– Кого? – вытаращился Санин.
– Двух зайцев сразу. Выкупил квартиры и землю, жильцов расселил, кстати, земля досталась ему за гроши, но тут не обошлось без моего убиенного Леонова. Ходят слухи, а в данном случае они правдивы, Леонов получил то, что положено было получить казне города. Короче, расплатился Бабаджанов с ним. Ну, знаете, как: устроили торги, участок не внесли в список, а потом появился другой список, где эта земля оказалась купленной Бабаджановым.
– Я что-то не пойму, – замахал руками Санин, останавливая его. – Он же выкупил дома, соответственно, и землю…
– Ты безнадежно отстал от жизни, – сказал Олег. – Дома Бабаджанов снес, а ему Леонов: извините. И постановлениями затряс, мол, вы ничего не построите, так как земля вокруг бывших домов принадлежит городу, стройте конкретно на местах снесенных зданий.
– У Бабаджанова юристов куча, разве они не могли прищемить хвост Леонову? – не понимал Санин.
– Два юриста, а в результате три мнения – всем известный факт, – возразил Олег. – Бюрократы на спорах собаку съели, это их хлеб с маслом. Чтобы не появилось новых Леоновых, Бабаджанову нужно было и землю, и воздух, и небо над этой землей застолбить лет на сто. С одним Леоновым договориться – дешевле обойдется. В итоге получилось, что желающих выкупить участок не нашлось, а они были. Причем один из желающих – Астраханов. Ему принадлежала идея выкупить квартиры и землю, но деньжат не хватило, и он ушел в сторону.
– А у Бабаджанова хватило бабок на такое масштабное предприятие? – с сомнением спросил Цибаев. – И квартиры, и земля, и на лапу кинуть, еще и центр отгрохал… Сумму страшно представить.
– Это у тебя не хватит денег даже на яму под фундамент, а у него хватает, – сказал Олег. – Слушайте, к чему я вел. Бабаджанов воспользовался, расселяя людей, городским фондом. В этом фонде есть не только вновь выстроенное жилье, на которое очередь до Сахалина, но и резервное. Умерла, например, старушка, родственников нет, жилье переходит в собственность города…
– В шустрые ручки тоже, – вставил Санин.
– Вот-вот, – закивал Олег. – Подобного жилья не так мало, как оказалось, этим фондом и воспользовался Бабаджанов. Ввиду аварийной ситуации люди рады были переселиться хоть куда, сделать капитальный ремонт собственными силами, а многим чуточку увеличили жилплощадь. Более того, например, парню, инвалиду войны, вручили ключи от квартиры в новом доме, разговоров по этому поводу было… Бабаджанов предстал спасителем народа, с гордо поднятой головой вступил в думу, в общем, в результате вышла неплохая пиар-акция перед выборами.
– Так он бабки не потратил, переселяя людей? – спросил Санин. – Ну и махинаторы. Остап Бендер отдыхает.
– Что-то, наверное, потратил, – возразил Олег. – Ему же не за красивые глаза отдавали квартиры, но это несоизмеримо меньше, чем если б он заплатил за вновь выстроенное жилье. А на какие шиши наши госслужащие строят особняки, покупают себе и детям дорогостоящие автомобили? Берут. И берут много.
– Всем хочется жить хорошо, – согласился Санин. – Тут принцип: оторвал кусок, поделись долей.
– А заведовал свободным жилым фондом… – Олег сделал паузу, хитро оглядев всех. – Догадайтесь с трех раз.
– Не томи, – проворчал Катков.
– Ярыгин. Которого ночью пах-пах.
– Ты считаешь, последние два убийства связаны с Бабаджановым? – спросил Цибаев.
– Выдвигаю как одну из версий. Но ты неверно сформулировал. Выбивают тех, кто был в деле с Бабаджановым. Пока это выглядит так.
Что-то в Олеге привлекло Каткова, потому что он остановил свой неповторимый взгляд на нем, замерев. И то ведь открытие: молодой человек поначалу не показался ему башковитым, а он вон какой.
– Откуда у тебя столько подробностей? – осведомился Катков.
– От отца, – ответил Олег.
– А кто у нас папа?
– Он в ОБЭП служит. – И не сказал, что папа один из начальников, хотя все равно не скроешь, но аргументы должны быть убедительными в интересах следствия.
– А-а… – понимающе протянул Катков. – Я порекомендую прокурору поручить дело по убийству Ярыгина тебе.
– Не надо! – едва не поперхнулся чаем Олег. – Мне Леонова хватит. И на меня вешают все текущие дела…
– Да не стесняйся, Олег, бери дело, – скептически усмехнулся Санин. – Че там раскрывать? Версия есть, и, как я понял, круг подозреваемых узок…
– Помолчи, – бросил ему Катков. В паузе он поскреб пальцами щеку, посопел носом, надул губы. – А Галдин? Каково его участие?
– Неизвестно, Глеб Аркадьевич, – с сожалением развел руки в стороны Олег. – Эту бригаду «ух» давно ведут, вроде бы все известно о них, а взять не удается. Но Галдин в списках не значится, разве что соратник табачного капитана.
– Тем не менее его убили в доме Бабаджанова. Скажи уж, раз тебе все известно, Астраханов сам ушел от борьбы за участок или его смел Бабаджанов?
– Я ж говорил: денег не хватило, значит, сам.
– А ты случайно не знаешь, – подчеркнул Катков слово «случайно», отчего фраза приобрела ироничный оттенок, – что Астраханов собирался там строить?
– Нет. Если хотите, узнаю.
– Элитный жилищный комплекс, – подал голос из угла опер («хвост» Зоси). – У Астраханова самая масштабная строительная фирма в городе, он строит все: предприятия, частные особняки, многоэтажки, дорогое жилье на продажу под ключ и стройварианты, когда только стены с окнами и доводят их до ума сами жильцы. Честно говоря, я не верю, что у него не хватило денег.
– Ты неплохо осведомлен, – заметил Катков.
– Крупные дельцы, Глеб Аркадьевич, так или иначе, всегда дают повод, чтобы ими заинтересовалось УВД.
– А почему ты до сих пор здесь? – вдруг вспомнил Катков, снимая с аппарата трубку, так как раздался звонок. – Гони по адресу, куда наша Зося ездила, разузнай о ней у соседей. Я слушаю… Ага, ага… Спасибо, уважил. – Положив трубку, он скрестил на груди руки, притом сиял. – Как я и предполагал, могилы Астрахановой Ады не существует.
– Она жива? – уточнил Цибаев.
– Скорей всего, нет, – сказал Катков. – Собственно, таинственное исчезновение Астрахановой меня привлекает пока по одной причине: мы можем задержать Зосю по подозрению в убийстве Ады. А там прижмем ее, и она выложит, за что убит Галдин. Заодно расскажет, куда дела Астраханову. Действуем по обычной схеме: сначала сажаем в изолятор, чтобы набралась впечатлений, а вечерком, когда никто не помешает, я допрошу ее.
– Лучше утром, – посоветовал Санин. – Ночь в изоляторе действительно производит неизгладимое впечатление.
– А ты, – указал на него пальцем Катков, – поезжай в район, где прячется Дана Гуйва. Пошатайся там, авось она выйдет. Фотографию не забудь.
– Кстати, Глеб Аркадьевич, – поднялся и Цибаев. – Дом определен точно, откуда она говорила со Зверевой, только квартиру не установили, но примерно это левая сторона.
– Отлично, – поднял руки Катков. – Карты в руки. Санин, если узнаешь, где находится Дана, задерживай. И поторопись, важные люди лежат в морге, боюсь, вас кинут на них. Мы с Цибаевым едем за Зосей.
– Глеб Аркадьевич, а мне что делать? – спросил Олег.
– Как – что? У тебя есть версия, работай, а я проверю.
Стоя за спиной Даны, Богдан держался за спинку и, чтобы лучше видеть экран, низко склонился. Она же, уговорив его посмотреть, что ей удалось обнаружить, говорила:
– Вот эта папка, под названием «Досье», как тебе?
– Ник… как.
– А вот смотри, какие здесь интересные заметки. Знаешь, почему я обратила внимание на эту папку? Потому что есть файл с одной знакомой фамилией. Вот: Бабаджанов. Открываем… читаю: «Заурядный, с заниженным интеллектом, хвастун, любит лесть, дружбу понимает только с точки зрения выгоды, при этом ненадежен, изворотлив. Обман – способ существования, наживы и процветания, Бабаджанов, кажется, с этим родился. При всем при том он не позарится на мелочи, он крупный игрок, которому уже не столько важны деньги, сколько победа. Потом ему становится скучно, он меняет любовниц, катается на лыжах, охотится, обдумывая новый полет. Как ни странно, он бывает отзывчив, его может тронуть чужая беда, и тогда Бабаджанов отстегнет любую сумму, однако впоследствии раздует из своей щедрости помпу». Что скажешь?
– Это что? – указал он на список внизу.
– Честно говоря, я не понимаю. Раз в кавычках, то, думаю, названия. А раз между ними дефисы стоят, эти названия как-то связаны между собой. Смотри, в скобках написано: «Поглощение». У меня слово «поглощение» ассоциируется с фирмами, когда одна фирма поглотила другую. А вот написано: «Банкротство». Смотри: в самом низу цифра – «двести тысяч». Что означает эта цифра?
– Кто т… там еще? – заинтересовался Богдан. Дана вернулась к списку файлов, он внимательно изучал их, сказал: – Отк… крой Леонова.
– «Леонов… Мразь…» Многообещающее начало. Так, дальше… «Без взятки не сделает ни одну справку. Устроил в свое учреждение мать, которая на работу ходит только за зарплатой, далеко не маленькой. У него работает сестра – набитая дура, к тому же безграмотная, а также дядя, брат матери, его жена, и недавно пристроил дочь от первого брака. Владеет собственностью города в полном смысле. Загоняет здания, земельные участки, отнимает подвалы, полуподвальные помещения и цокольные этажи в жактах, сдает их в аренду, деньги кладет в карман. К жильцам, которым эти помещения принадлежат, применяет все меры, вплоть до угроз…» Фу, он на самом деле мразь. Я бы на месте жильцов прибила его.
– Леонова у… у…убили.
– Да? Когда?
Заикаясь больше обычного, так как он разволновался, и все же иногда ему удавалось произнести фразы целиком, Богдан рассказал:
– На днях убили. Помнишь, я говорил, что работаю на дому? Мы готовили ужин у Метлова, подали последние блюда, остался десерт. Собирались уходить, как вдруг выяснилось, что Леонова застрелили в саду. Приехала милиция, нас опросили первыми и отпустили. Я вижу, на Метлова тоже есть досье.
Дана задумалась, потом, взглянув на Богдана, спросила не по теме: