— Можно тебе кое-что сказать, Лаура?
— Как хочешь.
— Хочу. И еще как. — Он так и поедал девушку глазами.
— Адам. — В голосе Лауры появились нотки предостережения. — После той идиотской истории с селектором ты вел себя на все пять. Ты шел на рекорд.
Адам рассмеялся.
— Даешь рекорд!
Слабая тень промелькнула на ее личике.
Адам посмотрел на нее с сокрушенным видом.
— Это ты все изменила, Лаура. Знай...
— Я знаю... — словно эхо откликнулась она.
Адам присел на край стола.
— Я хотел сказать... я хотел сказать, что у тебя тоже все замечательно получается.
— И что означают твои слова? — неожиданно резко спросила Лаура.
— Это комплимент, — поспешно пояснил Адам, несколько опешив от неожиданности. — Ты умна, проницательна и так ловко разбираешься со всеми этими проблемами. Что бы ты ни предлагала — это всегда в самое яблочко. Я потрясен. Я действительно потрясен.
— Честно говоря, не знаю, откуда это берется, — задумчиво произнесла Лаура тихим голосом.
Адам наклонился к ней и погладил ее по щеке.
— Так ничего и не можешь припомнить?
Лаура уставилась на свои колени и отрицательно покачала головой.
— А как психиатр, которого бабушка нашла тебе? Он-то что говорит?
— Думает, я все вспомню, как только буду готова взглянуть в глаза тому, что я... подавляю.
— Вот оно что, — протянул Адам. — Стало быть, это дело времени. Как только ты будешь готова...
— Именно так, — подтвердила она, подняв голову и встретив его взгляд. — Это тебя не беспокоит, Адам?
— Что меня не беспокоит?
— Что я... что я что-то скрываю?
Он снова наклонился к ней и обхватил ее голову руками.
— Ах, милая Лаура, неужели ты не понимаешь, что все это для меня не имеет никакого значения? Что бы ни было в твоем прошлом — это в прошлом. Существует только настоящее. А эти последние две недели были просто...
— ...великолепны?
Он улыбнулся и прикоснулся пальцем к ее губам.
— Да, именно так.
— Это замечательно, Адам.
Он запрокинул ей голову и запечатлел легкий, нежный поцелуй на ее губах.
— О! Это, пожалуй, еще замечательней!
Он готов был уже сделать кое-что даже более замечательное, как в дверь постучали. С большой неохотой Адам оторвался от Лауры, поднял голову и крикнул:
— Да, миссис Сондерс!
Секретарша приоткрыла дверь и просунула голову.
— Вы просили напомнить, когда будет четверть двенадцатого, мистер Форчэн. У вас встреча с братом.
— Не хочешь чего-нибудь выпить, Адам? — предложил Питер и зашагал по пушистому персидскому ковру к бару тикового дерева.
— Еще и двенадцати нет, Пит. Рановато, пожалуй, — отказался Адам, чувствуя себя не в своей тарелке.
Что Питу нужно? Вот уже целую неделю я здесь, а брат только сейчас попросил о встрече. Что он хочет? Поговорить по душам? Но о чем? Адаму ничего другого в голову не приходило, кроме одной-единственной темы. И этой темой была Лаура Эшли.
— Ну-с, как Лауре здесь нравится? — словно ненароком бросил Пит.
Адам улыбнулся про себя. И то хорошо. Пит по крайней мере не собирается тянуть резину.
— С ней все отлично, Пит. Просто отлично.
Пит налил себе минеральной воды, предложил и Адаму.
Тот отрицательно покачал головой.
Пит вскинул брови.
— Не по вкусу напиток?
Адам широко улыбнулся.
— У меня все в порядке с желудком, Пит. А у тебя?
Пит взял свой стакан и направился к двум стоящим друг против друга креслам. Адаму не оставалось ничего другого, как расположиться в соседнем кресле и ждать, пока Пит не выложит то, что у него на уме.
Впрочем, Пит не заставил себя упрашивать.
— Ты уверен, что все это честно по отношению к Лауре, Адам?.. — начал он, наклонившись вперед и упершись локтями в колени.
— Ты думаешь, я ей мало плачу?
— Только и знаешь, что паясничать, Адам. Я имел в виду совсем другое. — Пит сделал глоток.
— Послушай, Пит. Я, конечно, признаюсь, что никаких особых планов у меня не было, когда я привел сюда Лауру, но все... в корне изменилось... и образовалось само собой. И здесь немалая заслуга Лауры. Она оказалась просто гигантом. У нее врожденный дар по части организации производства, она на лету схватывает что и как — словом, она настоящий менеджер. Голова у нее отлично работает.
— Кстати, о голове. Боюсь, она может потерять ее из-за любви к тебе, Адам. Если ты сам этого не заметил.
— Лауре все известно о тонтине, задумчиво сказал Адам.
— А может, ей не нужны твои деньги. Может, ей нужен ты.
— У нее нет иллюзий на мой счет, — упорствовал Адам.
— У всех любящих женщин есть иллюзии.
Адам с искренним изумлением глянул на брата.
— С каких это пор, Пит, ты стал знатоком женского пола? Насколько мне помнится, после того, как ты имел неосторожность попасться лет уж пятнадцать тому назад, ты с их сестрой дела не имел.
— Я и не утверждаю, что я знаток, Адам, — неохотно признался Пит. — Так говорит твоя бабушка.
Адам скрестил руки на груди и, прищурившись, посмотрел на брата.
— Ага, моя бабушка. Когда ты так говоришь, то выдаешь себя с головой, Пит.
— Чем таким я выдаю себя, Адам? — скривился Питер.
— Что это она науськала тебя.
— Да подожди ты...
— А чего тут ждать... Ты сам прекрасно знаешь, что бабушка у нас из последних романтиков. Стоит ей заметить, как кто-то из ее внуков бросил взгляд на девушку, и у нее сразу же на уме пылкие сердца, цветы и страсти. А в ушах звон свадебных колоколов. — Адам встал, подошел к брату и похлопал его по спине. — Ладно, Пит, будем считать, что ты исполнил свой долг. Можешь с чистой совестью отправляться к бабуле и сообщить ей, что мы с Лаурой прекрасно обойдемся без ее советов.
Адам уже взялся за ручку двери, когда Питер окликнул его:
— Ты, может, и обойдешься, Адам, но обойдется ли Лаура?
Адам закончил просматривать письмо и взглянул на часы.
— Ого! Уже почти восемь!
Лаура сидела за столом напротив него и изучала деловой отчет. Оторвав взгляд от бумаг, она подняла глаза на Адама и улыбнулась.
— Когда занимаешься приятным делом, время летит незаметно.
Адам решительно подошел к ней и взял у нее из рук листки.
— Но, Адам, — запротестовала Лаура, — еще минут двадцать.
— Ты это уже говорила два часа тому назад.
— Ну ладно. Но надо будет прийти сюда завтра...
— Завтра суббота.
— Я могу заскочить одна. Мне не трудно. А ты можешь повидаться с друзьями, сыграть партию в гольф.
— Делу время, потехе час, — бросил Адам. — Пора заканчивать. Отложим бумаги, и все. — Он подошел к окну и выглянул на улицу. — Ты посмотри, какой дождь.
Лаура удивленно уставилась в окно.
— Ого! Дождь!
— Как из ведра льет.
Лаура встала и тоже подошла к окну.
— Ну уж не из ведра, скажем. И вообще не такой сильный.
— Да ты что! Льет не переставая, — стоял на своем Адам. Он перевел взгляд на Лауру и внимательно посмотрел на нее. — Вот что я предлагаю. Раз уж на улице такой потоп, а нам нужно быть здесь завтра утром пораньше, почему бы нам... почему бы нам не переночевать у Питера — в его номере в «Мэдисоне»? Пообедаем, а в клубе «Скайлайн» сегодня вечером замечательный пианист. Можем провести отличный вечер. Что скажешь?
— В отеле «Мэдисон»? — Лаура подозрительно посмотрела на него.
— Прямо через улицу. Если быстро побежим, не промокнем.
— В номере у Питера?
— Ну да. Там целая анфилада комнат. Питер держит их круглый год на случай, если приходится оставаться на ночь в городе. Но сегодня он ночует дома. Он уехал часов в пять.
Лаура не спускала с него глаз, и Адам наконец сконфуженно вздохнул.
— Там две спальни, Лаура. Я ведь не на свидание зову.
— А почему бы и нет?
Она сказала это так просто и естественно, что Адам даже вспыхнул как маков цвет. Потому что это сказал не кто-нибудь, а Лаура, которая была для него воплощением невинности и ранимости и считавшая, по его представлению, все, что связано с интимными отношениями, делом крайне серьезным. Не в силах до конца разобраться в своих чувствах к ней, он мучился от беспокойства, не зная, насколько глубоко ее чувство к нему. К тому же Адаму заранее было известно: ее любовь в данном случае не имеет будущего. И дело тут не в тонтине. И до тонтины он никогда всерьез не думал о браке, да что там о браке — даже о долговременной связи.
Лаура направилась к вешалке и надела плащ.
— Извини, Адам. Я не думаю ставить тебя на место, но, может, лучше поедем домой?
Адам подошел к ней сзади и осторожно повернул к себе.
— Я без ума от тебя, Лаура. Идем в «Мэдисон».
Лаура и Адам, обнявшись, медленно двигались под монотонное пение Фрэнка Синатры, льющееся из музыкального центра в гостиной шикарного номера Пита. На кофейном столике стояли полупустая бутылка шампанского и серебряное ведерко с клубникой.
Лаура, вся отдавшись танцу, положила голову на грудь Адама. От шампанского она слегка захмелела и чувствовала себя замечательно.
— Лаура, мне надо снять тяжесть с души.
— Я такая тяжелая? — Она подняла голову.
Адам с улыбкой вернул ее голову на прежнее место.
— Что ты! Это насчет работы.
— Ах, вон оно что! — сонным голосом пробормотала она.
Они потанцевали еще немного, и Адам остановился.
— Давай присядем.
Направившись к кушетке, Лаура по дороге выхватила из ведерка ягоду.
Адам присел рядом. Увидев, с какой серьезностью он смотрит на нее, Лаура мигом протрезвела.
— Что с тобой, Адам? Что ты говорил о работе?
Он никак не мог начать: ему не удавалось разобраться в сумятице мыслей и понять, почему ему так важно выложить все начистоту. Наконец он собрался с мыслями и начал:
— Лаура, дело в том, что до того дня, когда я тебя привел в контору Форчэнов, я в своем кабинете не провел в общей сложности и двадцати четырех часов. Да и то это было лет десять назад. Никакой я не специалист по трудовым отношениям. Питер чуть не силой заставил меня разбираться с этой забастовкой, потому что сам был за границей, Тру отлеживался после аппендицита, а Тейлор... ну, с Тейлора взятки гладки — по части общения он не мастак. Видишь ли, мне хотелось представиться тебе деловым, ответственным и компетентным администратором, а не... сачком.