С пальмы падает финик.
ГАВРИИЛ
Чем козярять, коль нету козырей?
БОГ
Зачем же козырь, коль расклад известен?
С пальмы падает финик.
ГАВРИИЛ
Сорваться может самый лучший план.
БОГ
Да, так бывает, только не со мной.
ГАВРИИЛ
О Боже, не желаете вы слушать.
БОГ
Нет, отчего же. Можешь говорить.
ГАВРИИЛ
Нет, не могу.
БОГ
Ты ничего не скажешь?
ГАВРИИЛ
Не знаю что сказать.
БОГ
Совсем не знаешь?
А предисловье было очень длинным.
Ну ладно. Кто-то пошлости несет,
А кто-то ничего сказать не может,
Хотя на предисловья он мастак.
Я свой обход продолжу. Между прочим,
Здесь все пойдет не так, как прежде шло:
Испортился заметно здешний климат,
Когда произошло грехопаденье.
ГАВРИИЛ
О небеса, он знает.
САТАНАИЛ
Силы ада,
Он сразу догадался обо всем.
БОГ
Чего уж проще. Ты, Сатанаил,
Облизываешь бороду с ухмылкой,
А ты, мой Гавриил, зажав огрызок,
Не можешь слова вымолвить.
ГАВРИИЛ
Но я…
БОГ
Неужто я, по-вашему, так глуп,
Что не заметил, как трясется пальма?
Лишь дураки глупцом считают Бога.
Все правильно, архангелы мои.
Качнулась чаша на весах свободы
И опустилась в пользу Сатаны.
Теперь он здесь большой авторитет.
Однако, чем же заняты те двое,
Мужчина и его жена?
САТАНАИЛ
В грязи
Валяются.
ГАВРИИЛ
В мученьях.
БОГ
Для начала
Мы скажем осторожней: на земле.
Послушай, Гавриил, залезь повыше —
Их с яблони намного лучше видно —
И доложи нам, что они творят.
Гавриил залезает на яблоню и смотрит вниз.
САТАНАИЛ
Зачем же нужно вдаль смотреть и Богу
Докладывать о том, что знают все?
Зачем смешить того, кто может мыслить?
БОГ
Подчас мы можем рассмешить друг друга,
Друг другу рассказав, что знает каждый.
Я, например, люблю смешить себя.
Конечно, услыхав от Гавриила
О том, что сам я знал давным-давно,
Я вряд ли удивлюсь, но может быть,
Мне что-нибудь еще придет на ум.
Мне вещи разные на ум приходят…
Ну, хватит о причинах. Жду доклада.
ГАВРИИЛ
Как это грубо. Просто непотребно.
БОГ
Смотри и говори. Не комментируй.
ГАВРИИЛ
Мне тяжело.
БОГ
Смотреть?
ГАВРИИЛ
Нет, говорить.
БОГ
Когда начнешь?
ГАВРИИЛ
Мне было бы легко,
Когда бы видел я их покаянье,
Раскаянье, хотя бы тень печали,
Иль сожаленье на худой конец.
БОГ
Ничто их не терзает?
ГАВРИИЛ
О, напротив.
Они себя терзают с наслажденьем.
Воистину, они все продолжают.
БОГ
Под финиковой пальмой?
ГАВРИИЛ
У реки
Они весь вечер провели и ночь,
И до сих пор валяются в грязи,
Откуда вышли, и куда, однако,
Теперь вернуться захотели — в грязь.
САТАНАИЛ
Адам хоть вытащил ступню из ила?
ГАВРИИЛ
Да нет. Сейчас вот только попытался.
Опять его ступня в грязи увязла.
Но он не замечает ничего.
САТАНАИЛ
Ха!
БОГ
Скажи, какие лица у людей?
ГАВРИИЛ
Противные.
БОГ
Уродливые?
ГАВРИИЛ
Лица
Пустые совершенно. Словно в них
Твоя, о Боже, не горела искра.
САТАНАИЛ
Я знаю, где она горит.
ГАВРИИЛ
Стручки
Без мысли, без души, без выраженья…
Они похожи…
БОГ
На кого, мой ангел?
ГАВРИИЛ
Они ужасны.
БОГ
Что там происходит?
ГАВРИИЛ
Господь, они стараются во всю.
БОГ
Не вынуждай меня вопросы ставить.
Кому сказал: смотри и говори.
ГАВРИИЛ
Но как же мне описывать, Господь,
То, в чем не вижу никакого смысла.
Чего причины не могу постичь.
Их злобу подгоняет тяготенье
Взаимное, похожее на ярость,
И каждый тщится обрести в другом
Свое в конец потерянное Я
И бередит и мучает другого.
Украсили бесстыдные опалы
И грудь, и шею спутницы Адама,
И пол его она своим жует,
И рвет зубами волосы и тело.
САТАНАИЛ
Мы, черти, веселимся точно так же.
ГАВРИИЛ
Я с огорченьем вынужден признать,
Что огорчен подобным поведеньем.
Они свирепствуют как два врага.
А это что еще? Он взвился вверх,
Как рыба. Если правильно я понял
И если правильно я излагаю мысль,
Одним толчком он хочет одолеть
Всю мощь всего земного тяготенья.
А вы, Господь, когда-то говорили,
Что суть материи — её инертность.
БОГ
Пожалуйста, без физики. Продолжи.
ГАВРИИЛ
О горе вам, испорченные люди!
САТАНАИЛ
Нет, ангелу такое не подстать.
Позвольте, я докладчика сменю
И обрисую вам без искажений
Все, что увижу с дерева познанья.
Взбирается на дерево.
Прелестно, самочка и дурачок,
Мне это дело нравится, ребята,
Но все-таки вас малость занесло.
БОГ
Когда-нибудь услышу я доклад?
САТАНАИЛ
Сейчас, Господь, с великою охотой.
Но у меня к вам есть один вопрос.
Ведь это вы им сотворили члены,
Соитье коих дарит наслажденье?
БОГ
Да, ощутимый знак их нежной связи.
САТАНАИЛ
Вам никогда не приходила мысль,
Что бешеное, дикое влеченье
Сильней, чем неподвижная скала,
И что оно дерзает своенравно
Всем высшим планам противостоять?
БОГ
Ну что ты. Две малюсенькие штучки?
САТАНАИЛ
Они в них без остатка превратились,
Он напирает так, как будто смог бы
Протиснуться в ее живое тело.
Она его так крепко обняла,
Что, кажется, в себя вобрать готова.
Как будто кожа стала вдруг изнанкой,
И оба очутились в оболочке,
(Непроницаемой для мокроты и грязи
И месива из фиников, но очень
Чувствительной к такой же оболочке),
Которая тела их превращает
В сплошное сладострастье. Извиваясь,
Их туловища буйствуют, дерутся,
Пуская в ход колени и зады.
Вот неразрывный, чуть ли невесомый,
Затянутый из тел сплетенных узел,
Стремительно свою меняет форму…
БОГ
И что?
САТАНАИЛ
А, это новость и для ада.
БОГ
Что ты молчишь? Скажи мне, Гавриил,
Что он молчит?
ГАВРИИЛ
Меня не вопрошайте.
Моя слюна в свои вернулась поры.
В пустыне уст все высохли колодцы.
САТАНАИЛ протягивает ему яблоко
На, освежись.
ГАВРИИЛ
Отведаю кусочек.
В последний момент опоминается, кричит, отшвыривает яблоко прочь. Сатанаил хохочет.