Налево оказался очень уютный овальный зал, обставленный мягкой мебелью с лазурной обивкой. Посреди зала возвышалась уменьшенная копия статуи богини Литеры, украшенная живыми цветами. Вообще, в зале было много цветов всех оттенков синего. Они стояли в высоких вазах на полу, в небольших вазочках на столиках, лежали гирляндами вдоль стен, росли в горшках на подоконниках. Стены были задрапированы тканью в голубой цветочек. Из-за этого казалось, что помещение тонет в прозрачной дымке. Вокруг никого не было.
– Все служители ушли в город, сегодня праздник Цветов, – пояснила мне Раксана.
В зал выходили двери отдельных кабинетов. В один из них и увлекла меня старшая жрица.
В кабинете все было предусмотрено для горячего и разнообразного секса – кровать, диванчик, удобный стол, шкура на полу. Даже имелась скамья с фиксаторами для рук и ног. Любой каприз. Но мне было не до разглядываний. Сразу от двери я притянул Раксану к себе, чтобы вновь почувствовать сладкий вкус ее теплых податливых губ. Я смял платье, задрав его до талии, и про себя порадовался, что под платьем у жрицы ничего не было, вернее, было! Упругие пышные ягодицы, которые я с наслаждением обхватил ладонями и сжал. У-ух! Демоны преисподней! Я и забыл, что у меня теперь все в двойном количестве, и оба моих «жеребчика» просились в работу. Вот и испытаем преимущества нового тела. Бог я или не бог?!
Перебирая пальцами попавшееся ко мне в руки богатство, я целенаправленно продвигался в направление кровати и наконец достиг ее.
О, это неповторимое ощущение, двойное удовольствие, от которого у меня рога зачесались и в глазах заплясали солнечные зайчики. Вскоре думать я уже ни о чем не мог, а только планомерно двигал бедрами, вбиваясь в тело Раксаны, закинувшей мне ноги на плечи и жарко постанывающей.
И тут… меня долбануло оргазмом. Вот не найду я другого слова, именно долбануло. Мир вокруг взорвался, загудел, пропало земное притяжение, и я на мгновение потерял сознание.
Зудеть-колотить!
Это было нечто!
Глава 18
Через несколько часов я с сожалением покинул жаркие объятия Раксаны. Не спеша оделся, периодически бросая восхищенные взгляды на обнаженное тело жрицы, раскинувшейся на мягких перинах. Шикарное тело, надо сказать. Я думал, что она спит, утомленная ритуалом передачи сил, но женщина приподняла голову над подушкой и томным голосом произнесла:
– Это было великолепно и так… необычно…
Как бы ни была умела в любовных утехах Раксана, но ей далеко до раскрепощенных женщин моего мира. «Камасутра» в этот мир еще не пришла. Хотя, смею надеяться, сегодня кое-что я в него принес и наконец-то смог оценить в полной мере новые возможности своей чертовской анатомии.
Я немного самодовольно усмехнулся, присел на край кровати и провел рукой по изумительному изгибу спины. Женщина выгнулась под моей ладонью и тихонько замурлыкала.
– Нет, нет, – рассмеялся я, – оставим немножко страсти на следующий раз.
– Как скажешь, мой бог. Ты придешь еще?
– Конечно, приду. И друзей приведу.
Я поцеловал жрицу и перенесся в офис. Теперь для этого мне просто стоило пожелать.
Создав хрустальный бокал с золотистым ароматным коньяком и несколько долек лимона на белом фарфором блюдце, я уселся за стол. Мне нравится быть богом! Энергия, полученная от жрицы, делала материальным любое желание. Недолго думая, я расширил помещение, разместил в углу большую кровать, спрятав ее за ширмой в китайском стиле, за полупрозрачной перегородкой появился современный душ и белый фарфоровый унитаз (всегда мечтал), а на небольшом столике рядом с холодильником, наполненным всякими вкусностями, возникла кофемашина и пачка мексиканского кофе. Затем я поэкспериментировал с одеждой, остановив свой выбор на спортивном костюме. В нем и завалился на кровать. Работа ИО бога показалась мне совершенно необременительной, если так будет продолжаться дальше, то, пожалуй, стоит расспросить Мастера, как стать богом.
Я прикрыл глаза и начал изучать то, что мне засунул в голову спешащий Литер. Знаний оказалось не так уж и много. Ритуалы приема силы, вызова дождя, повышения плодородия, крепких семейных уз, увеличение мужской силы и зачем-то заговор, чтобы вино не прокисало. Негусто. По-видимому, студентам здесь, как и в остальных мирах, не очень доверяют. Ну и ладно, обойдемся! Если я могу теперь получить все, что желаю… И тут же пожелал пломбир в шоколаде и пачку «Кента». Пломбир появился, а вот сигареты – нет. И сколько я ни пытался, у меня ничего не вышло. Облом.
Следующий вызов пришел сразу после обеда. Я только успел дожевать куриную грудку под сырно-чесночным соусом с запеченным картофелем, которого в этом мире еще не было, и запить это все бутылочкой пивка. На этот раз, наученный предыдущим опытом, я не стал сопротивляться, и меня безболезненно втянуло в небольшую, всего в человеческий рост, деревянную статую, которая располагалась в маленьком храме, сложенном из ошкуренных бревен. Рассеянный солнечный луч проник сквозь овальную дыру в потолке и теперь весело скакал по деревянному полу, давая сумеречный свет. Вокруг было чистенько, но бедненько. Я скосил глаза и заметил возвышающиеся рядом деревянные мужские и женские статуи, такие же небольшие, как и моя. Перед богиней Литерой стоял на коленях белобородый дед в цветастой рубахе, подпоясанной обычной веревкой, и в серых холщовых штанах, из-под которых выглядывали новые лапти. От деда ко мне текла тонюсенькая струйка энергии золотисто-зеленоватого цвета. Я с интересом рассматривал просителя, гадая, что ему понадобилось. Мужской силы, что ли?
– Деда, покровительница тебя не слышит, – угрюмо буркнул кто-то ломающимся подростковым голосом. – Никто из богов нас не слышит. Зачем им бедняки? Они небось только в богатые храмы приходят, где статуи из чистого золота. А что с нас взять? Даже свечей нет. Плюнь ты на нее! Пойдем домой.
– Цыц, малец! Пресветлая не заслужила таких слов! Она твоего батьку нам с бабкой подарила.
– Большое дело, – тихо шепнул сидящий на корточках в темном углу вихрастый худой мальчишка. Дед его не услышал, и он добавил громче: – Так с тех пор она ни разу и не появилась. Видать, вы ее с бабой Маней плохо отблагодарили.
– Кабанчика в ее честь зарезали. – Дед с кряхтением встал с колен. – Последняя надежда у меня на тебя, Пресветлая, была, – проговорил он, глядя подслеповатыми глазами в мое лицо, – да, видать, зря понадеялся.
– Боги давно нас оставили. Идем, деда.
Парнишка подставил плечо, на которое старик оперся, и повел деда к выходу. Я легко соскочил с пьедестала, меняя спортивный наряд на строгий серый костюм.
– Эй, дед! – окликнул старика.
Оба оглянулись одновременно, и если на удивленном лице пожилого мужчины появилась улыбка облегчения, то парнишка от неожиданности споткнулся и чуть не уронил деда. Я едва успел придержать того за плечо. Мальчишка вылупился на меня ошалевшими от страха глазами и, тихонько заскулив, осел на землю. Мы с дедом с удивлением смотрели на подростка.
– Чего это он? – не понял я.
– Не обижайся, молод он, никогда еще демонов не видел.
– А ты, выходит, видел? – поинтересовался я, создавая кружку с холодной водой и с удовольствием выливая ее на лицо слабонервного пацана.
– Я долго живу, много видел, помирать не страшно. Тебя Пресветлая прислала, или ты по души наши явился?
– А какой вариант тебе больше нравится?
– Ну, дык, первый, конечно. Только как это? – Дед пожевал губы. – Я и не припомню, чтоб Пресветлая сама являлась али слугу своего присылала, обычно знак какой подает, что просьбу услышала. А тут…
– Дед, скажу тебе по огромному секрету, я и есть Пресветлая. Просто надоело в платье ходить, вот решил сменить амплуа.
Дед поморгал, переваривая услышанное, и глубокомысленно изрек:
– Когда Отец богов создал мужчину, все веселились и отдыхали, а когда сотворил женщину – мир потерял покой. В штанах-то оно сподручнее. А рога и хвост зачем?
– А по приколу! Ты чего меня дернул, старик? По делу или просто побазарить охота?
Дед покачал головой:
– Мудрено ты говоришь, Пресветлый.
– Зови меня Соль. Проблемы какие, спрашиваю?
Дед посмурнел, моментально став еще старше.
– Пойдем, покажу.
Но прежде чем мы успели дойти до двери, мимо нас пронесся парнишка и выскочил за двери, мелькая грязными пятками.
Дед только головой покачал и зашаркал к выходу.
– Отец, ты бы палку взял, легче бы ходить было.
– Взял бы, если бы палки в селе остались, – глухо сообщил дед, тяжело ступая по деревянному полу, – да сам сейчас все увидишь.
Я, не думая, создал дубовый посох и вручил его деду. Однако вместо слов благодарности заработал косой взгляд, но посох старик взял. Мы вышли на улицу. Солнце уже перевалило за середину небосклона и медленно уходило в сторону виднеющихся синих гор. Воздух был сухой и горячий, а вокруг…
– Зудеть-колотить! У вас что, Мамай прошел?
Мы стояли посреди большого села на зеленой лужайке, в центре которой находился деревянный храм Всех Богов, а вокруг простилалась черная пустыня. Ни одного дерева, ни одной травинки, только голая растрескавшаяся черная земля и серые, словно обгоревшие, деревенские дома. Не лаяли собаки, не шныряли под ногами наглые петухи и тупые куры, не грелись на солнце ленивые кошки, не летали птицы. Даже назойливых мух не было. Но самое непривычное, что бросалось в глаза, – это было отсутствие вездесущих детей.
Нервный внук деда, по-видимому, успел сообщить односельчанам о явлении меня, красивого, народу, потому что нас уже ждали худые угрюмые люди с настороженными взглядами. Человек сто. Немаленькая такая толпа.
– Пресветлая нас услышала и прислала своего… – Дед запнулся, но быстро нашел выход из положения: – Слугу, – громко сообщил он сельчанам. Народ безмолвствовал. Мне стало неуютно. – Вот, господин мне посох дал. Прям из воздуха достал! И он еще не исчез!