— Дитрих, ты памятник видишь?
— Какой памятник?
— Отцам-основателям. Татищеву и Де Генину.
— А, Бивес и Батхед, как его тут называют. Да. Вижу. А что?
— Не зацепите. Он после ядерных ударов устоял. Так вы не сломайте.
— Вот чудак. Тут жизни человеческие в опасности, а он за памятник беспокоится.
— Это история этих самых человеческих жизней. Не будь ты варваром. Сохрани достояние.
— Хорошо. Попробую. Конец связи.
Людоед вздохнул и посмотрел на Васнецова, который не ушел вместе со всеми.
— Меня ждешь, блаженный? — подмигнув, спросил он. — Ну пошли.
Росло напряжение, как и гул приближающейся техники врага. Всему этому подпевал заунывным воем поднявшийся ветер, резво шныряющий между руин Екатеринбурга и безжалостно гоняющий снежную пыль. Люди притаились в укрытии, прислушиваясь к шуму моторов. Позади раздался звук рассекающей холодный воздух осветительной ракеты. Крест посмотрел в ее сторону.
— Варя, вот туда раненых сейчас повезешь. Рейдеры встретят.
— Хорошо. — Яхонтов кивнул.
Послышался еще один звук. Точнее, не один. Это был словно хор огромных плотоядных чудовищ, расположившихся где-то совсем далеко и возвещающих о приближающейся смерти. Эхо этого воя разнеслось над городом.
— Что это было? — пробормотал Сквернослов. — Коля, ты слышал?
— Да это все слышали, — тихо ответил Васнецов, напряженно вслушивающийся во все, что мог уловить его слух. И он уловил быстро приближающийся с неба шорох. — Что это было, в самом деле?
— Я, кажется, узнаю этот звук, — улыбнулся Варяг. — Это…
Земля содрогнулась, передавая вибрацию руинам зданий, заставляя многие обломки сдвинуться с места. Яркая вспышка озарила серость лишенного солнца рассвета, и над развалинами бывшей администрации города встала стена бушующего огня. Тучи плотного пламени бурлили, обдавая спрятавшихся людей волнами тепла. Они снова и снова поднимались над замершими руинами, в считаные секунды испаряя вокруг лед, снег и попавших в зону поражения черновиков.
— Ад уже здесь… — пробормотал Николай, глядя на завораживающее буйство рукотворной стихии огня.
Сквернослов схватил Людоеда за рукав.
— Илья! Это что? Они что, атомную бомбу кинули? — взволнованно заговорил Вячеслав.
— Успокойся. Была бы это атомная бомба, мы бы с тобой сейчас без самолета на Аляску летели.
Огненный ураган утих через несколько минут, и над местом поражения занялись клубы дыма пожарища.
— Ахиллес, вы там как? Целы? — снова заговорил голос Дитриха в рации.
— Целы, — ответил Илья.
— А вот черновики не очень. Накрыло их капитально. Кстати, памятник в зону поражения не попал. Можешь быть доволен.
— Я доволен. Что это было?
— Буратино, — послышался ответ рейдера.
— Буратино? А Чебурашки у вас нету? — усмехнулся Крест.
— Блин, Ахиллес, ну ты же военный человек. Ты ведь должен знать, что такое тяжелая огнеметная система «Буратино».
— Да знаю я, — засмеялся Людоед. — Спасибо тебе, Дитрих. Уважил.
— С тебя причитается.
— Буратино. — Варяг кивнул. — Вот именно это я и хотел сказать.
12ПТИЦА
Дым еще клубился, стелясь над оплавленным камнем и стерилизованным огнем грунтом, освобожденным ото льда и снега. Бронетехника неприятеля, попавшая под удар огнеметной системы, была изувечена до неузнаваемости. О том, чтобы найти останки людей, на которых обрушился весь этот ад, не могло быть и речи. Если вчера черновики вели охоту на людей среди руин давно разрушенного города, то теперь все разрозненные еще день назад группировки и малые общины прочесывали Екатеринбург в поисках деморализованных черновиков. Всюду были слышны выстрелы. Одиночные. Короткие очереди. Иногда перестрелки. Новый день стал последним для черновиков. И всего-то надо было, чтобы между людьми прекратились распри, и тогда оковы падут и тирании беспринципных чудовищ в человеческом обличье придет конец.
Сидевший на крыше БАТа Николай поежился от холода и пересел поближе к двигателю. Обе машины ехали вслед за луноходом по занесенным снегом улицам города.
— Правильно Славик сказал, — усмехнулся Васнецов. — Трепещите, люди. В город пришел Людоед.
— Ты о чем? — Крест полулежал рядом и смотрел на развалины, как всегда, готовый к любым неожиданностям.
— Я о том, что достаточно было тебе появиться в этом Катином городе, как все тут изменилось.
— Так сложились обстоятельства. Я тут ни при чем. — Илья пожал плечами.
— Да ладно скромничать-то.
— Ты лучше вот что скажи, Коля. О чем ты думал, когда, замочив Чернова-младшего, тут же напел об этом старшему по рации? — Людоед взглянул на Николая.
— Да ни о чем. Просто эмоции… А что не так?
— Дело в том, что если бы ты этого не сделал, то Чернов-старший действовал бы по-другому.
— А как бы он действовал?
— Ну, во-первых, он не отправил бы такую толпу на выручку. И сам бы не пошел, в надежде схватить убийцу своего брата. А вышло так, что он поднял огромную армию и сам ее возглавил. И технику потащил. В итоге их всех накрыло залпом «Буратино».
— То есть я поступил правильно?
— Да нет, блаженный. Ты поступил, как всегда, по-идиотски. Просто, как всегда, это обернулось везением для нас. Н-да. Удивительная карма. — Людоед снова уставился на руины. — Что думаешь о том слепом старике?
— Да я не знаю. Странный сумасшедший старик. Жаль его.
— А ты в курсе, что после того, как рейдеры вычистили ту станцию метро, то никаких следов этого немощного там не нашли?
От этой новости Николай почувствовал еще больший холод.
— А генератор? Генератор чудес? — спросил он взволнованно.
— Его тоже. Кабель нашли в подземке, а генератора нет. И разве ты не чувствуешь, что тот странный зов пропал?
— Но так ведь и крысы вернутся.
— Не знаю, Коля. — Людоед пожал плечами.
Колонна обогнула большое полуразрушенное здание.
Взору предстали лежащие на окрашенном в кровавый цвет снегу растерзанные тела.
— Что тут было? — поморщился Васнецов.
— Похоже, собаками их затравили. И кажется, это трупы черновиков. — Крест нахмурился.
У соседнего здания группа вооруженных людей ставила к стенке два десятка пленных.
— Какого черта, — пробормотал Николай.
— Эй! — Людоед поздно спохватился, Васнецов уже спрыгнул на ходу с машины в снег и бросился к людям. — Черт тебя подери…
— Стойте! Прекратите! — орал Николай, проваливаясь по колено в снег. — Остановитесь!
Вооруженные люди, облаченные в какие-то лохмотья, обернулись.
— Тебе чего, пацан? — спросил один из них, направив на него охотничью вертикалку.
— Вы что делаете?!
— А ты не видишь, что ли? Кончаем этих чернушных ублюдков. Все! Баста! Кончилось их время! Свобода!
Люди подхватили этот эйфорийный крик и стали свистеть и улюлюкать. Только пленные пугливо жались к стене и непонимающими глазами смотрели на Николая.
— Но так ведь нельзя! Они пленные! Они без оружия! Все! Вы победили! — Васнецов старался перекричать этих людей.
Сзади захрустел снег. Васнецов обернулся и взглянул на подошедшего Людоеда. Тот спокойно встал в сторонке и, скрестив руки на груди, молча взглянул на него, давая этим взглядом понять, что Николаю нечего ждать от него поддержки, а следует действовать своими умом и рассчитывать лишь на себя.
— А ты кто вообще такой? — Человек с вертикалкой нахмурился. — Тебе чего надо вообще?
— Я Николай Васнецов! — Он нахмурился в ответ и сделал шаг вперед.
Другой из расстрельной команды схватил первого за рукав и тихо пробормотал:
— Это же те двое, что резню устроили и Черновых кончили.
— Вот как? — Первый чуть успокоился и опустил оружие. — А чего кипишите? Чего падаль эту жалеете?
— Да просто не по-людски это, — развел руками Николай.
— А они по-людски поступали?! — воскликнул второй.
— Да, но то они. А вы их заменить решили?
— А ты что предлагаешь, блин? Амнистию объявить выродкам? Кормить их еще задарма? Или отпустить их на все четыре стороны, чтобы они новую банду сколотили и устроили нам реванш? А?!
— Нет, но…
— Ну вот и все!
— Слышь, земляк, — подал голос Людоед. Говорил он тихо, но тоном, не терпящим возражений. — Посмотри вокруг. Работы море. Океан работы. Каждая пара рук — это бесценный дар. Пусть трудятся на благо общества и трудом искупают свою вину перед вами всеми. Как тебе такой вариант?
Люди задумались. Второй снова дернул первого за рукав.
— Слушай, а неплохая мысль. И патронов тратить не надо. Пусть ишачат…
— Верно, — кивнул первый. — Слышали, уроды?! — крикнул он, обернувшись к пленным. — Труд делает свободным! Arbeit macht frei!!! Вкалывать, суки, будете, как проклятые!!!
— Пошли отсюда, — тихо сказал Николаю Илья, увлекая его за собой к остановившимся машинам.
Там уже ждал их вышедший из лунохода Варяг.
— Вы чего там? — спросил он.
— Да вот, на блаженного опять меланхолия напала, — усмехнулся Крест.
— А по-твоему, я не прав был?! — воскликнул Николай.
— Я этого не сказал. — Илья нахмурился.
— А что тогда?!
— Эти черновики ведь не тебя тиранили годами. Ты поставил бы себя на место местных. Я согласен, что расстреливать пленных скотство, но вот так уж сложилось. Ты прав, но лезешь на рожон зря.
— Ладно, поехали уже, — махнул рукой Варяг и двинулся в луноход.
— Как там Славик? — спросил его Васнецов.
— Спит, отлеживается. Рейдеры ему кучу уколов сделали и нос вправили. А так вроде кости целы.
Николай и Крест вернулись обратно на крышу БАТа. Обе машины вели люди Дитриха. Однако его самого путешественники пока не видели.
Колонна миновала еще пару кварталов. Частичные разрушения зданий говорили о том, что они все ближе к окраине Екатеринбурга. Мимо прошла пешая колонна вооруженных людей. Они шли строем, воодушевленные концом тирании черновиков. Над людьми развевались различные флаги. Такие Николай уже видел в Москве, на Доме Советов. Увидев сидящих на замыкающей машине Людоеда и Васнецова, люди радостно закричали и замахали руками, подбрасывая вверх шапки. Кто-то, несмотря на вопиющее расточительство, даже стрелял в воздух из своего оружия, приветствуя новых героев Екатеринбурга. Людоед поднялся на ноги и, держась левой рукой за стрелу крана, приложил правую руку к голове, салютуя людям воинским приветствием. Толпа еще более восторженно зашумела. Некоторые выходили из общей массы и отвечали Людоеду воинским приветствием. Видимо, бывшие военные.