– А ты? – Он повернулся к ней, свирепости в нем не убавилось. – Ты чего хо… хо… хочешь?
– Жить. И… и найти тайник. Я еще немного покопаюсь в компьютере, потом подбросим его в прокуратуру, идет?
– А эт… тих замочат?
– Ну, хотя бы день-два дай. Не станут же их мочить каждый день. Думаю, перерыв сделают. А может, мать Галдина сегодня же расскажет мне, что открывает ключик.
– Х… хорошо, – сдался он.
– Богдан… – И Дана чуть не кинулась ему на шею, но сдержалась. – Ты самый лучший человек в мире.
– П… п… подхалимка.
А все же смягчился. Вот! Это третий урок, приобретенный личным опытом: мужчинам надо льстить, льстить безбожно, в результате они становятся сговорчивей. Хотя, если разобраться, ее благодарность Богдану безмерна, так что, можно считать, она не льстила. Дана вернулась в комнату, взяла трубку Галдина, запрыгнула с ногами в кресло и попыталась позвонить матери. Есть!
– Алло! Извините, что беспокою, но у меня неотложное дело, – затараторила Дана. – Простите, с кем я разговариваю?
– А вы кто? – ответил женский голос, мягкий, спокойный, низкий. – Откуда у вас этот номер?
– Я звоню с трубки Семена Кирилловича Галдина, звоню его матери… – В комнату вошел Богдан, Дана помахала ему рукой, мол, тише. Опершись плечом о стену, он слушал. – Вы его мать?
– А вы знаете, что он…
– Да, я все знаю, даже больше… Извините, я не представилась. Меня зовут Дана, трубка Семена Кирилловича попала ко мне и кое-что еще… попало…
– Что вы хотите? – перебила ее женщина.
– Поговорить с вами, но не по телефону… если, конечно, вы его мать. Мне надо многое сказать…
– Странно. Хорошо, я поговорю с вами.
– Когда и где увидимся? Давайте вечером?
– Не сегодня. Я не в городе, поэтому… Я позвоню вам сама.
– А долго мне ждать? Очень срочное дело…
– Нет, конечно. Позвоню завтра. До свидания.
Дана подбросила вверх трубку, поймала ее и лукаво взглянула на Богдана, но тот остудил ее:
– Ду… думаешь, мать з… знает, что и где он с… спрятал?
– А почему нет? – не унывала она. – Кому можно доверить тайну, как не родной матери, которую он называл ласково мамочкой? Значит, любил ее, и она его. Ну а не знает… тогда подумаем, как быть. Слушай, Богдан, а у тебя есть друзья? (В ответ утвердительный кивок.) Почему они не приходят к тебе?
– Ты их на… напугаешь.
– Угу, из-за меня не приглашаешь. Надеюсь, скоро твои мучения закончатся. – Подумала и добавила, не веря, что так будет: – И мои тоже. Ты куда?
– Ешь б… без меня. Я в зал.
– Может, останешься? Ничего не случится, если ты один раз пропустишь тренировку. Я же на пороге открытия.
– Бо… боишься? Ха-ха!
– Немного, – слукавила Дана. – А что тут смешного? Знать, что тебя все-все ищут и не хотят, чтобы ты дожила до старости, а тебе этого очень хочется… правда, страшно. Когда ты здесь, мне спокойней.
Он обулся в кроссовки – и где такие корабли покупает? Повесив на плечо спортивную сумку, подмигнул Дане:
– Я с… скоро. Не бойся, т… тебя целая армия не возьмет.
Ушел. Нет чтоб дома посидеть, полежать, книжку почитать – помчался проливать реки пота на тренажерах! Он и без них силен, как носорог, а Дана действительно трусит оставаться одной. Вдруг каким-то образом найдут ее норку? Но, подумав, она решила, что спряталась надежно – ее не найдут. И «зашарила» в компьютере, может, обнаружит интересные записи?
К поискам неизвестного друга Даны подключился и Аслан, так как лучше других запомнил громилу, наблюдая за дракой из автомобиля, когда тот отбил Дану. Он в одиночестве объезжал спортивные клубы, тогда как Чип помчался в больницу к брату, которого некстати угораздило врезаться в столб. Сегодня это был второй клуб. Пока поиски проходили безрезультатно, но так дубасить мужиков мог только человек спортивный, поэтому клубы оставались единственной надеждой.
Аслан поднялся на второй этаж, где в холле сидел администратор, подошел к нему:
– Я ищу парня, сказал, здесь тренируется.
– А как его зовут?
– Забыл, мы недавно познакомились, помог он мне, – стеснительно сказал Аслан. – Парень крупный, метра два ростом… да, очень высокий. Плечи у него вот такие, – продемонстрировал наглядно руками. – Голова посажена прямо на плечи… Нет такого?
– Ходит один похожий. Вы подождите его, он скоро должен подъехать.
– Подожду внизу, – доставая сигареты, сказал Аслан.
Он залез в машину, закурил и вдруг вытянулся, потом набрал номер на мобиле:
– Туча, нашел… Он, он, я узнал его… Понятно.
Глава 26
– Ну-с, Зося Георгиевна, начнем?
За сладкой интонацией она прочла азартные ноты, помноженные на скрытое торжество. Ночь провела без сна, да и невозможно уснуть на твердых досках без простыней в обществе тараканов, которые ползают по тебе, точно по личной жилплощади. Как бы ни велик был удар в связи с задержанием, Зося не потеряла достоинства, не показывала Каткову истинных эмоций.
– Курите? – тем временем спросил он.
– Курю. – Катков протянул ей пачку, щелкнул зажигалкой. Зося глубоко затянулась сигаретой, единственной отрадой в миг, когда почва уплывает из-под ног, даже из-под стула, на котором она сидела. – Вы курите гадость.
– Обычные, – сказал Катков. – Хотите что-нибудь рассказать?
– Нечего. – Лучше все отрицать.
– Ну, тогда придется ответить на мои вопросы.
– Задавайте, – пожала она плечами с безразличием.
Вошел Олег, тихонько сел у стены, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы на колене, Катков лишь мельком взглянул на него и продолжил:
– Что вы сделали с Адой Астрахановой?
– Ничего.
– Так-таки ничего? Не буду водить вас за нос, мне известно, что Ада не умерла в Питере, вы ее не хоронили.
– Откуда вам известно?
– Мы сделали запрос в Питер, а я ускорил процесс поисков, у меня там приятель, вместе учились. Итак, вы не отрицаете, что Ада не умерла?
– Вы расследуете убийство Галдина или смерть Астрахановой? – ушла от ответа Зося.
– Доберемся и до Галдина, – заверил он. – А сейчас меня интересует ваша покровительница Ада.
– Не хочу говорить на эту тему. – Зося загасила сигарету и, как Олег, закинула ногу на ногу, но скрестила руки на груди.
– Вы, наверное, не знаете, но за отказ от дачи показаний вы понесете уголовную ответственность, – применил он метод запугивания. – Дополнительную. Вы же сопровождали Аду в клинику, находились там при ней? После она куда-то делась, а вы всем сообщили, будто она умерла и похоронена в Питере, между тем получили по завещанию имущество Астрахановой, следовательно, у вас было на руках свидетельство о ее смерти. Где ж вы его достали? – Молчание. – Ко всему прочему, аварию Астрахановой подстроили, как подтверждает экспертиза, акт у меня в столе. Не желаете взглянуть? – Зося проигнорировала вопрос. – Кстати, уголовное дело по факту аварии заведено, срок давности не истек, так что мой интерес законный. Возможно, и аварию устроили вы, ведь только у вас был мотив отправить ее на тот свет.
– В смысле – имущество Ады мотив?
– Естественно. Но, может быть, были еще причины освободиться от Ады? Позволю напомнить: чистосердечное признание…
– Я знаю, – приподняв ладонь, мол, не тратьте зря красноречие, сказала Зося. – А почему вы не подумали, что аварию подготовил ее муж?
– И каковы мотивы у мужа?
– Например, месть.
– Слабовато. Но я готов выслушать вашу трактовку.
– А зачем? Вы будете настаивать, будто я убила ее.
– Докажите, что это не так.
Катков не уставал удивляться Зосе, но про себя. Влипла по уши и выше, не понимать этого не может – она неглупа, а все равно по-королевски неприступна.
На самом деле у Зоси душа трепыхалась, как пойманная рыба в руках рыбака-садиста, при всем при том мозг работал ударно. Простак-то не дебил, каким хочет казаться, было бы проще, если б он таковым и являлся, тогда Зося предложила бы ему деньги, разумеется, не в присутствии мальчишки. Конечно, предлагать нечего, разве что колечки-сережки продать, а свобода стоит значительно дороже. Но есть «соковарка», Бабаджанов купит ее, деньги будут. И припомнила Зося, сколько тратила на одежду, безделушки, удовольствия и развлечения, вместо того чтобы копить про черный и белый день. Да, некстати этот арест, главное – положение идиотское: как докажешь, что Аду она вывезла из Питера живой?
– Я весь внимание, – оживил Катков тягучую атмосферу раздумий.
– Вы считаете, я убила Аду?
– А разве было по-другому?
– Я не убивала ее.
– Куда ж она делась?
Так можно просидеть весь день, одинаково отвечая на одинаковые вопросы. Зося всю ночь придумывала «правдивые» истории, но ни одной сама не поверила бы без доказательств. Она взяла вторую сигарету.
– Я вас задержу еще на два дня, – пообещал он. – А там вам придется сидеть до суда, потом еще несколько лет.
– У вас нет доказательств, что я…
– Простите, что перебиваю, но доказывать должны вы.
– Хорошо, скажу правду, хотя это не мой секрет, я не имею права его разглашать. Ада жива. По крайней мере, была жива до позавчерашнего вечера.
– И что же случилось позавчера?
– Не знаю. Я приехала к ней, обнаружила, что дом открыт, кругом все вверх тормашками, Ады не было. Там, на простыне… и на полу… мне показалось, есть кровь.
Кровь! Очень вовремя вспомнила. Катков обязательно проверит, группа крови Ады имеется в больнице, куда она попала сразу после аварии. Это весомое доказательство… хотя, может, и навредит Зосе. Но что же делать?
У Каткова глаза замерли на одной точке, или он переваривал сказанное Зосей, или с ним столбняк случился.
– Я понимаю, – сказала она, – вам кажется это нереальным, но Ада сама хотела, чтобы все думали, будто она умерла.
– Странное желание, – обронил он в том же состоянии столбняка, что очень нервировало Зосю.
– Отнюдь. Она была красивой женщиной, а после аварии превратилась в уродку, с этим сложно жить. Передвигалась при помощи костылей с огромными усилиями. Странно то, что она вообще смогла двигаться, врачи этого не обещали. У Ады нечеловеческое упорство, она не желала мириться с неподвижностью и работала над собой сутками, никуда не выходила. Прошу вас, поверьте, потому что больше мне сказать нечего. И проверьте, я дам адрес, где она жила последнее время, там все осталось нетронутым.