Смита не впечатляло большинство философов. И особенно его не впечатляли такие, о которых он высказался в одном из комментариев, перефразируя Цицерона: «Наверное, нет такой бессмыслицы… которую когда-либо не утверждал кто-нибудь из философов». «Философы, — писал Смит, — склонны лелеять с особой нежностью странное пристрастие рассматривать со всех возможных сторон минимальное количество принципов, как будто именно это наилучшим образом демонстрирует искушенность и изощренность их ума». (Он приводил в пример Эпикура, но… буду ли я неправ, если скажу, что едва ли он сам мог удержаться от такого подхода к делу?) По мнению Смита, в философии было что-то тщеславное: «Люди любят парадоксы, и еще больше любят создавать видимость понимания того, что превосходит понимание обычных людей». Многие высказывания Смита можно назвать чуждыми и даже враждебными философской точке зрения: «Философские обоснования… хотя они зачастую могут привести в замешательство и усложнить понимание, но все же не способны разрушить ту необходимую связь, которую Природа установила между причинами и следствиями». Хотя порой Смит сомневался в однозначности разума: «Абсурдно и непостижимо представление, что понимание и различение верного и ошибочного могут быть изначально порождены одним лишь чистым разумом».
Адам Смит замыслил и во многом претворил в жизнь монументальный проект по улучшению каждого аспекта человеческого существования. Скептицизм мало кто посчитал бы набором строительных инструментов. Возможно, единственным философом, пытавшимся создать нечто хорошее с помощью скептицизма, был Сократ — если вы считаете философию Платона достаточно хорошей. Адам Смит считал: «Сочинения Платона… столь одухотворены его верой и любовью к человечеству». Но в «Богатстве народов» нет ничего, подобного абсурду Океании, Утопии или того же «Государства», в котором говорилось, что «гимны богам и восхваления великих людей — единственная поэзия, которая может быть признана в нашем Государстве» (Книга 10). И хотя Адам Смит был скептиком, в «Богатстве народов» и «Теории нравственных чувств» нет и тени того пессимизма, которым отмечены античные скептики — такие, как Пиррон из Элиды, Аркесилай, или Энесидем (которые возможно и были пессимистами только потому, что верно предполагали — никто не потрудится сохранить их работы или как следует запомнить их имена).
Скептицизм был просто способом Адама Смита не озадачиваться рассмотрением тех вещей, которые нельзя увидеть. Он видел, что людям свойственны симпатия, воображение и желание преуспевать в жизни. И видел, что всевозможные разновидности того, что он называл «спекулятивные системы» преграждали людям добрый путь. По отношению к этим спекулятивным системам Смит всегда применял свой скептический инструментарий и всегда был готов предоставить слишком дальнозорким провидческим схемам и страдающим чрезмерной точностью учебникам жизни целебные очки здравого смысла. Он выпустил весь воздух из напыщенной философии одним остро отточенным словом, подобрав синоним для понятия «метафизика»: он назвал ее «пневматика», наука о воздухе. Смит писал:
«Спекулятивные системы во все времена принимались людьми слишком поверхностными, далекими от настоящего понимания, и никогда не определяли суждения людей трезвых и здравомыслящих, особенно в вопросах их конкретных личных интересов. Софистика редко имела влияние на мнения мыслящих людей, кроме частных вопросов философии и чисто умозрительных рассуждений; и только в этих вопросах всерьез принималась во внимание».
Так что — заботьтесь о своих делах, а спекулятивные философы, утописты, политики и экономисты позаботятся о себе сами.
Приложение
ФИЛОСОФСКИЙ СЛОВАРЬ АДАМА СМИТА
Любое рассуждение о работах Адама Смита неизбежно оставляет еще очень много необдуманных мыслей. В этой маленькой книге нет места для всех, и даже для многих из его изречений, афоризмов, эпиграмм, озарений, наблюдений, максим, аксиом, здравых мыслей и просто интересных личных мнений. Вольтер, который во многом вдохновлял Смита, собрал свои краткие поучительные заметки в одну книгу, названную им «Философский словарь». Когда издатели Вольтера, уже после его смерти, готовили к публикации полное собрание его сочинений, они обнаружили целую груду всевозможных литературных «излишков» — памфлеты, речи, небольшие эссе, заметки и так далее. Они позаимствовали заголовок Вольтера, и упаковали все это в «Словарь», создав композицию, которую едва ли можно было назвать словарем, и которая была философской разве что в самом широком смысле. Я решил еще раз позаимствовать вольтеровскую идею и смешать разнородные интеллектуальные ингредиенты из коллекции Адама Смита в хороший коктейль — бодрящий и питательный для ума.
Приложение. ФИЛОСОФСКИЙ СЛОВАРЬ АДАМА СМИТА
Банки, мусульманские
Если закон запрещает преследовать выгоду, это не значит, что он мешает ее получать.
«Богатство», книга I
Бедные, но счастливые
Такой порок, как легкомыслие, всегда губителен для обычных людей.
«Богатство», книга 5
Бездомные, альтернативный взгляд на проблему
Попрошайка, который греется на солнце у обочины дороги, находится в большей безопасности, чем король.
«Теория нравственных чувств», часть 4
Бизнес и правительство, иллюзорность необходимой связи между ними
Алчность и несправедливость всегда близоруки.
«Богатство», книга 3
Бизнес, правительственное регулирование
«Попросту бесполезная» — высочайшая похвала, которую можно справедливо пожаловать регулируемой правительством компании.
«Богатство», книга 5
Благополучие
Пытаться увеличить богатство любой страны, предоставляя ей или удерживая в ней ненужное количество золота и серебра, так же абсурдно, как попытка увеличить благополучие отдельной семьи, заставляя ее держать ненужное количество кухонной утвари.
«Богатство», книга 4
Богачи
Для большей части богатых людей главное наслаждение от богатства состоит в приемах и церемониях, на которых они могут показать свое богатство другим, и оно никогда не бывает столь полным в их глазах, чем когда они демонстрируют владение вещами, которых нет ни у кого другого.
«Богатство», книга 1
Войны, смитовский план по их сокращению
Если бы затраты на войну оплачивались всегда только из роста бюджета за год… войны, вероятно, заканчивались бы гораздо быстрее и затевались бы с меньшим энтузиазмом.
«Богатство», книга 5
Война как экономический стимул, без которого нам лучше бы обойтись
Посреди самой разрушительной внешней войны… большая часть фабрик и заводов могут спокойно процветать; и, напротив, они могут нести убытки по восстановлении мира. Они могут преуспевать, когда часть страны лежит в руинах, и начать угасать при ее благоденствии.
«Богатство», книга 4
Война, интерес общественности к ней
В великих империях многие люди, живущие в столице, так же как и в отдаленных от сцены военных действий провинциях, редко ощущают какое-либо неудобство от войны, и даже получают от нее определенное удовольствие, с восхищением читая газеты, которые рассказывают о подвигах флота и армий их страны. Для них это удовольствие стоит лишь небольшого различия в налогах, которые они платят во время войны, и тех, к которым они привыкли во время мира. Они, в общем, не так уж радуются восстановлению мира, который кладет конец их восторгам.
«Богатство», книга 5
Враги из числа местных жителей
Нет ничего более презренного, чем война с индейцами в Северной Америке.
«Богатство», книга 5
Голод
Кто бы ни исследовал, с самым пристальным вниманием, историю голодных времен, поражавших любую часть Европы в наше время или в течение двух предыдущих веков… обнаружит… что голод никогда не возникал по иной причине, кроме насилия правительства, пытающегося неподходящими средствами предотвратить голод.
«Богатство», книга 4
Голод и его избежание
Ничто не делает больший вклад в выращивание зерна, чем торговля зерном.
«Богатство», книга 4
Гордость и честолюбие, в их защиту
Гордости часто сопутствуют многие достойные добродетели… Честолюбию сопутствуют многие добродетели, вызывающие симпатию.
«Теория нравственных чувств», часть 6
Деньги
Деньги… это надежный друг.
«Богатство», книга 4
Деньги — надежный друг, когда мы можем найти его
Когда у нас есть деньги, мы можем с большей легкостью достичь каких-либо иных целей, чем посредством любой другой вещи. Как часто оказывается, и в предприятиях, не связанных напрямую с деньгами, самое трудное дело — это найти деньги.
«Богатство», книга 4
Доброе дело, его экономический анализ
Недавнее решение относительно квакеров в Пенсильвании — освободить всех их черных рабов — может удовлетворить нас тем, что их число все же не может быть очень велико.
«Богатство», книга 3
Евросоюз
Политики Европы вечно не позволяют событиям свободно идти своим чередом.
«Богатство», книга 1
Жадность, чем она хороша и как она разрушает монополистские союзы среди торговцев и промышленников
В свободной торговле законный союз заключается только при согласии каждого торговца в отдельности, и такой союз не сможет продолжать существование, если кому-либо из его участников это станет невыгодно.
«Богатство», книга 1
Жены
Представительницы прекрасного пола, как правило, намного более нежны, чем мы, но чрезвычайно редко обладают такой же щедростью.
«Теория нравственных чувств», часть 4
Зарплаты, слишком низкие по сравнению с прибылью
Требования тех, кто живет на зарплату… естественно возрастают с ростом народного богатства, и не могут возрастать сами по себе.
«Богатство», книга 1
Зарплаты, слишком высокие по сравнению с прибылью