перейти на более спокойную должность в головной отдел. Как говорил он сам, «перекладывать бумажки».
Катенька не спешила рассказать подругам об охотнике. Сама не зная почему.
Это был ее секрет, только ее. Может, позже она и поделится, но пока…
Впрочем, и Цветкова, и Вика заметили, что Свиридова ведет себя иначе: она не расставалась с телефоном, постоянно мечтала, выпадала из общих разговоров и вместо лекций рисовала что-то на полях. Подруги, конечно, пытались устроить допрос, как и положено – принесли вкусностей, заперлись в комнате и долго расспрашивали, но Катя лишь пожимала плечами, делая невинный вид: «Ничего не понимаю, о чем вы, девочки?»
К радости охотника, Катя оказалась способной ученицей: на следующей практике девушка без труда справилась с барьером, а пару недель спустя с блеском сдала зачет. Никому, кроме нее и Цветковой, это не удалось, в том числе и Вике. Катя и Лиля пытались утешить подружку, но тщетно.
Тогда-то Катенька впервые написала Косте не из желания поболтать, а в поисках поддержки. Вдруг охотник что-нибудь знал? Вдруг мог подсказать?
К ее разочарованию, Киреев ответил, что такое случается и ничего поделать нельзя. Костя искренне пытался поддержать ученицу, но после таких слов понял, что сделал лишь хуже. Тогда-то и пришло сообщение: «Приезжай ко мне».
Катя не раздумывала ни секунды.
После часа разговоров на кухне о знаках, учебе и охотниках Костя сознался, что ему еще нужно немного поработать, но, к счастью для Катеньки, попросил составить компанию.
Они вернулись в комнату. Костя сел в кресло за рабочий стол, а Катя, завернувшись в плед, прилегла на диване.
Что-то было невероятно уютное в этом: лежать, следить за тем, как Костя заполняет бумаги, то и дело сверяясь с документами. Порой они перекидывались парочкой фраз, и охотник опять возвращался к работе. Костя не включал верхний свет – ему хватало настольной лампы. Комната погрузилась в уютный полумрак. Где-то за окном бушевала осенняя непогода.
Здесь так тихо, так спокойно. Только часы тикают.
Катя смотрела на Костю, сидевшего в ореоле теплого желтого света.
Вот бы она могла всегда так приезжать к нему, быть рядом…
Губы девушки тронула едва заметная улыбка. Казалось, сейчас у нее хватило бы сил успокоить целую армию мори. Девушка подняла руку – на кончиках пальцев зажглись искры.
Так легко.
Они не вытягивали силы, а подпитывались спокойствием.
Костя, заметив это, отвлекся и внимательно следил за девушкой. Он осторожно потянулся к карандашу и старому блокноту, что лежал на краю стола. Задумчиво, он стал набрасывать рисунок. Легко, быстро, как делал это много лет назад.
Катя с интересом прищурилась и подалась вперед.
– Что ты делаешь?
Костя тут же убрал карандаш и отодвинул блокнот подальше.
– Да так, ничего. Что у вас дальше по программе?
– Защитная сфера, но вроде это легко.
– В целом да, но там есть свои хитрости, – Киреев с радостью ухватился за повод оторваться от бумаг. – Сфера легко вытягивает энергию. Перенапряжешься – и свалишься без задних ног.
– Ну вот, а я только начала верить, что все не так страшно.
– Даже не начинай. С нашей профессией в это вообще нельзя верить. Ну как, хочешь попрактиковаться?
– А как же работа?
– Мне надоело, – Костя потянулся. – Давай потренируемся?
Он пересел к ней на диван.
– Но для начала надо кое-что сделать. Помнишь штуку с энергией, ну, когда ты подпитывала сестру, не давая ей обратиться?
– Я даже не поняла, что ты сделал.
– Теория не так важна. Это нужно, чтобы случайно не перерасходовать силы.
Он уверенно, но вместе с тем очень нежно провел кончиками пальцев по ее ладоням, а затем крепко взял за руки, переплетая ее пальцы со своими.
– Закрой глаза, – попросил он.
Катя почувствовала тепло, разливающееся по телу. Как после глотка горячего чая. Тепло обволокло, но вместе с тем не разморило, наоборот: захотелось прыгать, двигаться и почему-то петь…
– …и что над нами километры воды, и что над нами бьют хвостами киты… – внезапно даже для самой себя прошептала Катя. Знакомые строчки из песни, которые почему-то всплыли в памяти, завертелись на языке и невольно сорвались с губ.
– И кислорода не хватит на двоих, – тихо продолжил Киреев.
Я раньше и не думал, что у нас на двоих с тобой одно лишь дыхание…
По коже пробежали мурашки – Катя осознала, что «подслушала» его мысли.
Костя не сразу позволил ей освободить руку и с удивлением посмотрел на девушку, хотел было спросить: в чем дело?
Катенька коснулась его лица, запустила пальцы в непослушные волосы. Несмело, опасаясь, что охотник остановит ее. Вопреки страхам Костя прижал ее руку к своей щеке, а затем к губам.
Киреев медлил, но стоило девушке поднять взгляд… Карие глаза, обрамленные длинными черными ресницами, наполнились теплом, нежностью и неподдельным восхищением. Катя застенчиво отвела глаза и поспешно убрала руку. На губах девушки заиграла сдержанная улыбка, на скулах проступил заметный румянец. Будто она застеснялась собственной дерзости. Девушка неловко вцепилась в край пледа, закутываясь сильнее.
Она играла с ним.
Охотник резко прижал девушку к себе и начал целовать. Девушка нежно провела по шее Кости, ощущая те самые тонкие шрамы под подушечками пальцев.
Даже под тонкой хлопковой тканью она чувствовала рубцы, покрывавшие тело, словно его грудь и живот сшивали по кусочкам, – так много было неровных, бугристых шрамов.
Киреев, поняв ее смятение, схватил за руку, грубо отвел в сторону, но не отпустил, будто боялся, что стоит ему ослабить хватку, как Катенька исчезнет. Он продолжил ее целовать, но Катя и не пыталась вырваться. Она целовала в ответ, но уже несмело. Мысли занимало лишь одно: через какой ад он прошел?
Костя поморщился от боли и невольно прижал девушку к себе с такой силой, что Катенька вскрикнула.
– Прости, прости, – шептал он, поглаживая ее по голове.
Оцепеневшая Катя слушала, как его сердце отбивало такой же бешеный ритм, как ее собственное.
Почему он остановился? Она что-то сделала не так?
Киреев осторожно поглаживал ее по волосам. Его дыхание становилось ровнее.
– На сегодня, пожалуй, хватит, – проговорил он.
Кате захотелось запротестовать, но она не посмела.
– Как скажешь, – отозвалась она, осторожно поглаживая по плечу, будто все еще просила прощения.
– Хочешь, пойдем завтра в кино? Ты же умница, сдала практику. Нужно позитивное закрепление.
– Метод кнута и пряника? – усмехнулась Катя, а про себя не могла поверить: он звал ее…
– Я пока с кнутами не баловался, но если настаиваешь, – он хмыкнул. Катя рассмеялась – неловкость спала, как и желание выпрашивать прощение.
– Можно, я останусь у тебя?
– У меня сегодня врач.
– Так поздно?
– Это же наши, они пока смену закончат. Так что всякие физиопроцедуры и курсы ЛФК вечерами устраивают либо рано утром. Но ты знаешь, как я «люблю» вставать рано. Да и… обычно это не самое приятное занятие, так что по возвращении домой я становлюсь вредный, практически невыносимый и почти сразу отрубаюсь.
– По мне, так ничего нового, – поддела его девушка, на что Костя покрепче перехватил ее за косичку.
– Знаешь, хорошую штуку отрастила. Как раз наказывать удобно. Зачем нам хлысты с пряниками. Вот зачем в старину женщины отращивали косы. Чтобы мужу было удобно жену по попе бить.
Катя рассмеялась и попыталась высвободить косичку, хотя шутка про мужа как назло засела в голове.
– Костенька, ты больной.
– Я знаю, Катенька, – самодовольно ответил он.
– На следующий день я приехала к нему в последний раз, – Катя медленно ходила по комнате. Она невольно вспоминала его прикосновения, так ярко, словно это произошло секунду назад; рефлекторно коснулась шеи, вспоминая колючие из-за бороды поцелуи.
– Тридцать первого октября, – мрачно констатировал Валер, возвращая девушку в реальность.
Следующим утром охотника разбудил звонок, и Светлана, тогда еще просто коллега, сдавленно проговорила, что Кости больше нет.
– В тот день все шло не так, хотя мы оба старались, чтобы вечер казался идеальным, но…
Голос дрогнул. Катенька много раз возвращалась мыслями к тому вечеру, представляя, что было бы, «если бы…». Эти мысли изматывали, дразнили, не давали спать ночами.
Что было бы, если бы?..
Конечно, они договорились «просто сходить в кино», и Катя себя убеждала, что ничего особенного делать не стоит, но, заглядывая в зеркало, девушка не могла избавиться от мысли, что «так» ехать нельзя. Вскоре мама с сестрой уже заинтересованно на нее поглядывали: Катя перебирала платья, придирчиво рассматривая свое отражение, и на все вопросы невинно хлопала глазами и врала, что идет гулять с подругами. На что мама лишь усмехнулась и уточнила, не собирается ли она у подружки еще и заночевать. Катя посмеялась, а затем быстро собралась и поспешила в торговый центр. В тот самый магазин нижнего белья, который пыталась ограбить сестренка. Никто из продавцов и охраны ее не узнал, и девушка положила на кассу дорогой комплект, впервые в жизни ощущая себя неловко.
Зачем она это делает? Что, если это просто дружеский поход в кино? Он же ничего такого не говорил… но вчера… но он же остановился… вдруг подумал, что она вела себя слишком развязно?
От всех этих мыслей девушка начинала сходить с ума и поспешила воспользоваться советом Кости – отгородиться.
В назначенное время у порога Костиной квартиры стояла симпатичная девушка, в которой с трудом можно было признать Катеньку. Вместо привычных джинсов и свитера – нарядное платье и колготки; вместо кроссовок – не самые удобные, но красивые туфли на каблуках; длинные волосы собраны в фигурную косу. К тому же впервые за долгое время Катенька решила накраситься.