Я провела по щеке пальцами – даже несмотря на перчатки, Парфена я чувствовала иначе.
А хочется попробовать, как это – когда на коже его пальцы, а не материя, пусть даже самая распрекрасная.
Так, не сейчас.
Перчатки улетели в кучу остальных вещей, потому что сейчас у меня другая задача. И если я её не решу – всё, пиши пропало. Парфен лишиться семьи, друзей и привычного образа жизни. И как знать, возможно, однажды пожалеет, что не сделал иного выбора и не женился на гудронке?
От этой мысли так сильно передёрнуло, что данный поворот событий я рассматривать не буду. Но от правды нелегко просто взять и отмахнуться, так что вот вам ещё один прекрасный стимул найти решение, которое устроило бы всех.
Итак, я лично вижу всего два варианта, как, впрочем, и гудронский повелитель. Первое – Хиромэ сама отказывается от брака и ей это по местным законам простительно, тогда как мужчина отказаться не может. Точно не знаю, почему, но какая-то логика тут присутствует.
Ладно, не до неё сейчас.
Второе – находится препятствие, которое не дает им вступить в законный брак. Как землянка я могу, конечно, выдумать какой-нибудь дурацкий обычай, который вроде как существует на Земле и по которому Парфен уже обещался мне, поэтому другой обещаться не мог, о чём не знал, поэтому так проштрафился, но одно «но». Когда-нибудь обман всплывет, и тогда разразится страшный скандал. Да и, честно говоря, я не могла допустить низкий способ, мне претило, например, подстраивать обстоятельства, при которых Хиромэ застукает Парфена в недвусмысленной обстановке с другой женщиной, даже если речь обо мне, и бросит по причине неверности. Нет, я не верю в грязь. Используя грязный метод, ты по определению пачкаешься, и она начинает поедать тебя заживо. Эта гниль никогда не вымоется и однажды проникнет в нутро – и тогда ты уже не представляешь из себя ничего, так, шлак, отходный материал, не имеющий никакой ценности.
Я лично люблю жизнь. И я люблю её чистой. Ничего никогда не доставляло мне большего удовольствия, чем осознавать, что моя совесть чиста. И что всё мною достигнутое – достигнуто реальным трудом. На мой вкус, заработанная конфета всегда слаще краденной. И более ценна.
Я всегда была счастлива. Даже в нищем детстве. Даже под тягостным присмотром родителей, хотя мне и не хватало чего-то неопределённого. Теперь я точно знаю, чего – любви, такой, чтобы раз и навсегда, чтобы не закрывая глаза на недостатки, а каждый раз убеждаясь, что твой избранник идеален, и стремясь стать достойной этого идеала.
Если я хочу быть счастливой, нужно найти единственно правильный путь. Чистый, потому что теперь нас двое, и так получается, что испачкав себя, я автоматически разрушаю и его тоже.
Итак, значит, нужно сделать так, чтобы гудронка задумалась и осознала, что на самом деле вовсе не готова к замужеству. И отказалась. Может, она должна встретить кого-то другого? Какого-нибудь мальчишку, вроде бы, однажды она упоминала чьё-то имя? Нет, этот риск себя не оправдывает. Маловероятно, за одиннадцать дней ставку можно сделать только раз и если прогорит, то второго шанса не будет. Мальчишек мы ей искать не будем, план нужен другой, более осуществимый. Но всё-таки, что ей нравится?
Настало время перейти к изучению объекта, хорошо, что король выдал мне несколько папок и носителей с информацией о своей дочери. Усевшись за столом, я стала изучать потенциального врага Хиромэ. Хотя нет, как к врагу к ней относиться нельзя, потому что ненависть затмевает восприятие и мешает делу. Она же просто глупая девчонка, глупая и разбалованная! Хотя если из-за её глупости разрушится жизнь Парфена, я быстро изменю свое мнение об этой капризной девице!
Если бы я была уверена, что порка поможет делу, выпорола бы наследницу самолично, а там хоть трава не расти. Но нет, не вариант.
Итак, а чего же любит Хиромэ? Каких мужчин?
Оказалось, всяких, но недолго. Её влюбленности скоротечны и пусты, что вполне понятно – с наследницей не забалуешь, лишнего повода ей не дашь, а любая симпатия без подпитки вянет и погибает. Возможно, поэтому Хиромэ и сделала такой отчаянный шаг, ведь без замужества ей ничего толком недоступно. Но всё равно, судя по имеющейся информации, гудронка любила только одно – красиво одеваться. Стильно, шикарно и по последнему писку моды. Я нашла огромную подборку фотографий гудронки в шикарных одеждах, которыми она негласно превосходила всех конкуренток на том или ином мероприятии.
Проведя за столом часа три, я поняла, что действительно, вариант с поиском другого мужчины, которым Хиромэ вдруг сильно заинтересуется, и правда неудачен.
Я изучала жизнь Хиромэ до позднего вечера, а заодно просмотрела несколько последних журналов моды, с анонсами новых моделей, планируемых к выпуску одновременно с теми, которые уже шьют наследнице, так что она снова впереди планеты всей.
Раскрыв очередной разворот, я невольно уставилась в изумрудное облако перьев, самое безвкусное платье из всех мною виденных – ни гармонии, ни пропорций.
Надо же, гудронки в них будут как курицы, чьи перья покрасили зеленым.
Впервые на моих губах появилась улыбка.
Вечером я перекусила и посидела на крыльце под силовым навесом от насекомых. Одинокий лес, кстати, был довольно мрачным и совсем пустым. И вообще, ни единого кисейца я не видела, как и других живых существа - с командой договорились, что в случае чего я сама позвоню, а так…
Таким образом прошло два дня. По инерции я изучила всю биографию гудронки, но больше ничего нового или полезного не узнала. Капризная наследница, привыкшая получать всё и всегда, которой, однако, некоторые вещи из наиболее интересных недоступны. И что теперь? Сделать ставку на её тайные желания и предложить завести ей вместо мужа любовника?
Не смешите, это ещё глупее варианта с подставной изменой. Хотя, почему с подставной?
Так, проехали.
И что делать? А понятия не имею!
Вот тогда-то меня начали посещать первые признаки паники. Я не видела выхода и мыслями постоянно возвращалась к тому, что предложил Парфен – к побегу. Ведь это проще всего.
Но это не выход, не выход!
Но что ещё делать?
Оказалось, я довольно легко готова сдаться. Не ожидала от себя.
Вечером, когда я привычно сидела на крыльце и бездумно пялилась в гущу леса, он мне позвонил – экран открылся примерно в полуметре напротив лица, как будто мы по-настоящему смотрели друг другу в глаза.
И он сразу понял, что я в отчаянии.
- Айка… ты осунулась. Плохо спишь?
- Ты тоже весь серый и мятый.
Так и было. Он тоже выглядел не фонтан.
- Надоело смотреть на реликвии гудронцев, которые давно уже не интересны даже им самим. Так, волочатся по старой памяти хвостом, а ценность свою давно потеряли. Всё моё сопровождение понимает – это фарс, пустая трата времени.
Он рассказал, как они посещали какое-то озеро «самое прозрачное» в мире. Вероятно, так и было сто тыщ лет назад, потому что сейчас его тёмная, практически непрозрачная поверхность отражала, как зеркало.
Потом он замолчал.
- Развернись, пожалуйста, - вдруг попросил, смотря мне за спину. Я оглянулась - дверь.
- Хочешь увидеть лес? Пожалуйста, - я развернулась спиной к чаще леса. До ближайших деревьев от этого места всего десяток метров.
- В этом лесу живут наши предки, - торжественным голосом заявил Парфен.
- Какие?
- Дикие.
- Дикие?
- Сейчас.
Он исчез и вскоре на экране запустился ролик. Не знаю, кто снимал, но действие происходило в лесу и, похоже, в том самом, что располагался за моей спиной. День. Сквозь листву проникают одинокие лучи солнца. Парфен в чёрном комбинезоне, который и правда прекрасно облегает, на корточках сидит на толстой ветке дерева, покачивающейся в нескольких метрах над землёй, и к чему-то прислушивается. Потом поднимает руку, показывая четыре пальца.
Камера быстро смещается вниз. На протоптанную тропинку, которую даже я различила среди зелени, неторопливо выплывают, иначе не скажешь, четыре зверя. Ближе всего они походили, думаю, на тигров, ну или леопардов, я в них не особо разбираюсь.
Но вот раскраска… точно тигриная. Бежевая шкура с полосами, по крайней мере, на морде, не могла не напоминать кисейцев. А лапы у них белые, как будто они в носках – тоже своеобразные перчатки.
Однако хвосты, мощные челюсти и торчащие клыки не могли не убедить меня, что это все-таки животные, кстати, очень похожие на тех хищников, которых я повстречала у дикарей и долго рассматривала, сидя на верхушке бревна.
Тем временем Парфен на ролике закричал и привстал, собираясь прыгать вниз и…
Ролик резко прервался, на экране снова появилось лицо Парфена, такое невозмутимое, что сразу стало понятно – пытается убедить, будто ничего лишнего мне не показал.
- И что там дальше? – поинтересовалась я.
- Да так, ничего, - честно-честно ответил он.
- Да конечно! Ты спрыгнул вниз! И не вздумай сейчас имитировать неполадки связи и отключаться!
Он задумался.
- Хорошая идея, кстати…
- Поздно! Так что в ролике дальше?
- Ты меня видишь, правда? Я живой и невредимый. Значит, никто не умер, никого не покалечили, просто мы иногда, ну…
- Неужто превращаетесь в оборотней? – похолодевшими губами спросила я. Нет, это был бы перебор. Но почему, чёрт возьми, нет?
- Не, это ты загнула, - он закатил глаза. – Никто не может так кардинально менять облик, мы же не свободная материя, мы постоянны.
- Ладно. Так что тогда?
- Просто мы иногда… общаемся с ними. С предками.
- Как? Они разговаривают?
- Нет, конечно, они же неразумные.
- А почему предки?
- Долгая история, хочешь послушать?
Ну нет, меня так просто не проведешь.
- В другой раз. Так каким образом вы общаетесь?
Он улыбнулся и больше не стал увиливать.
- Бывает, дразним их и удираем. Иногда немножко дерёмся.
- Вы?! С ними?!
- Ты на вечере гудронцев видела таких псевдо-хомеров, в огромных очках и жилетках, увешенных всякими приборами? У которых за спиной рюкзаки с разной дребеденью, которая им нужна для поддержания связей?