– Мел. У тебя есть? – от напускного безразличия Киреева не осталось и следа – он сосредоточенно смотрел на рисунок ауры.
– Нет, – прошептала Катя. – Я могу достать… купить…
– Такой не купишь. Дотащишь ее?
Катя вскочила:
– Куда?
– Ко мне. Видишь серую девятиэтажку за сквером? Первый подъезд, пятый этаж, шестнадцатая квартира. Там на этаже одна бордовая дверь. Верхний замок, самый большой медный ключ, – Константин достал из нагрудного кармана ключи и кинул Кате. – Вышел, блин, за хлебом. Давай быстрее. Я пока с этими штуками доковыляю. Отведи мелкую в комнату с диваном, дверь справа. Там в комоде, в верхнем ящике жестяная коробка с мелом. Запомнила?
Катя кивнула и, подняв сестру со скамьи, потащила ее вперед. Инка шла, не контролируя себя.
В лифте лихорадка усилилась – алый свет ауры стремительно угасал.
– Мы домой? – слабо спросила Инна, когда Катя возилась с замком.
– Почти. Давай скорее внутрь. Вот так, не упади…
– Где свет?
– Все спят, и тебе надо, пошли скорее, пошли.
Катя уложила сестру на диван и кинулась к комоду. В темноте она едва различала содержимое ящика. Казалось, туда скинули весь ненужный хлам: отвертки, болты, гвозди, старые платы, провода, переходники, батареи – не было даже намека на жестяную коробку.
– Ну где же она? Где?
Включился свет. Константин, неловко подпрыгивая, дошел до одного из шкафов и достал оттуда мел.
– Это ни черта не комод! – выпалила Катя, захлопнув ящик. Константин перекинул ей кусок мела.
– Черти круг.
– Что?
– На диване, на полу, где хочешь. Я сейчас не смогу это сделать быстро. Что? О нет, ты же еще не знаешь как… Вот дерьмо.
Константин допрыгал до рабочего стола, схватил карандаш и достал лист бумаги из принтера.
– Смотри! Это несложно.
– Но я не… Я даже знак не смогла начертить!
– Да хрен с ним, со знаком. Круг начертишь? Хоть кривой, мы не на рисовании, – вопреки своим же словам Константин мастерски вывел на листе рисунок. – Теперь символы здесь, здесь, думай о компасе как об ориентире. Разметка в тех же местах, главное – порядок…
Инна забилась в конвульсиях и захрипела. Аура готова была схлопнуться. Константин кинулся к ней, вцепился в запястья, не давая сиянию потухнуть.
– Не успеваем… сюда, живо дай нож для бумаги. На столе! Быстрее!
Катя подскочила к охотнику, протягивая нож.
– Теперь ты должна мне помочь. Возьми ее за руки.
Девушка послушалась. Стоило коснуться горячей кожи, как в ушах зашумела кровь. Стук сердца. Не ее. Инны. Константин со щелчком раскрыл нож, полоснул ладонь и, подтянувшись, прижал руку ко лбу школьницы.
– Даже если станет плохо, не отпускай ее, пока я не скажу, – скомандовал мужчина. Катя кивнула, хотя он и не увидел.
В комнате повисла тишина.
Аура Инны перестала пульсировать и застыла, словно разводы краски в воздухе. Биение сердца замедлилось. Кате казалось, что ее руки слились с руками сестры, что у них одна кровеносная система на двоих. Инна теперь выкачивала ее кровь. Катя побледнела и с трудом дышала. Сердцебиение напоминало барабанную дробь.
– Помоги, помоги, – шептала Катя. Аура зажглась по новой, раскинулась в воздухе причудливым узором, зарделась красным светом и… побледнела. Ритм замедлялся, хватка ослабевала… темнота…
Смогли?
Когда в квартиру влетели двое охотников в черных куртках, похожих на кители, все уже закончилось. Инна была без сознания, аура бледно мерцала. Обессиленная Катя лежала на диване, следя в полудреме за охотниками. Константин приподнялся и прислонился к стене, переводя дыхание. Это было его первое исцеление за последние два с половиной года. Все те два с половиной года, что он восстанавливался и учился жить заново. Врачи говорили: ему повезло. Он выжил. Костя же искренне считал – только идиот мог назвать его жизнь везением.
– Вы долго едете, – пробормотал мужчина, протягивая другу руку.
– Ты… использовал «Сангвию»? – охотник, высокий, начисто выбритый мужчина с короткими черными волосами, пожал руку в ответ.
– Пришлось.
Катя услышала: кто-то вошел и представился. Длинно, официально – Катя не запомнила ни как его звали, ни должность. Зато до нее долетел небрежный ответ Киреева:
– Ленечка, значит. Приятно познакомиться. Слушай, там бинт с зеленкой в ванне… и еще кофе с кухни, буду благодарен.
– Э… да, хорошо, – пробормотал «Ленечка» и, похоже, вышел из комнаты.
– Между прочим, – старший охотник прошелся по комнате и нагло уселся в кресло, будто не раз здесь бывал, – ты сейчас отфутболил крайне перспективного сотрудника, практически гения спецотдела, Равнин на него молится.
– Ну, был подающий надежды мальчик, стал подающий надежды и кофе. Подумаешь. И вообще, ты добрый, вот тебе на шею детсад и будут вешать, помяни мое слово. А че у него с волосами?
– Кто бы говорил. Ты в курсе, что уже опустился ниже плинтуса и тянешь на бомжа?
– Вот не надо грязи. Студенточка даже отказалась мне подкинуть мелочи. Есть куда стремиться. Так что с этим… Леней?
– Ну, скажем так, его проволокли по всем кругам ада туда и обратно. Без регистрации и СМС.
– Серьезно? Даже как-то неловко. Скажи ему, что я извиняюсь, он может не класть сахар в кофе.
Валер сменил тему.
– Мы «скорую» вызвали, но могу и чистильщиков. Тут знатный срач.
– Иди на хрен, – отозвался Костя. – Я гостей не ждал.
– У тебя здесь такой гадюшник лет пять.
– Спасибо. Стараюсь.
Оба хмыкнули.
– Светка как? – тихо спросил Костя.
– Как обычно, – Валер уклонился от ответа. – Нога не беспокоит?
– Что ты, практически не чувствую, – зло усмехнулся Костя.
– Просто ты опять без протеза… если больно, почему не скажешь врачу и… – Валер осекся и поспешил сменить тему, заговорив о работе: – Что у вас тут было?
– Да черт его знает. Третьекурсница, гналась за инвидом… инвидкой? У этого слова есть женский род? В общем, школотой на грани превращения. Остальное, думаю, и так понятно. Запиши в личное дело, и я требую письменную благодарность.
– На кой черт она за ней гналась? – Валер с интересом посмотрел на Катю.
– Может, сестра или подружка, но, с другой стороны, хорошо. А то бы сейчас не тут сидел, а бегал за тварью по торговому центру, а потом отчитывался за трупы.
– Студентка, значит, герой?
– Медаль на шею и ремнем по заднице за то, что элементарные вещи не может запомнить.
Катя приоткрыла глаза. Костя, используя знак, притянул пепельницу, но та, не долетев, упала и покатилась в ноги к Валеру. Охотник поднял и поставил на подлокотник дивана, поближе к другу.
– Потише, после «Сангвии» некоторым неделю нужно восстанавливаться. Думаю, врачи тебя тоже осмотрят. На всякий.
– Да я в норме. Но честно признаюсь, на исцелении думал, сдохну. Пришлось студенточку привлечь, – Костя смахнул пепел. – Я знаком мелкую из-под автобуса вытащил. И все. На большее меня не хватает.
– Восстановишься…
– Мне некуда восстанавливаться.
– Врачи говорят, что это блок. Это временно.
– Два года! – Костя резко подался вперед, сморщился от боли и продолжил спокойнее: – Два года. Даже если вернется… Что дальше?
– Слушай, всегда можно что-то придумать. Ты же не собирался до седых волос подростков лечить. Да и тебе предложили…
– Покататься на карусельке мне предложили.
– В смысле?
– В новый отдел, на «Юг», тащат Орлова. Мне обещали эту должность, и теперь: «Ой, прости, а не хочешь к нему замом?» Вот и все.
– Так чего ты не пойдешь? Какая разница? Орлов лет пять уже в Екатеринбурге, он ничего не знает про отдел, а ты мог бы помочь. Да и давай по-честному – ты никогда не был на руководящей должности, а Орлов…
Киреев, не дослушав, отвернулся и пробормотал:
– А еще сидеть и смотреть на Сереброва с постной рожей?
– Но ты бы и так на него смотрел.
– Ты сюда приехал мне мотивационные речи толкать? Рассказывать, как прекрасна жизнь? Давай ты залезешь по пояс в мясорубку, а потом поговорим?
Валер устало поднялся и ушел на кухню.
Когда Катя вновь открыла глаза, на часах было почти десять. Девушка даже не заметила, как уснула. Она села и удивленно оглядела комнату, пытаясь вспомнить, где находится.
Инна. Аддикция. Константин.
– Ну здравствуй, Катя Свиридова, – Костя, сидевший за компьютером, развернулся.
– Где Инна?
– Думаю, уже дома спит. Обычно после аддикции люди часов двенадцать отсыпаются. Врачи проверили, все в порядке. Наверное, чуть поколдовали, чтобы она думала, что с кем-то поссорилась. Психанула.
– А родители?
– Ну, Валер… мой друг с напарником поехали с ней, думаю, все устроили.
– А охранники в торговом центре? – не сдавалась Катя. – У них ее куртка, и на камеру лицо засняли. А Инна наверняка туда захочет с друзьями сходить, в кино, например.
– А вот это уже может быть проблемой. Давай так, завтра приезжай рано утром – пойдем в гости к охранникам.
Катя облегченно вздохнула.
– Спасибо за помощь.
– Да было бы за что, – он пожал плечами. – Что, тяжело учится? Не думала на аналитика перейти?
– В смысле? – Катя воинственно прищурилась.
– Ну, туда всех берут, если ты не совсем бревно, – пожал плечами Киреев. Катя не понимала, пытался ли он ее поддеть или говорил серьезно.
– Вроде я все верно выполнила, что вы мне говорили, – огрызнулась девушка, поднимаясь.
– Ну, значит, ты точно не бревно.
Катя выпрямилась. Это было слишком. Весь этот день напоминал кромешный ад, начиная с чертова занятия. Катя провалила первую практику с барьерами, да еще так взбесилась, что нагрубила однокурснице Лиле. Даже стыдно стало. Теперь охотник, настоящий охотник, так откровенно намекал, что надо бы перевестись.
Я что, настолько бездарь?
Пожалуй, слишком много для одного дня. Девушка начала бормотать дежурные благодарности, то и дело посматривая на дверь, но Константин ее остановил.