В эту самую минуту большие вращающиеся двери, ведшие из главного холла, распахнулись и появился толстый высокий мужчина с зонтом в руке и плащом, перекинутым через плечо. За ним, толкая блестящую алюминиевую тележку, протиснулся темнокожий носильщик в белой куртке. На тележке лежала большая полотняная дорожная сумка. Джо закрыл глаза. Окружающее перестало его интересовать. Через минуту он услышал рядом с собой зычный голос:
— Поставьте здесь!
Он открыл глаза. Носильщик, ловко маневрируя тележкой между столиками, остановил ее у кресла напротив Алекса, куда толстяк уже успел бросить плащ и поставить зонт.
— Вернетесь, когда объявят посадку на самолет в Лондон, — тяжело дыша, сказал пассажир.
— Хорошо, сударь.
Носильщик снял сумку с тележки и, толкая ее перед собой, направился к дверям, а толстяк двинулся к бару.
— Добрый вечер, Роза! — сказал он, не понижая голоса. — Двойное виски! Шотландское! Ничто другое меня не успокоит! Такси сломалось уже за городом. Представьте себе! Я был почти уверен, что опоздаю. Врываюсь сюда — и прямо на паспортный контроль. «Умоляю вас, быстрее!» — кричу молодому человеку в мундире, а он: «Куда это вы так спешите?» «На самолет, — говорю ему. — На самолет в Лондон! Через минуту вылет, опоздал из-за поломки такси, но еще успею, если вы перестанете задавать бессмысленные вопросы!» А он: «Вылет задерживается. Вас пригласят вместе с другими пассажирами, когда придет время. Зря вы нервничаете». Думал, что умру от злости. Я бежал к нему через весь зал, тащил за собой сумку, чтобы не терять времени на вызов носильщика. Кстати, ни один из них не подойдет сам. И только когда я повернулся и вытер пот со лба, нашелся один с тележкой. Слишком уж они нежные, чтобы донести сумку в руках. А этот гусь в мундире говорит мне: «Зря вы торопились». Как будто я мог заранее знать, что этот проклятый самолет не собирается вылетать по расписанию!
— Ваше виски, мистер Кнокс! — сказала барменша, улыбаясь и подвигая к нему рюмку. — Действительно, неприятная история. К счастью, сейчас вы уже можете не спешить. Дать вам чего-нибудь холодного? Пепси или содовой?
— Нет, ничего. Спасибо, дорогуша.
Джо снова закрыл глаза. Он услышал звон монеты, опущенной на стойку, и почти одновременно тихое «большое спасибо» барменши, а потом наступила тишина, в которой отчетливо зазвучали шаги мужчины, медленно направлявшегося в его сторону. Джо открыл глаза. Толстяк шел к своему креслу, осторожно держа рюмку в вытянутой руке. Приблизившись, он поставил ее на столик, тяжело опустился в кресло, снова взял рюмку, поднес ее к губам и не отрываясь выпил. Глубоко вздохнул, поднял глаза. Их взгляды встретились.
— Нет ничего лучше, когда нервничаешь! — извиняющимся тоном произнес толстяк и коснулся кончиками пальцев края пустой рюмки, поясняя, что он имел в виду.
— Пожалуй, — ответил Джо, лишь бы не молчать. Он был уверен, что сейчас незнакомец займется своими делами, но ошибся. Хотя толстяк и не сидел за его столиком, но расположился напротив так близко, что его невозможно было не видеть, а уж тем более не слышать.
— Ну и жара! — сказал он с несколько преувеличенной эмоциональностью, доставая из кармана большой измятый зеленый платок. Быстро вытер им шею и лицо, словно то было полотенце. Джо, считавший, что мужчина должен пользоваться только белыми, небольшого размера носовыми платками, смотрел на толстяка с неприязнью. Это уже второй цветной носовой платок, увиденный им за последние пять минут. Неприязнь возникла еще и потому, что толстяк производил впечатление человека, довольного жизнью, а двойное виски, похоже, примирило его с чиновниками аэропорта и носильщиками. Пальцы толстяка, державшие платок, были тщательно ухожены, что дало Алексу, имевшему твердый взгляд на мужчин с маникюром, основание отнести незнакомца к иному роду человеческих существ, чем тот, к которому принадлежал он сам. Однако, будучи человеком справедливым, он тотчас решил подавить ничем не оправданное чувство неприязни. К счастью, зеленое полотенце исчезло в кармане пиджака. Наблюдая за Кноксом из-под опущенных век, Джо заметил, что вместе с зонтом и плащом тот бросил на кресло и папку, которую сейчас поднял и положил на столик. На ней — она была не слишком пухлой — красовалась большая блестящая монограмма «РК». На средней пуговице пиджака Кнокса покачивались два маленьких свёртка в упаковке из цветной бумаги. Толстяк с трудом отвязал и уложил их рядом с папкой.
«Только бы не заговорил, — подумал Джо. — Такой заставит слушать любого. Кто он по профессии? Мясник? Коммерсант?»
— Невиданная жара… — сказал Кнокс, повторяя, вероятно, заголовок заметки какой-то сегодняшней газеты и обращаясь прямо к Алексу. Тот открыл глаза, злясь, что другие пассажиры сидели слишком далеко и слова толстяка явно относились к нему.
— Такая температура может свести в могилу человека моей комплекции быстрее, чем палач и его десять помощников. — Говоря это, он расслабил галстук и провел ладонью по шее — видимо, у него была привычка придавать весомость своим словам с помощью соответствующих жестов.
— Действительно, очень тепло, — пробормотал Джо и быстро перевел взгляд на газету, но опоздал.
— К тому же совершенно зря торопился. Такси, знаете ли. Бах! Пробило шину. Выскочил, мимо неслись другие автомобили, но с багажом не хотели брать. Да и водитель обещал управиться за минуту. А длилось целых пятнадцать! Ну, сейчас уже все в порядке. Надолго задержка? Вы тоже летите в Лондон?
— Да, пожалуй, надолго… — Джо кивнул головой с рассеянным видом, не отвечая на второй вопрос и продолжая сосредоточенно просматривать газету, словно отыскивал сообщение, которого ждал с самого рождения. Внезапно он наморщил лоб и наклонился, будто пораженный неожиданным известием. — Около часа, кажется, если я хорошо расслышал. — И уткнулся в газету.
— Вот как! — Кнокс покивал головой с явным удовлетворением, словно все задержки рейсов в этом аэропорту доставляли ему одно удовольствие. Он категорически не хотел замечать, что сидевший напротив незнакомый человек не желает говорить ни о погоде, ни о задержках рейсов. Выражение лица у него было такое добродушное, что Алекс почувствовал себя обезоруженным. Если бы он сейчас полностью отгородился от этого толстяка, то выглядел бы просто грубияном.
— Ничего страшного, — утешил его Кнокс. — Я каждый месяц летаю в Лондон и обратно. Всегда на каком-нибудь отрезке трассы происходит что-нибудь непредвиденное: ураган, туман, ожидание другого самолета, с которого пассажиры пересаживаются к нам. Но не помню, чтобы мы прилетели в Лондон с опозданием. Они очень пунктуальны. Вообще, что бы ни говорили, самолет всегда был, есть и будет в сто раз лучше, чем теплоход.
— Может быть… — буркнул Джо. — По крайней мере, быстрее.
И закрыл глаза. Ему надоели аэропорт, толстяк и ожидание. Он мечтал устроиться поудобней в кресле салона и заснуть под мерный шум двигателей. С усилием он поднял веки и, не глядя перед собой, попробовал изучить страницу биржевых курсов, которые его никак не касались и в которых он абсолютно не разбирался, надеясь скрыться за колонками мелких цифр от присутствия и тяжелого дыхания сидевшего напротив человека. Но тот продолжал с неизбежностью судьбы:
— Да, самолет быстрее, это точно! А в моей профессии скорость часто равна успеху. Прошли уже те чудесные годы, когда мир скупал, не торгуясь, все, что мы здесь добывали.
Толстяк заговорил о своей профессии, и, конечно, следовало бы спросить, что же, собственно, здесь добывают. Но Джо уже был сыт по горло. Он заслонился газетой, как фехтовальщик защищается клинком, исчез с поля зрения атакующего его противника. Через минуту, перелистывая страницы, заметил, что тот сдался и достал из кармана точно такую же газету. Алекс вздохнул с облегчением. Это по крайней мере гарантировало покой до вылета самолета. Вдруг он увидел, как взгляд толстяка стал быстро перебегать от газеты к его лицу, как бы сравнивая.
«Боже! — вспомнил Джо. — Моя фотография!»
И не ошибся. Кнокс еще раз глянул на газету и широко улыбнулся.
— Невероятно! — воскликнул он, разводя руками. — А я считал вас обычным пассажиром! Совершенно таким, как, скажем, я. Вот потеха! Значит, вы — тот самый Джо Алекс, автор загадок с убийцами! Не отношусь к вашим постоянным читателям потому, что в голове у меня другие мысли и трудно за всем уследить, но книжки ваши читаю с интересом и ни разу никогда не догадался, кто же убийца. Всегда кажется, что кто-то другой. Ну кто бы подумал! — Он еще раз посмотрел на газету, а потом на лицо сидевшего напротив Джо Алекса. — Да! Ошибки быть не может! Возвращаетесь в Лондон? Об этом здесь пишут.
Джо, испугавшийся вначале, неожиданно для себя усмехнулся:
— Да, это я. Но хотел бы попросить…
— Ох, прекрасно понимаю. Но ведь вы мне не представились. Я сам вас узнал, как только взглянул на эту фотографию. Никому не скажу ни слова! Инкогнито — так это называется, правда? Вы не хотите, чтобы кто-нибудь еще вас узнал? Естественно, с вашей профессией это не очень приятно: люди задают так много неловких вопросов. Боже мой, как приятно познакомиться с тем, кто путешествует инкогнито!
Он поднялся, на удивление легко для человека с таким массивным телом, и, пересев за столик Алекса, протянул руку:
— Разрешите представиться. Моя фамилия Кнокс. Я торговый агент алмазных копей. Вы, конечно, знаете, что здесь есть алмазные копи? Ну, разумеется, это лишний вопрос. Ясно, что знаете. Драгоценные камни всегда сопутствуют преступлению, а вернее, я хотел сказать, преступление часто происходит там, где есть драгоценные камни. Но это, пожалуй, то же самое, правда?
— Не совсем… — Алекс усмехнулся.
— Что? Ах да, так о чем я говорил? Так вот я торговый агент алмазных копей и каждый месяц, а иногда каждые две недели летаю в Лондон и Амстердам, чтобы предложить наш товар ювелирным фирмам. Добыча алмазов — это лотерея: никогда не знаешь, что случится завтра. Поэтому трудно заключать многолетние договоры. Конечно, великолепные образцы сбыть нетрудно, но существуют еще второй и третий сорта, которые не так легко покупают, и для выгодной продажи нужен искушенный торговый агент. Такой агент должен все знать о рынках сбыта и их потребностях, держать на учете потенциальных покупателей, которые в свою очередь ему доверяют. Поэтому торговым агентом нельзя стать сразу. На это нужны годы. Алмазы — не фасоль: никто не продаст и не купит их в мешке! Я как бы коммивояжер драгоценных камней, причем летающий коммивояжер, который уже преодолел… Нужно как-нибудь подсчитать… но наверняка я уже преодолел путь отсюда до Луны! Если бы летел в одном направлении и без остановок, естественно! — Он рассмеялся, показывая такие прекрасные, ровные и белые зубы, что Джо тут же засомневался в их естественном происхождении.