— Но я настоятельно прошу тебя здесь задержаться. При тебе и Сашке Сажин не станет рисковать жизнью. По крайней мере, подумает. А там, глядишь, и разрулится. Дай мне хотя бы неделю.
— Я приехала надолго, — твердо сказала Даша. — Если только Дима меня не выгонит.
— Выгонит? Тебя? — Алексей чуть не рассмеялся. — Разлука — это ледяной дождь, который зальет костер любви, даже если он взметнулся до небес. Особенно, когда дождь затяжной, а поленьев в огонь не подбрасывают.
— От моего костра, похоже, остались только угли, — горько сказала Даша.
— Но они еще тлеют. А дождь закончился, раз ты здесь. Твоя улыбка упадет на них, подобно зажженной спичке.
— А ты, оказывается, поэт! — удивленно сказала Даша.
— На что только не пойдешь, чтобы вернуть жену, — пошутил он. — Она ведь преподает литературу в школе. По супружеской верности у меня двойка. Пытаюсь закрыть ее пятерками, изобретая красочные метафоры.
Даша рассмеялась.
— Как твой сын? — подмигнула она.
— Растет, — коротко сказал он. — Лера не собирается возвращаться в Россию. У моего сына канадское гражданство. Я даже не знаю, увижу я его когда-нибудь или нет. Вживую, не по скайпу. Да… До чего же сложная штука жизнь. Это квест, по которому мы бредем и, сами того не подозревая, ежесекундно делаем выбор. А правильный он или нет, узнаем только в самом конце, когда изменить уже ничего нельзя.
— Ты не только поэт, но и философ, — лукаво сказала Даша. — Что наводит меня на мысль: ты стараешься усыпить мою бдительность. Ты мне что-то недоговариваешь?
Алексей давно уже понял, что они дошли до полосы препятствий, куда Сажин увел мальчишек. А близорукая Даша этого еще не заметила. Сажин их тоже увидел и теперь ждал, когда жена с другом составят ему компанию. Димка ловко, как обезьяна, вскарабкался по лестнице, потом перескочил с нее на брусья, Саша сидел внизу и косился на отца, словно спрашивая: а мне надо?
— Все нормально. Мы контролируем ситуацию, — громко и бодро сказал Алексей. — Ты молодец, что приехала.
— В любом случае: спасибо! — Даша порывисто обняла его и неловко ткнулась губами в щеку.
Сажин с усмешкой поднял брови.
— Муж, — тихо сказал Алексей.
— Что? — подняла голову Дарья Витальевна.
— Твой муж на нас смотрит.
— Дима? Где? — завертела головой она, близоруко щурясь.
— Дима здесь, — громко сказал Сажин.
— Куда это мы пришли? — удивленно стала оглядываться Даша.
— Здесь, похоже, все дороги ведут на стадион, — вздохнул Алексей. — Мне, что ли, пробежаться? Или хотя бы подтянуться!
Он снял куртку.
— Леша, перестань! — вцепилась в него Дарья Витальевна. — Ты выпил! У тебя давление поднимется!
Он, не слушая, отстранился и шагнул к турнику. Мальчишки, увидев взрослого дядю, который решил с ними поиграть, обрадованно закричали. Алексей понял, что успел соскучиться по маленьким детям. А до внуков, похоже, далеко.
Дарья Витальевна подошла к мужу.
— Да у вас, похоже, заговор, — насмешливо сказал Сажин. — Надеюсь, это был дружеский поцелуй?
— Леша хотя бы говорит мне правду!
— Ты совсем не разбираешься в людях, милая. Мужчина не может до конца открыть свою душу женщине, иначе он не мужчина. Есть сугубо мужские обязанности, которые женщина разделять не должна. О проблеме она может узнать, только когда проблема уже разрешилась. Я имею в виду серьезную проблему, а не промашку с выбором костюма на светское мероприятие. Леша — мужик правильный. Он говорит тебе ту часть правды, которую положено знать женщине. В этом он мастер: не прибегая ко лжи, убедить человека сделать правильный, с его точки зрения, выбор. Преклоняюсь. Я финтить не умею. Либо молчу, либо вру. Потому что у меня хватает важных дел и помимо дипломатии. Я рад, что у тебя есть он, — Сажин кивнул на Алексея, который с натугой в пятый раз коснулся подбородком холодной и липкой от влаги перекладины турника. И с иронией добавил: — Надеюсь, что со стрелковой подготовкой у него гораздо лучше, чем с физической.
— Сам-то сколько раз сможешь? — отдуваясь, спросил Леонидов, спрыгивая на землю. — Руки замерзли.
— Считай! — азартно сказал Сажин, снимая куртку.
— Перестаньте! — возмутилась Даша. — Что вы как дети!
— Я тоже могу как дедушка! — заорал Димка, повиснув на горизонтальной лестнице метрах в двух над землей и пытаясь подтянуться на одной из перекладин.
— Раз, — начал считать Алексей.
Они не сразу увидели, что на счет «десять» Даша повернулась к ним спиной и пошла обратно к беседке. А Саша, съежившись, сидит на брусьях и со страхом смотрит вниз. Они опомнились только, когда услышали его плач: мальчик все же прыгнул.
Даша обернулась и кинулась к нему, Сажин соскочил с турника и побежал туда же.
— Цел? — первым схватил он Сашку и поднял его с земли.
Тот закивал, заливаясь слезами.
— Где болит? — торопливо принялась ощупывать сына Даша. — Рука? Нога? Где, маленький?
Сашка замотал головой.
— Да все с ним в порядке, — сказал Сажин. — Тут невысоко.
— Деда, смотри! — и Димка лихо спрыгнул на землю с тех же брусьев. — Во я как могу!
— Дети, идемте есть торт! — дрожащим от слез голосом сказала Дарья Витальевна.
— А меня, Штирлица, попросят остаться? — смущенно посмотрел Алексей на Сажина.
— Именно, — кивнул тот. — Или ты хочешь торт?
— Жаль, что я давно уже не ребенок. Я бы предпочел торт, а не нагоняй. Ну да ладно. Остаюсь!
— Ладно, шутки в сторону, — Сажин поднял с пожухшего газона куртку и не спеша оделся. — Ты хотел со мной поговорить.
— Это ты хотел со мной поговорить.
— Если это намек на поцелуй, которым тебя одарила моя жена, не обольщайся. Тебя пытались завербовать, а не соблазнить. В чем, в чем, а уж в поцелуях моей жены я разбираюсь, — насмешливо сказал Сажин. — Не то бы я тебе уже морду набил. Но Дашу я больше не ревную. Рассказывай: как там наше расследование?
— Продвигается… Присядем? — Алексей кивнул на скамейку, стоящую на краю спортплощадки.
Сажин поднял голову: ветер, как нерасторопный портной, все пытался стянуть рваные края туч и выцедить из них новую порцию нудного осеннего дождя. Но солнце всерьез расшалилось и припасло целый коробок спичек. Оно, как озорной мальчишка, чиркало ими, в разных местах поджигая тучи, и они снова рвались, расползались, и земля, вместо того чтобы вновь намокнуть, постепенно подсыхала.
Подсохла и скамейка, так что они с Сажиным смогли на нее сесть.
— Я выяснил, почему Биткоин… Паша Волков уничтожил видеозаписи из лифта. То есть причину я знал еще в день убийства Хана, не хватало деталей.
— Ты говорил, все дело в мотоцикле. Я помню, — кивнул Сажин.
— Биткоин давно уже увлекается мотогонками. Увлекался, — поправился Алексей. — Потому что три года назад случилась трагедия, и Паша стал ездить гораздо медленнее, а гонки и вовсе забросил. Дело было так. Он ехал с девушкой на мотоцикле. Тогда еще у Паши не было столько денег, и мотоцикл он купил подержанный. Видимо, с матчастью были проблемы. Ехали они быстро. Ты ведь знаешь, как гоняет молодежь на этих проклятых мотоциклах.
— В курсе, — поморщился Сажин. — Камикадзе. Сам иной раз думаю: откажи тормоза — размажет по асфальту в блин.
— Они выехали на перекресток, как написано в протоколе, на желтый свет. Машина, которая врезалась сбоку в Пашин мотоцикл, тоже выехала на перекресток на желтый. Но подозреваю, что протоколы и свидетельские показания сильно подкорректированы. В общем, произошло столкновение. Паша, можно сказать, легко отделался: сотрясение мозга, многочисленные ушибы и двойной перелом левой ноги. А девушка погибла. Ее родители потребовали возбуждения уголовного дела против Биткоина. Она была из хорошей семьи, коренная москвичка, так что деньгами замять дело не получалось.
— Но его замяли? — напряженно спросил Сажин.
— Да. Почему я знаю про этот случай? Я тогда расследовал дело о наезде на свидетеля громкого ограбления банка. Эти два ДТП со смертельным исходом оказались в одной сводке происшествий за день. По одному московскому району. Так что Пашин эпизод случайно попался мне на глаза. Две смерти в один день, обе в результате ДТП. Согласись, даже для московского района это многовато. А память у меня почти фотографическая, — не удержавшись, похвастался он. — Один эпизод намертво зацепился за другой, потому что дело об ограблении банка я никогда не забуду. Там забавно получилось…
— Ну а какое отношение все это имеет к убийству Хана? — нетерпеливо перебил его Сажин.
— Тот, кто помог тогда Биткоину, занимает сейчас в «БуЗе» высокую должность. Это либо Кочарян, либо Гербер, либо Суве.
— Ванда Бруновна? — удивился Сажин. — Она-то тут при чем?
— Я пытаюсь это выяснить. Ты сказал, что среди топ-менеджеров нет людей случайных. Все пришли по чьей-то рекомендации. Кто именно привел Суве?
— Постой… — Сажин наморщил лоб. — Пашу мне порекомендовала Алиса. У них общие знакомые. Сказала: классный парень. Умница и не разгильдяй. Дочери я доверяю.
— Она могла не знать о том роковом ДТП. Сам Паша в резюме о трагедии, естественно, не упоминает. Его анкета чистая. Дело ведь так и не возбудили. Считается, что он не виноват.
— А на самом деле?
— Девушка погибла, — пожал плечами Алексей. — Ей едва исполнилось восемнадцать. За рулем транспортного средства был Волков. Который пренебрег правилами дорожного движения. И гнал как сумасшедший на мотоцикле с неисправными тормозами. ДТП, судя по всему, случилось по его вине. Значит, он убийца. Пусть убийство непредумышленное, но сути это не меняет. Он убийца, Сажин. По его вине погибла восемнадцатилетняя девушка. И он живет с этим. А шрам, оставшийся после нескольких операций, постоянно ему об этом напоминает. Внешне все благополучно, но кто знает, что у Биткоина на душе?
— Я вспомнил. Суве привел в «БуЗу» именно Паша.
— А вот это уже интересно, — развеселился Алексей. — Убийца Хана поднимался в тот день на крышу в одном из лифтов. Каким-то боком сюда оказался замешан Биткоин. Который, скорее всего, сам не является убийцей Тукаева. Это сделал кто-то другой. Один из топ-менеджеров или Суве, у которой тоже был допуск на четвертый этаж. Но у Биткоина перед этим человеком есть должок. И Биткоин его вернул.