Ева почти по пояс высунулась из окошка отъезжающего такси, посылая родителям прощальные воздушные поцелуи.
Мама была по-прежнему растеряна и в недоумении покачивала головой, а отец, помахав дочери, достал из пачки очередную сигарету, прикурил, выпустил густое облако дыма, и, глядя вслед отъезжающей машине, философски заметил: Адам и Ева…
Получив молчаливое благословление отца, Ева окончательно утвердилась в своем решении. По приезду, даже не дожидаясь возвращения Адама из Испании, она подала на развод.
Стас воспринял эту новость довольно сдержанно, хотя и не скрывал, что зол на строптивую жену.
– Мне следовало предвидеть, что твоя взбалмошность неискоренима. Если ты предала единожды, значит способна повторять снова и снова. Но я больше не буду возвращать тебя, как бы плохо тебе ни было, когда твоя очередная блажь обернется трагедией.
Ева смиренно приняла замечания мужа, но от своего не отступилась. Ему еще только предстоит узнать, что причиной ее повторного ухода от него является тот же самый человек. Но пока об этом не стоит упоминать.
Жилищный вопрос решился довольно легко. Стас вскоре съехал, оставив Еве квартиру, при условии, что она не будет претендовать на коттедж. Ева на все соглашалась, у нее и без того было полно дел. Нужно было пристроить Севу в садик и выйти на работу. Все эти вопросы постепенно решались и довольно благополучно. Еве даже повезло договориться с нянечкой из сада, которая готова была приводить мальчика домой и дожидаться ее прихода с работы.
Придется снова работать со Стасом, но выбора не было. Никто из них не мог покинуть холдинг. Стас добился в нем больших высот, а Ева была дочерью основного акционера. Было бы глупо с ее стороны направлять свои усилия и энергию в другое русло.
Но все эти заботы стали несущественны, когда приехал Адам. Его возвращение немного затянулось, но Ева не переживала по этому поводу. Он звонил ей каждый день и рассказывал о делах, которые ему необходимо завершить перед отъездом, чтобы ничто не отвлекало их от совместного будущего в Москве. Ева немного опасалась, что история повторится и Адам если и появится в ее жизни, то снова станет эпизодическим в ней явлением, но на этот раз все было по-другому. Адам много говорил о планах на будущее, об их с Евой будущем доме, не было больше тайн и недоговоренностей, и всему этому Ева тихо радовалась, боясь спугнуть долгожданное счастье.
Конечно, оба были заняты работой и делами, но в их отношениях появилась какая-то новая теплота, а может быть, годы, проведенные врозь, оставили горький отпечаток и укрепили невидимую связь между двумя любящими сердцами, которые едва не потеряли друг друга. Из-за глупости, страха, недоговоренности. Теперь они были выше этого, никакие незначительные мелочи уже не встанут между ними. Очень важно четко решить для себя и в полной мере осознавать, что рядом именно тот человек, с которым ты намереваешься провести всю оставшуюся жизнь. К сожалению, это доступно не многим. Они пришли к этому непростым тернистым путем. Но в этом и заключалась суть бытия.
Теперь состояние Евы можно было описать в двух словах – она жила. Оказывается, это было так просто, когда, наконец, к этому приходишь. Ева вспоминала всю свою жизнь без Адама и с ужасом понимала, что это была и не жизнь вовсе. А сколько людей никогда не живут? Ни дня за всю жизнь. И она могла бы быть одной из них, и даже никогда не узнала бы об этом. Зато сейчас девушка по достоинству оценивала каждый прожитый миг.
Глава 25
Спустя месяц после возвращения из Испании Адам заявил Еве о своем намерении навестить родных в Грозном. Раньше он никогда не делился с ней своими планами, и Ева с благодарностью оценила этот жест. Адам пояснил, что на следующей неделе было бы самое подходящее время: таким образом он попадет на юбилей к своей племяннице, которой исполняется пять лет. Его сестра Зара за месяц запланировала пышное торжество по случаю дня рождения дочки.
– Конечно же, езжай, – искренне одобрила Ева.
– Как у тебя с работой? Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
От такого неожиданного предложения у Евы перехватило дыхание. Так привыкнув довольствоваться малым в их отношениях, она не надеялась на столь стремительное развитие. Никогда раньше Адам не намекал на знакомство со своей семьей, не считая случайного общения с его братом Русланом. Остальные члены семьи, которых он очень любил и о которых много рассказывал, до сих пор оставались для Евы какими-то недостижимыми миражами. Это знакомство не будет стандартными смотринами, это новая веха в их отношениях. Адам любил и ценил свою семью так, что она не сомневалась, что в свою святая святых он приведет только человека, которого выбрал душой и сердцем навсегда.
Пряча довольный взгляд и невольно растягивающуюся улыбку, Ева ответила:
– Я была бы рада поехать с тобой и познакомиться с твоей замечательной семьей. Завтра же напишу заявление на отпуск. И попробую договориться со Стасом, чтобы он взял к себе Всеволода на несколько дней.
Адам довольно кивнул в ответ:
– Ты без проблем можешь взять его с собой. Намечается большой детский праздник, ему тоже будет интересно.
До конца недели Ева крутилась как заведенная, чтобы успеть покончить со всеми срочными делами до отъезда. С отпуском вопрос был решен, а вот со Стасом договориться не удалось. Он не посчитал возможным остаться с сыном, сославшись на занятость и командировки. Что ж, Адам сам предложил взять Севу с собой, да и ей так будет спокойнее.
В день отлета в Москве стоял чудесный солнечный день, по своей красочности и энергетике, аккурат совпадавший с настроением Евы перед отъездом. В аэропорту ее не покидало приятное, доселе чуждое ощущение: она в семье. Странно, что она не испытывала этого чувства с родным отцом своего сына. Но как будто только именно теперь все в ее жизни встало на свои места. Ева не стала анализировать, просто наслаждалась каждым моментом. Адам настолько быстро и легко нашел общий язык с Севой, а мальчик так проникся к нему, что Ева посчитала досадным недоразумением тот факт, что у Адама до сих пор нет своих детей.
На подходе к трапу Ева в последний раз с удовольствием зажмурилась от не по-осеннему ласкающего солнышка, но опустив глаза под ноги, замерла в оцепенении на несколько секунд. У самого трапа на асфальте неровным покрывальцем колыхалось что-то белое – тополиный пух. Как это возможно? Откуда? В конце октября! Ева судорожно оглянулась по сторонам в поисках хоть какого-то объяснения этого странного явления.
– Родная, что такое? – донесся до нее медленный, растянутый во времени и пространстве звук.
Адам, стоя за Евой, сдерживал недовольную толпу, спешащую попасть на борт воздушного судна. Кто-то из нетерпеливых пассажиров уже начал возмущаться.
У Евы тем временем в горле образовался ком, мешающий дышать, перед глазами поплыла мутная пелена. Из последних сил она попыталась найти глаза Адама, крепко сжимая при этом ручку ребенка.
– Мама, больно!
– Адам, – Ева испытывала необъяснимый ужас, но не находила в себе силы предпринять попытку отменить поездку. Почти ничего не видя, она ухватилась за его плечо, – Ты уверен, что самолет исправен? Вдруг с ним что-то не так?
– Глупышка, – рассмеялся Адам, – Я не знал, что ты так боишься летать! Давай поднимайся, – он похлопал ее по бедру для убедительности, – У нас бизнес-класс, сейчас же попросим шампанского, и тебе сразу полегчает.
Ева никогда не боялась летать. Никогда.
В самолете в ход пошло все, не только шампанское. Но Еве и правда вскоре полегчало, и она даже сама над собой посмеялась вместе с Адамом. Когда спустя пару часов самолет совершил мягкую посадку на кавказскую землю, а через иллюминатор показались горные вершины, Ева окончательно успокоилась.
Но по дороге в квартиру Адама Ева разволновалась снова. Теперь уже по другому поводу. Как его кавказская семья воспримет нетрезвую пассию с маленьким ребенком?
– Адам, а что если сегодня ты покажешь нам город, а завтра мы пойдем на ужин к твоим родителям?
– Как скажешь, любительница горячительных напитков, – смеясь, он чмокнул взволнованную Еву в макушку.
Так начался, казалось бы, лучший отпуск в ее жизни. Семейный и романтический одновременно. Пьянящий, сводящий с ума обилием радостных эмоций, сулящий бесконечное счастье, которое никогда не наскучит и не превратится в обыденность, никогда не будет восприниматься как должное.
Катаясь по городу, Ева каждый раз впадала в девчачий восторг, завидев на горизонте горы. Она как будто забывала о них, и радовалась каждый раз, когда величественные вершины напоминали ей о себе. Ева моментально прониклась любовью Адама к своей второй Родине, представила, как тяжело ему было разрываться между двумя культурами в военное время. Адам пообещал, что после того как они навестят всех родственников и посетят день рождения его племянницы Лауры, они обязательно поедут пообедать в великолепном ресторанчике в горах. Ева задыхалась от предвкушения всего, что было запланировано.
На семейном ужине, который состоялся на второй день их пребывания в Грозном, Ева почувствовала себя школьницей, которую понравившийся одноклассник пригласил отужинать с родителями. Адам веселился, подбадривал ее, заливисто смеясь, и пытался убедить вести себя более раскованно. Собственно, это было не так уж и сложно, поскольку обстановка полностью к этому располагала. Братья отнеслись к ней с большим почтением, особенно старший Шамиль. Он больше других рассказывал Еве об их семье и традициях. Сестра Зара оказалась очень современной, европеизированной женщиной с прекрасными манерами и безупречным тонким вкусом. Образованная, интересная в общении и прекрасная мать. Ева не уставала любоваться этой чеченской женщиной. Хоть и не была она красива по общепринятым стандартам, но внутренняя прелесть затмевала некоторые незначительные недостатки во внешности и в фигуре, превращая их скорее в достоинства.
Для Зары Ева оказалась не менее интересным