Подумав, я отдельным сообщением отправил несколько скобочек, а потом и стикер. Ту же самую утку, только на этот раз бегущую куда-то на коротких перепончатых лапах. Отложив телефон, я последовал ее примеру: потянулся, встал с кровати и принялся переодеваться.
Полина снимала квартиру в конце Комендантского проспекта. В две тысячи пятом, это была чуть ли не самая окраина цивилизации, но за десять пропущенных мною лет город разросся, и несколько высоток, стоящих чуть ли не посреди поля, превратились в современный спальный район. Неплохое, уютное место. Тихо, спокойно, все, что нужно — в шаговой доступности, да и цены на аренду жилья… скажем так, посильные. Не центр, конечно, но и не какая-нибудь Сосновая Поляна, навеки застрявшая то ли в непростых девяностых, то ли вообще в восьмидесятых.
Выбравшись из такси, я размял затекшую шею и мысленно пообещал себе как можно скорее разжиться собственной машиной. Денег из тайника на Краснослободском кладбище было еще достаточно, а тратить их — можно сказать, и не на что: Корпус за казенный счет обеспечивал курсантов всем необходимым, а на тайные вылазки в «Якорь» или за шавермой я тратил не так уж много — даже с учетом сверхчеловеческой способности Поплавского поглощать пиво. За свой счет, за мой, еще за чей-нибудь…
Мотоцикл — это, конечно, хорошо, но поздней осенью и зимой пригодятся и четыре колеса. Особенно в Питере, где тепло редко задерживается дольше четырех-пяти месяцев в году. В лучшем случае.
Да, решено. Как только появится побольше времени, так и займусь.
Прихватив в магазине тортик к чаю, я уже через три минуты звонил в домофон, а через пять — обнимал сестру, которая как будто действительно была рада моему внезапному визиту.
— Проходи. Куртку вот сюда повесить можно… О, тортик! Давай в комнату, сейчас нарежу и чай принесу.
В домашнем платье и смешных тапках с помпонами Полина выглядела сильно младше, чем в платье и при полной боевой раскраске. Формально она все еще оставалась на год или полтора старше меня, но в домашних условиях почему-то казалась совсем девчонкой — разве что самую малость старше Елизаветы. Осматриваясь по сторонам, я никак не мог отделаться от мысли, что вот-вот придет кто-то из старших… К примеру — дядя.
А я ведь, пожалуй, даже соскучился по ним с Настасьей, хоть и провел в родовом поместье всего несколько дней.
Квартиру Полина снимала однокомнатную. Простенькую, но уютную. Пара кресел рядом с журнальным столиком, большая кровать, небольшая стенка… В углу — заваленный документами стол с включенным компьютером. Похоже, прямо перед моим визитом сестра работала, и даже время на чаепитие ей пришлось буквально выгрызать из графика.
Подойдя к стенке, я заложил руки за спину и принялся рассматривать фотографии в рамках. Полина с Настасьей, Полина с миловидной женщиной с усталыми глазами — моей покойной теткой, Полина со всей семьей, Полина где-то на отдыхе…
— Вот и я, — сестра впорхнула в комнату и принялась сервировать стол. — Садись, Вов. Фуф, так странно до сих пор… После стольких лет… Мы же все считали тебя…
— Ну и зря. Видишь — живее всех живых. — Я подмигнул и шутливо погрозил пальцем. — Так что не надо тут.
— Папа говорил, да… — Полина явно смутилась. Видимо, даже телефонные беседы с дядей не смогли избавить ее от… чего-то. — Да ладно, какая разница! Круто, что у меня теперь есть брат, хоть и двоюродный. И то, что ты в Питере — тоже круто.
— Много друзей здесь? — поинтересовался я, опускаясь в кресло.
— Ой, да какой там… Учеба, работа… Даже погулять толком некогда. — упомянув работу, Полина невесело вздохнула. — Так, пара подружек из училища — и все.
— Ну да, если уж тебя даже в семь вечера на работу дергают, — проговорил я, прищурившись. — Борис… Анатольевич — это начальник, или кто?
Услышав имя, сестра вздрогнула. Видимо, я не зря подозревал что-то… этакое. Даже если загадочный то ли руководитель, то ли коллега пока еще держал в руках свой темперамент, подпортить Полине кровь он успел основательно.
— Да так… Забей, Вов, — отмахнулась она. — Я сама разберусь.
— Полин, может, это не мое дело. — Я отодвинул чашку и чуть подался вперед. — Но он… Он ведь чуть больше, чем начальник?
— Нет!
Полина сердито нахмурилась и явно хотела поскорее свернуть тему. Я не стал наседать — просто забросил ногу на ногу, сцепил пальцы в замок и уселся поудобнее, всем своим видом показывая, что готов слушать.
И где-то через полминуты сестру все-таки проняло.
— Нет, — мрачно повторила она. — Но хочет… кажется.
— А ты не хочешь, правильно понимаю?
— Не хочу, — Полина покачала головой. — Я, если честно, не знаю даже, что делать. Отошью его — без работы останусь, еще и резюме так испорчу, что полгода никуда не устроиться будет. Я сначала отшучивалась, вроде и ничего было… а теперь уже не получается. Подвозит, ухаживает…
— Ага, видел я его ухаживания.
Я почувствовал, что начинаю закипать. За шесть с лишним десятков лет я видел всякое, и даже среди старших военных чинов попытки обзавестись пассией вдвое или втрое моложе случались настолько часто, что уже почти стали нормой. Но теперь, когда дело коснулось моей сестры… И плевать, что сестра она двоюродная и то чисто номинально.
— Да ничего, разберусь как-нибудь. Он в общем-то и ничего… вроде. — Полина попыталась улыбнуться. — Ты только папе не говори, ладно?
— А зачем что-то говорить? — проворчал я. — Дай-ка мне лучше номер этого твоего Бориса Анатольевича.
— За… зачем?
— Пусть будет на всякий случай.
Улыбка у меня получилась не слишком естественной, но Полина почему-то даже не стала спорить — достала телефон и послушно переслала контакт в мессенджер.
— Ты только… ты только глупостей не делай, ладно? — попросила она.
— Да ну, зачем мне. Просто буду знать, где тебя искать… если что.
— Ой, да ладно тебе, Вов. — Полина изо всех сил пыталась напустить на себя беззаботный вид. — Ты так говоришь, будто меня на части разрежут и в Неве утопят!
— Ну знаешь… Это Питер — тут всякое случается!
На этот раз сестра рассмеялась уже вполне искренне. То ли почему-то оценила сомнительную шутку, то ли обрадовалась, что мы, наконец, сменили тему. Я не возражал: номер горе-кавалера был у меня в кармане, а остальное…
Остальное подождет. В конце концов, когда еще получится вот так посидеть, запивая торт понемногу остывающим чаем, болтая о чем-то совершенно незначительном.
В располагу следовало вернуться к вечерней поверке, однако откладывать общение с горе-ухажером сестры я все же не стал. И, едва выйдя из парадной, достал телефон, набрал номер и нажал на кнопку вызова.
Трубку взяли спустя пару гудков.
— Слушаю, — послышался уверенный мужской голос.
— Борис Анатольевич? — на всякий случай уточнил я.
— Он самый. С кем имею честь?
— Меня зовут Владимир Острогорский, — ответил я. — Брат Полины Острогорской. Хотел бы с вами встретиться, желательно — сегодня.
— А-а, чемпион?.. Наслышан о твоих успехах. Чем обязан интересом к своей персоне?
Кем бы ни был Борис Анатольевич, он определенно нравился мне все меньше и меньше. Не то чтобы я считал себя особым поборником хороших манер, но вот так запросто перейти на «ты» с незнакомым человеком благородного происхождения, пусть и вдвое моложе, мог или заслуженный вояка в чине не ниже полковника, или зарвавшийся мальчишка с княжеским титулом, или идиот…
Причем и первым, и вторым и, вероятно, даже третьим Борис Анатольевич не являлся.
— Это касается Полины, — сказал я.
— Да почему бы и не встретиться? Сегодня, говоришь… — вальяжно отозвался голос в динамике телефона. — Ну, давай. Я как раз поужинать собирался. Давай через час. Мойки двадцать два. Буду ждать.
Манеры начальника сестрицы определенно оставляли желать лучшего, и все же он неожиданно оказался довольно… дружелюбным?
Пожалуй, так. Хочет наладить отношения, чтобы через меня повлиять на Полину? Имеет серьезные намерения и уже готов познакомиться с родственником?
Странно это все. Ладно. Час — не так уж много, особенно когда Каменноостровский проспект намертво встает в пробку. Надо выдвигаться, если хочу успеть.
Судя по заведению, в котором Борис Анатольевич решил сегодня поужинать, деньги у него явно водились. Ресторан находился на крыше отеля и был уж точно не из дешевых. А скорее даже неоправданно-дорогим, как и другие подобные ему места, где хозяева вбухивали немыслимые средства в интерьеры и покупку помещения в историческом здании, но почему-то не удосуживались нанять толкового повара.
Публика в таких заведениях обычно собиралась соответствующая: мелкие чиновники, мальчишки из богатых семей и нувориши. Напрочь лишенные вкуса и до нелепого гордящиеся самой возможностью потратить на обед две средних столичных зарплаты. И хозяева, конечно же, следили, чтобы «дорогую» публику не беспокоили граждане… попроще.
Облаченный в ливрею швейцар у входа покосился, оценивая мою одежду, но я напустил на себя настолько уверенный и независимый вид, что тот решил не связываться.
Людей в зале было немного, и Бориса Анатольевича я нашел почти сразу: он устроился у окна и сноровисто расправлялся с внушительным стейком. Справа от тарелки расположился запотевший графин — явно не с минеральной водой — с которым мой новый знакомый, похоже, собирался покончить в одиночку.
Я жестом остановил уже рванувшую было ко мне официантку и прошел к столику.
— Борис Анатольевич? — из вежливости поинтересовался я. — Владимир Острогорский.
Руку я протягивать не стал. Да и сестрицын начальник, конечно же, тоже не спешил. Даже из-за стола не поднялся — видимо, посчитал, что этикет изобрели не для того, чтобы расшаркиваться перед каким-то там курсантом.
— Угу.
Продолжая жевать, Борис Анатольевич вилкой указал мне на свободный стул. Я не стал возражать и, усевшись, сложил руки на груди и принялся рассматривать человека напротив.