– Я тоже левша, – сказал он, когда нарядный кавалер устроился рядом на заднем сиденье такси.
Майкл глянул благодарно.
– Удивительно, что вы заметили… Меня еще в детстве переучили, и я пишу правой.
Игорь пожал плечами.
– Ну да, меня тоже переучивали… Но я могу писать и левой, и правой. Почти одинаково плохо. То есть почерк плохой. Ну и с ошибками, наверное. Я после школы уже все забыл.
Тот нервно кашлянул, блеснул очками.
– Да, я заказал столик в ***, – он назвал дорогой ресторан, о котором Игорь только слышал от бывших приятелей по агентству. – Но если вы предпочитаете другое место, мы можем изменить эти планы.
– Мне все равно, – ответил Игорь. – Только я потом сразу поеду домой. Если вас не устраивает, лучше найдите кого-нибудь другого.
– Я нашел вас, – сверкнув очками, ответил Майкл.
С улицы сквозь стрельчатые окна был виден просторный холл ресторана: растения в кадках, чучело медведя, лестница с золотыми перилами, устланная красным ковром, – мир ушедшей эпохи. Швейцар в фуражке и в шинели с галунами поклонился, открывая дверь.
Поднимаясь по ступенькам, Майкл задержался у огромного зеркала в золоченой раме, нервно поправил галстук, пробежал пальцами по пуговицам пиджака. Но потом вдруг улыбнулся Игорю и виновато пожал плечами, показывая, что готов отнестись к своим слабостям с юмором.
В обеденном зале, просторном и светлом, дрожали хрустальными каплями люстры, благоухали цветы в корзинах, тускло поблескивало серебро.
Их усадили за стол у окна. Отсюда видна была набережная, колонны дворца на другом берегу, сиреневые тени фонарей на фоне вечернего неба. Майкл пробежал глазами ресторанную карту, пригладил редкие рыжеватые волосы, вопросительно взглянул на Игоря, словно ожидая, что тот будет спорить.
– Поверьте, здесь очень неплохо готовят и широкий выбор блюд. Я бы советовал попробовать специальные предложения, something special. Вот, например, – кролик по-африкански. Или вы предпочитаете рыбу? И посмотрите, какие соблазнительные десерты! Печеные груши в кленовом сиропе… Звучит заманчиво. Мне, к сожалению, приходится ограничивать себя в еде, по медицинским показаниям. Но вам ведь можно кушать всё?
– Я не очень голодный, – сказал Игорь. – Я бы съел какой-нибудь суп.
Майкл наморщил лоб, подняв брови.
– Вас ничто не должно смущать, Игорь! Не смотрите на цены, просто выбирайте то, что понравится. Молодой здоровый организм требует разнообразного питания, это крайне важно. Для меня необходимо, чтобы вы получили удовольствие от этого вечера, остальное не имеет значения. Вы не против белого вина?
Пока официант открывал вино на сервировочном столике, Игорь спросил:
– А вы живете в Лондоне?
Он почему-то замялся.
– Да, и в Лондоне, и в Европе в целом. Но я долго жил в Америке. Хотя мне всегда хотелось вернуться в Россию, и теперь я много времени провожу в Петербурге и в Москве. – Нервно поправляя приборы на столе, он продолжал: – Знаете, Игорь, в свое время, уезжая из страны, мы не могли и представить, что все изменится так быстро. Тогда казалось, что Россия на сотни лет останется лежать в руинах, в разрухе, в нищете. А теперь здесь самые дорогие рестораны, роскошные машины, заоблачные цены на жилье. Выросло поколение, которое даже не представляет, что такое советский строй и продукты по карточкам. Конечно, в ходе этого слома, как всегда в истории, пострадали тысячи простых людей… Этого, наверное, можно было избежать, если бы экономические реформы проводились более взвешенно. Что ж, как сказал один выдающийся политик, каков тост, таков и напиток. – Он поднял бокал за тонкую ножку и робко заглянул Игорю в глаза. – Мне нравится это место, потому что напоминает блестящий имперский Петербург конца девятнадцатого столетия. Меня пленяет этот период. Взлет искусства, женские образы, интерьеры ар-нуво. Атмосфера легкомыслия и некоторого безумия. Девайн декаданс. Выпьем за нашу встречу и знакомство. За вас.
Вино было вкусное, и Игорь вдруг подумал, что Майкл интересный и довольно приятный человек – по крайней мере наименее неприятный из всех ухажеров, которых так много появилось в его жизни за последнее время. Он вспомнил Августа Петровича, за ним – тучного владельца похоронного бюро, бородатых художников и ту компанию, с которой Бяшка ушел из клуба, чтобы заработать несколько мятых купюр.
– А чем вы занимаетесь? – спросил Игорь, не ожидая, что этот вопрос так смутит его собеседника.
– Н-ну, это трудно объяснить в двух словах, – отвечал тот, нервно поправляя манжеты и ворот пиджака. – Сейчас в основном финансовыми консультациями. Даю советы людям, которые хотят вкладываться в Россию. Я приглашен в качестве эксперта на несколько крупных проектов… Также я собираю фарфор. Я бы хотел когда-нибудь иметь возможность продемонстрировать вам мою коллекцию.
– А вы женаты? – спросил Игорь.
– Это важно для вас? – снова насторожился тот. – Нет, я свободен. Я был женат когда-то, много лет назад.
– Интересно, зачем геи женятся? Ради детей? Или вам тогда нравились женщины?
Он быстро сжал и расправил пальцы, хрустнув суставами.
– Это такая давняя история. Она была американка, намного старше меня, мне нужно было получить вид на жительство… Сейчас это трудно представить, но тогда приходилось делать странные вещи, чтобы выжить. На протяжении моей жизни мир так сильно изменился, что иногда я чувствую себя как старец Моисей.
– Почему женщины дают себя использовать? – спросил Игорь. – Они не понимают, что их обманывают? Или им все равно?
– Бывает и наоборот – женщины используют мужчин. Впрочем, люди всегда стремились использовать друг друга. Это, видимо, в человеческой природе… Я стараюсь смотреть на эту проблему философским образом. Человек должен платить за все, что получает. И чаще всего цену назначаем не мы.
– А за меня вы уже заплатили Китайцу? – поинтересовался Игорь, и Майкл на мгновение замер. Затем достал из кармана платок, чтобы вытереть испарину.
– Вы всегда говорите то, что думаете? Это нелегкий вызов в сегодняшних условиях, Игорь… Мне рассказывали, что у вас тяжелый период в жизни. И я всего лишь хотел бы вам чем-то помочь, без всякой задней мысли. Например, предложить услуги своего психолога. Или, возможно, интересную работу…
Игорь допил второй бокал вина и закурил, ощущая приятную спутанность в мыслях.
– Почему-то все хотят помочь мне в трудоустройстве. Даже директор кладбища… Просто какая-то армия спасения вокруг.
– Наверное, потому, что вы и в самом деле нуждаетесь в помощи, – произнес Майкл. – Вы не бывали в Лондоне? Это весьма красивый город, с неповторимым обликом.
– Нет, – ответил Игорь. – Из больших городов я был в Женеве, в Париже… Еще в Барселоне, но это уже давно.
– Барселона сказочно прекрасна. В последнее время я определенно мечтаю о том, чтобы совсем перебраться на юг. В Италию или в Аргентину, к морю. Вы любите море?
– Да, – кивнул Игорь. – Я бы тоже хотел жить, где тепло. Но я не всегда говорю, что думаю. Просто у меня имидж такой. Как сказал один мой друг, я – ангел, просто крылья в стирке.
Игорь съел суп и попробовал кролика – все было горячее и вкусное. Для себя Майкл заказал какие-то вареные овощи, но за тем, как ест Игорь, он следил с заботливостью хорошо оплаченной сиделки.
– Время летит, как взмах крыла бабочки, – сказал он, прихлебывая травяной чай. – В юности кажется, что у тебя впереди вечность, и ты живешь, не думая о будущем… Переезжаешь с места на место, нигде не останавливаешься подолгу, не хочешь обременять себя прочными отношениями. Но однажды понимаешь, что все заканчивается, и ты остался один, и ничего уже не исправить – только принять как данность.
– Давайте поплачем вместе, – предложил Игорь с неожиданной для самого себя злой насмешкой. – Кстати, вы в курсе, что небесные тела двигаются в космосе по своим орбитам и издают прекрасный звон, который называется музыкой сфер?
– Красивая мысль, – проговорил Майкл после паузы. – Но даже легкие наркотики могут быть весьма опасны. С этим нельзя шутить.
– А я ничего не боюсь, – заявил Игорь, и в ту же секунду сердце его сжалось от мгновенной жути, реликтовой, глубоко зашифрованной в генах. Через глаза Майкла на него будто глянул охотящийся хищник – рысь, куница или змея.
Наваждение тут же исчезло. Голос Майкла прозвучал тихо и вкрадчиво:
– Вы напрасно говорите это, Игорь. Вы еще не прикасались к тем вещам, которых нужно бояться. Я от всего сердца желаю, чтобы этого не произошло. – Он взял свой едва пригубленный бокал с вином. – Я очень благодарен, что вы согласились поужинать со мной. Вы искренний интересный человек, с глубоким внутренним миром. Но… простите, что я говорю об этом… у вас грустное лицо. И мне жаль, что я так и не смог хотя бы немного вас порадовать. Скажите, что я должен сделать, чтобы вы улыбнулись?
– Закажите мне какой-нибудь коктейль покрепче, – попросил Игорь. – Сухой мартини. Там, где джин.
Майкл подозвал официанта, а когда принесли коктейль, продолжал:
– Игорь, вы молоды, красивы. Я старше вас на тридцать лет. Мне непросто говорить… Но мне бы очень хотелось узнать о вас больше. Могу я рассчитывать?.. В пятницу. Я хотел бы пригласить вас в театр. Вы любите балет?
– Хорошо, – ответил Игорь, уже даже немного удивленный проникновенностью его тона.
За окном темнело, в розоватом свете вокруг фонарей кружилась водяная пыль. Майкл расплатился, попросил официанта вызвать такси, вышел в уборную.
Оглядывая ресторанный зал, Игорь чувствовал приятную сытость и нежелание перемещаться из благополучного пространства в промозглую ночь. Майкл чем-то нравился ему – по крайней мере не был неприятен. И хотя Игорь чувствовал, что в кроткой робости его спутника таится какой-то подвох, рядом с этим человеком он почти не думал о своих проблемах.
Такси ожидало их у входа, но Майкл предложил немного пройтись, раскрыв большой зонт. Они направились к мосту вдоль набережной, и тут подвох обнаружился самым неожиданным образом.