в бухгалтерию».
Ванда Бруновна Суве не ходила обедать. На вопрос Алексея ему указали на дверь в подсобку. Так он мысленно окрестил крохотный уютный кабинет, где пахло кофе и домашними котлетами. Возможно, что эта кладовка и планировалась под хранение бесчисленных папок с документами, но Суве решила совместить приятное с полезным. Папки мирно стояли на полке, под которой примостилась микроволновая печь, под другой такой же полкой красовался зеленый, как трава, электрический чайник.
Увидев незваного гостя, Суве смешалась.
— Приятного аппетита. Можно я присяду?
Заливаясь краской до ушей, Суве также молча кивнула. Сегодня на ее блеклом лице алели неестественно яркие губы. Не дожидаясь, пока щеки Ванды Бруновны станут одного цвета с ними, Алексей сказал как можно мягче:
— В привычке приносить еду из дома и перекусывать на рабочем месте есть что-то уютное, домашнее. Ведь это из той, прежней жизни, когда проезд в метро стоил пятачок, а за десять копеек можно было купить вкуснейшее фруктовое мороженое в бумажном стаканчике. Шербет оно, кажется, называлось. Фруктовый шербет.
— Вспомните еще газировку за три копейки, — улыбнулась Суве.
— Вы тоже это помните? — оживился он.
— Как вы думаете, сколько мне лет?
В ее голосе не было кокетства. Она просто любила точные цифры, как и всякий бухгалтер.
— Сажин дал мне личные дела топ-менеджеров, — без обиняков сказал Алексей. Он боялся, что Суве опять попытается придать своим щекам неестественный цвет сегодняшней губной помады, но ошибся.