– Конечно, я тоже никуда не поеду, – решила Китти. – Раз ты устал, посидим дома.
Она расцеловалась с Наташей так, будто впереди их ожидала долгая разлука. Добрыня, а за ним Радик протянули Максиму ладони для рукопожатия, Котов похлопал по плечу.
– Жениться тебе надо, барин.
– Все-таки ты занудный тип, Измайлов, – вдруг заметила Наташа. – У тебя такая девушка, я сама завидую. А ты сидишь, как будто всех родственников похоронил.
Китти снова обняла подругу, потерлась носом о ее щеку.
– Во дают, – хохотнул Радик, но тут же взял строгий тон. – Правда, Измайлов, пора тебе развязывать с выпивкой. А то чего-то ты левыми темами загрузился.
– Все суета и шуршание гламура, – добавил Кот.
Когда они вышли из торгового центра и Максим сел за руль, Китти заботливо заглянула ему в глаза.
– Колено не болит? Знаешь, у тебя иногда бывает такой одинокий и загадочный вид… Это, кстати, очень нравится женщинам. Сразу хочется что-нибудь сделать для тебя, залечить твои душевные раны.
– К чему ты клонишь? – спросил он, поворачивая ключ в зажигании.
– Хочу, чтобы ты знал, как хорошо я тебя понимаю. Никто не знает тебя лучше, чем я. Мы ведь очень подходим друг другу, Макс.
– Вот как? – он нажал на педаль газа, и машина мягко тронулась с места. – Почему?
– Да потому что нам хорошо вместе, дурачок!
Она легонько потрепала его по волосам; это прикосновение было так неприятно, что он непроизвольно отдернулся. Китти только улыбнулась и покачала головой.
– Просто не знаю, что с тобой сегодня.
– Я отвезу тебя домой, – сказал Максим. – Мне нужно побыть одному.
Бритый Осипенко, полковник в отставке, начальник службы безопасности деда, теперь работал на компанию отца. Он встретил Максима на пороге кабинета, не выражая ни удивления, ни каких-то других эмоций.
– Мне нужно найти человека, – сразу приступил к делу Максим. – Вы же можете?
– Можем. Что за человек? Женщина?
– Да, женщина. Это личное дело.
– Личное – это хорошо, – кивнул Осипенко и положил перед собой листок бумаги. – Расскажи, что известно, а я отвечу, сколько надо времени.
С тех пор, как они расстались, Таня дала о себе знать только раз. Она написала ему по электронной почте, что уезжает в Москву, что ей подвернулся счастливый шанс из тех, что бывают раз в жизни. Она обещала позвонить или написать, как устроится, но так и не сделала ни того ни другого. Максиму стало казаться, что он начал забывать ее, но после странного видения на катке он ощущал все возрастающее беспокойство.
Режиссер Гриша, которого Максим как-то встретил в одном из ночных заведений, довольно резко отозвался о своей бывшей приме: «Я думал, она правда хочет стать актрисой, а она просто искала ёбаря с деньгами. Нашла какого-то продюсера, поехала с ним покорять столицу. И не ищи ее – не советую».
Припоминая эти подробности для Осипенко, Максим подумал вдруг, что у него, кажется, нет даже ни одной ее фотографии; ту, что была в телефоне, он удалил со всеми другими файлами, когда поменял трубку на новую.
Полковник покачал головой.
– Говоришь, из Твери? А подружки какие-то там остались? Или здесь? Обычно подружки все знают.
– Разве что в театре, – пожал плечами Максим.
– Ну ладно, найдем твою златовласку, неделя максимум, – пообещал Осипенко. – Что еще?
– А еще я хотел выяснить про одно дело… Просто из любопытства. Прошлой весной находили вдоль трассы мертвых проституток, всего девять девушек. Вроде как дело раскрыли, но я не знаю, был ли суд…
– И что ты хочешь выяснить? – спросил полковник, строго сдвигая брови.
– Не знаю, – ответил Максим. – Может быть, ничего.
– Скажу тебе по опыту – не надо парню из хорошей семьи лезть в такие дела. Даже «просто из любопытства».
Максим поднялся.
– Да, наверное, так. Я думаю, про наш разговор необязательно кому-то знать… Отцу или Марьяне Павловне.
– Ну этого мог бы и не говорить, – заметил Осипенко, протягивая ему руку на прощанье. – Сам тебя найду.
Глава пятая. Толкование сновидений
Когда внезапно в час глубокий ночи
Услышишь за окном оркестр незримый –
(Божественную музыку и голоса)…
Трель телефонного звонка вторглась в сон Георгия, запутанный и чем-то неприятный. Не открывая глаз, он приложил трубку к уху.
– Разбудил? – проговорил отдаленный и так же чем-то неприятный Марков.
– А сам как думаешь?
Георгий дотянулся до часов – полвосьмого утра. В комнате было сумеречно, только зеркало над камином как будто светилось изнутри.
– Ну, говори, что?
– На «Альмагесте» конструкции херакнулись, рабочему ноги раздавило, – сообщил без предисловий Саша. – Хорошо, ночь – внизу никого не убило. Две балки слетели, машину задело припаркованную.
Это были дурные новости – из тех, что всегда ожидаются подспудно, но всякий раз застают врасплох. Георгий сел на кровати.
– А какого черта тогда стяжки укрепляли по второму разу? И что там люди делали ночью?
– Ну ты же торопил со сдачей. Прораб и поставил их в три смены. В общем, я туда, и Казька по дороге. Сейчас же понаедут – и технадзор, и телевидение, и чёрти в ступе.
Уже прикидывая возможные последствия, Георгий уточнил:
– Так что там, кто-то сильно пострадал?
– Говорю, двух ног нету. Молодой парень, двадцать с чем-то лет. У него еще кровопотеря сильная… Они там скорую не сразу вызвали, боялись. Чувствую, сейчас начнется – этим же только повод дай, начнут рвать нас в клочья.
Георгий подошел к зеркалу, разминая затекшую от неудобной позы шею.
– Ладно, не паникуй. С пострадавшим договоримся, я подключу специально обученных людей. У Анны должно быть готово на этот случай. Прораба проинструктируй лично. И вообще, спокойнее там, Саша, без резких движений.
– Какие движения в нашей позе, Гоша? – процедил сквозь зубы Марков. – Только подмахивать… В общем, ждем тебя на месте. Включай свой изощренный интеллект.
Марьяна уже завтракала в столовой – ела жидкую гречневую кашу, запивая компотом из сухофруктов.
– Доброе утро. Без масла и без соли? – спросил Георгий, кивая на ее тарелку.
– Без масла, без соли, на родниковой воде, – ответила она с застывшей полуулыбкой. В последнее время он часто подмечал на ее лице это выражение отстраненной дежурной вежливости, словно он был ей не мужем, а соседом по столу на официальном приеме.
Он не мог сказать, в какой момент перестал ощущать со стороны жены пристальное подозрительное внимание ко всему, что делал, – перемена произошла незаметно и естественно. Но однажды чувство несвободы, доставлявшее ему неудобство с того самого дня, когда он надел ей на палец обручальное кольцо, вдруг исчезло. Можно было заключить, что она приняла правила игры, которые предлагал Георгий, но он пока не торопился с выводами.
– Звонил Саша Марков… У нас ЧП на стройке.
– Знаю, Васкунец меня уже поставил в известность, – кивнула она. – Но это целиком твой проект, мы не имеем отношения.
Спокойствие жены немного удивило Георгия – обычно та даже слишком эмоционально реагировала на подобные новости.
– Умываешь руки? – спросил он, наливая себе кофе.
– Мои руки и так чистые, – ответила она, помолчав.
– Ну-ну, извини, я просто пошутил.
– Рада, что у тебя хорошее настроение, – через какое-то время проговорила она, помешивая кашу в тарелке. – Кстати, ты не будешь против, если я уеду в Аликанте? Дней на десять. Что-то захотелось отдохнуть, сменить обстановку.
– Ты сегодня это решила? – удивился он.
– Нет, не сегодня. У меня уже заказаны билеты. Просто все забывала тебе сказать. Хочу проверить, что там происходит с домом – наверное, хозяйство запущено и снова какие-нибудь обстоятельства непреодолимой силы. Васкунец меня полностью заменит. Не думаю, что я нужна тебе здесь именно сейчас. Как, впрочем, и всегда.
Георгий глотнул кофе – вкус был горький.
– Само собой, поезжай. Там, должно быть, еще тепло. Я бы тоже присоединился, но теперь не уверен… Полетишь одна?
– Да, одна. Тебя это волнует?
– Конечно, меня волнует все, что происходит с моей женой. И ты напрасно хочешь убедить себя в обратном, – заметил Георгий. – Я позвоню, как только что-то прояснится. Когда вылетаешь?
– Сегодня днем. Но ты не беспокойся, провожать не нужно.
– Даже не заедешь в офис? А ежеквартальные?
– Закроет бухгалтерия. Ты сам просил начать относиться к этим вещам спокойнее, – возразила она. – И я отчасти согласна. К тому же ты – глава компании, принимаешь решения единолично. И, насколько я знаю, отлично умеешь улаживать дела такого рода. Во всем, что касается штрафов, налогов, отчетности и формирования бюджета…
Георгий взглянул на нее внимательнее. На секунду ему показалось, что за ее словами стоит нечто большее, чем намеки на его ловкость в финансовых вопросах.
– Мы в одном окопе, – напомнил он, отодвигая тарелку с неаппетитным омлетом, поставленную перед ним горничной. – А ты упрекаешь меня, что я слишком меткий стрелок.
Марьяна не поддержала шутку, только взглянула на него с холодной усмешкой, которая уже начинала его раздражать.
– Я ни в чем тебя не упрекаю, Георгий. Каждый из нас поступает как считает нужным…
– Ладно, желаю хорошего пути, еще созвонимся в течение дня, – проговорил он, поднимаясь. – Буду держать тебя в курсе событий.
Она сидела, застыв, но он все же заставил себя подойти и поцеловать ее в щеку – правда поцелуй запечатлелся где-то возле виска.
Пока Георгий ехал из Озерного в офис, Марков позвонил ему три раза. Сообщил, что прораб (это был новый человек, взятый на место честного работяги Силантьева) оказался так глуп и непонятлив, что успел уже наделать дополнительных неприятностей. С пострадавшим пока не было возможности поговорить, но Эрнест взял этот раздел на себя. Инженер по технике безопасности уже разбирался на месте с проверяющими из трудовой инспекции и энергонадзора, Казимир занимался пожарниками. Особого интереса со стороны журналистов не наблюдалось – два местных новостных канала приехали подснять упавшие балки, которые почти на метр проломили асфальт.