– Забирай документы и поезжай в отдел. Дождись там меня. На этом все.
– Так я права? У нее неприятности? Это все из-за пожара? Но Лиля ни в чем не… – Катя продолжила давить, но в следующий миг пожалела об этом. Валер полностью переключил внимание на нее, и что-то нехорошее было в его взгляде. Словно она вынуждала его сказать то, что мужчина совсем не хотел говорить.
– Не вмешивайся. Или хочешь, чтобы спецы начали копать твое личное дело? Или твоих родных? Например, сестры? А когда всплывет, что с ней было и кто ее исцелил? А главное, когда это случилось. Я тебе гарантирую, что через пять минут какой-нибудь маньяк вывернет тебя наизнанку на допросе. Ты этого хочешь?
Катя нервно сглотнула, с трудом сдерживая панику. То, чего она боялась все это время, свершилось. И что Валер сделает дальше? Девушка вспомнила, как Лиля рассказывала про встречу со спецом, про пронизывающий взгляд.
– Вы… узнали меня?
– У спецов есть забавная дисциплина. Нас учат запоминать. У этого умения крайне неприятный побочный эффект. Помнишь, черт возьми, все. Что было вчера, позавчера, два года назад. Я же сказал, что мы поговорим. А теперь, будь умницей, делай, что я сказал, и молчи. Это не только в твоих интересах.
Девушка уже хотела уйти, но Валер остановил ее, схватив за руку. Катя ощетинилась, злобно уставилась на наставника, но тот не проронил ни слова – только продолжал буравить взглядом машину. Катя готова была поклясться, что с кузова исчез грязный налет. «Вольво» тронулся с места и стремительно унесся в сторону центра города.
– Что за… – не успел пробормотать Валер, отпуская Катю, как вдруг из стеклянных дверей метро выбежал странный молодой человек. Стажер не успела разглядеть лица, но в ужасе кинулась к окну – аура пылала, пульсировала, меняя цвет от насыщенно алого до темно-бордового. Парень кричал что-то в трубку, а затем швырнул телефон на асфальт. Катя вздрогнула. Мобильный разлетелся на кусочки. Парень же перешел дорогу и поспешил вниз по улице, в сторону парка.
– Что это было? – прошептала стажер.
– Видимо, это Дмитрий Царев, – пробормотал Валер.
– Царев? Тот аддикт, которого курировала Лиля?
Наставник не ответил. Из метро вышел еще один человек – Борис Серебров. Он следовал за аддиктом, не глядя по сторонам. Видимо, поймал след.
Валер выхватил телефон и начал спешно набирать номер, но абонент не отвечал.
Мужчина выругался и поспешил к выходу, Катя побежала за ним.
– Валер, что происходит?
Стоило охотнику выйти на улицу, как он… изменился. Катя поняла, что смотрит в затылок совершенно незнакомого человека, но вместе с этим… на наставника. Мужчина повернулся к ней. Как на голографической картинке, черты Валера таяли, становясь незнакомыми. Вот так, значит, выглядел настоящий знак маскировки в действии?
– Уходи, – приказал он.
Их обдало холодной волной, словно порыв ветра.
Эманация.
Звуки стихли. Небо над парком поблизости потемнело, будто сгустились тучи.
Катя уже видела такое.
– Красный уровень, – пробормотала девушка.
Валер кивнул и побежал за Серебровым.
Стажер медленно перешла дорогу: больше не нужно было опасаться спеца в старой машине – и застыла около входа в метро. Девушка не могла отвести взгляда от парка.
Что там происходило?
Вот почему Лиля была такая бледная! Вот о чем хотела поговорить вчера.
Вдруг раздался крик, разлетелся эхом по округе.
Боль! Господи, как же больно!
Катя сжалась, закричала и вцепилась в правое плечо. Из глаз брызнули слезы.
– Что происходит?
Новый удар, резкая боль в боку.
Дыхание перехватило.
Больно! Больно!
Она сжала зубы и взвыла, изогнувшись.
Громкий хлопок.
Выстрел.
В глазах потемнело, мир вокруг закружился. Слышались глухие голоса.
– Что с вами?
– Девушка… девушка, вы в порядке?
– Вам плохо?
– Не мне, – растерянно прошептала Катя, закрывая глаза и держась за плечо. – Не мне…
Воскресенск
18 июня, 2017 год
Холодный лакированный пол.
Подтянуться, двигаться. Нельзя лежать.
Лиле казалось, будто она видит себя со стороны, что это незнакомая блондинка перевернулась на живот и с трудом ползла по залу.
Перед глазами все расплывалось, в ушах – пронзительный писк.
Еще немного, еще немного…
Она протянула дрожащую руку и нащупала куртку. Мягкая кожа. Молния врезалась в ладонь. Осязание притуплено, будто она надела перчатку.
Карман. Где же карман?!
Девушка что было силы тряхнула ткань – по залу прокатился глухой стук, что-то посыпалось на пол. Лиля нашла брелок по звуку.
Трясущимися руками она схватила кубик Рубика и поднесла к лицу.
Желтый квадрат… желтая грань должна быть сверху.
Лиля вертела в руках амулет, который норовил выпасть из онемевших пальцев. Нашла…
Поворот. Артефакт едва заметно задрожал, разогрелся. Еще…
По телу растеклось приятное тепло. Звон в ушах стих, зрение сфокусировалось. Невидимые тиски, сжимавшие виски, исчезли. Стало легче дышать. Сердцебиение выровнялось.
Лиля огляделась – она одна. Вещи и сумка Оли валялись на полу, но самой девушки не было. Охотница не сомневалась – здоровый Сашка без труда утащил одноклассницу. К Веронике Павловне. Конечно же. Что же было с этой старухой? Если аддикция вернулась, то могла пробудиться и память? Но зачем ей тогда Карина?
Охотница лихорадочно вспоминала все, что изучала. Получается, старухе не хватает энергии. Пытается питаться, используя девочку как «переходник»? Для последней это обернулось подобием аддикции? Ведь, чтобы Карина ослабела, хватило всего одного разговора. Одного эмоционального всплеска. Словно девочку накачали злостью…
Такое возможно?
Телефон охотницы лежал на полу. На разбитом вдребезги экране след от ботинка. Лиля взяла мобильный в руки, нажала на кнопку…
Конечно, не работает.
Где же охотники? Почему они все еще не пришли?
Слова Карины пугали. Жертва. Что, если Олю…
Нет, ждать нельзя!
Лиля несколько раз перевернула грани кубика.
Стоп. Хватит.
Слабость все еще не покинуло тело, но охотница решила не перебарщивать. Она украдкой приложила брелок к губам и убрала в карман.
Глаза девушки заискрились – мир подернулся серой дымкой. Следы Карины виднелись очень ярко – совсем свежие. Охотница поспешила за подростками.
Оперативники все поймут, они пойдут по этому же следу.
Школьники шли закоулками, протискивались между заборами, петляли за гаражами, уходили от высоких домов к городской окраине, где начинался частный сектор. Налетел ветер, поднявший клубы пыли и песка. Надвигалась гроза: черные тучи наплывали на небо, слышались глухие раскаты грома.
Дом Вероники Павловны стоял неподалеку от частного сектора, окруженный высокими березами. Деревья опасно накренились от порывов ветра, ветви жалобно скрипели. Покосившуюся калитку не заперли, рядом валялась резиновая камера от детского велосипеда. Похоже, она и служила «замком». Чего бояться бедной старушке?
Во дворе стало холоднее, темнее, хотя тучи не полностью скрыли солнце. Сам домик, утопавший в траве и разросшемся хмеле, наводил ужас. Он больше походил на ветхую заброшенную хижину. Даже старые стены всякий раз вздрагивали, стоило налететь сильному порыву ветра.
След шел по утоптанной узкой дорожке и заканчивался у двери.
Ступени из прогнившего дерева, грязные окна. За стеклами ничего не видно, но охотница чувствовала – подростки и старуха внутри.
Лиля коснулась ручки – дверь казалась хлипкой, не составит труда ее…
Что за…
Прищурившись, охотница увидела тончайшие нити. Они едва заметно блестели. Лиля потянула за ручку. Не поддается. Будто девушка пыталась сдвинуть с места каменную глыбу, а не трухлявую дверь. Лиля рванула изо всех сил, и ручка осталась в руках.
Выругавшись, девушка отшвырнула ее в кусты.
Закрытое пространство!
Она не вскроет эту дверь даже знаком. Может биться в хлипкие стены, колошматить потрескавшиеся стекла – бесполезно.
Все хуже, чем тогда с Димой. В нем еще жила какая-то часть, что просила помощи, но здесь…
Охотница обернулась. В душе теплилась глупая надежда, что на горизонте появятся знакомые черные куртки… Но никого не было.
Она одна.
Из дома раздался визг.
Черт, черт, черт…
Лиля спрыгнула с крыльца и обежала обветшавшее строение.
Закрытое пространство… образуется вокруг аддикта в радиусе нескольких метров, своего рода кокон, где человек перерождается в мори. Несколько метров… Что, если…
Лиля заметила крошечное окошко над землей, оно вело в подвал. Видимо, сделали, чтобы был хоть какой-то источник света.
Узкое, хотя… Лиля точно пролезет.
Девушка с силой ударила ботинком – рама затрещала. Охотница продолжала колотить ногой окно, пока оно не вылетело из фрамуги и не упало в черноту подвала. Как бы пригодился фонарик, но он остался в рюкзаке, который Лиля так опрометчиво бросила на школьном дворе. Там и документы, и значок, и даже… кусок мела.
Плевать! Она хотя бы задержит аддикта, попробует остановить телекинезом, уболтать, успокоить. Конечно, она не такая сильная, как Серебров, но нельзя оставлять подростков одних.
Оперативники уже должны были быть здесь!
Ветер задувал все сильнее, небо почернело, упали первые капли.
Охотница зажгла искры на кончиках пальцев и полезла внутрь подвала.
В нос ударил запах затхлости. Тусклое сияние едва освещало пространство. Лиля то и дело натыкалась на что-то во тьме. Коробки, старые ведра, ящики, мешки с подгнившими овощами, ворохи тряпья. Лиля споткнулась, рухнула на что-то… на кого-то. Девушка ощутила нечто… холодное как лед. Поднесла руку ближе.