Созависимым называют человека со сверхценным отношением к опекаемому партнеру. Созависимость обычно развивается у зависимых личностей, склонных «цепляться» за значимых других, в тени которых они живут – обычно это тоже аддикты. В случае утраты (или угрозы утраты) близких отношений созависимый человек чувствует опустошенность и подавленность, никчемность и ненужность. Зависимые личности в одиночестве переживают чувства дискомфорта и беспомощности из-за преувеличенного страха, что они не способны сами позаботиться о себе, а созависимые – что подопечный без них пропадет. Зависимый и созависимый составляют символическую пару Мать и Дитя. Зависимый человек изменяет партнеру с предметом зависимости, с которым созависимый ревниво соперничает (рис. 7).
Рис. 7. Схема созависимости
Созависимость диагностируется, когда у человека выявляется не менее пяти из следующих восьми характеристик (Potter-Efron P. T., Potter-Efron P. S., 1989):
1. Страх: постоянная сосредоточенность на проблемах других; непреходящая тревога, опасения и чувство страха; избегание риска в межличностных отношениях, недоверие к людям; повторяющееся, привычное контролирующее поведение; сверхответственность; попытки манипулировать другими, изменять их поведение.
2. Стыд и вина: постоянное чувство стыда как в связи с собственным поведением, так и поведением других; постоянное чувство вины за проблемы других; изоляция от окружающих, чтобы скрыть стыд за себя или за семью; ненависть к себе; проявления надменности и превосходства, связанные с низкой самооценкой.
3. Затянувшееся отчаяние: отчаяние и безнадежность, связанные с изменением существующей ситуации; пессимистический взгляд на мир; низкая самооценка и ощущение поражения (я неудачник), не соответствующее реальным достижениям.
4. Гнев: постоянный гнев, направленный на зависимого, семью или себя; страх потерять контроль в гневе; гнев, касающийся духовной сферы, в том числе гнев на Бога; пассивно-агрессивное поведение, особенно в отношении зависимого.
5. Отрицание: постоянное отрицание источника семейной беды; постоянное преуменьшение тяжести проблемы; использование оправданий для защиты аддикта от негативных последствий его поведения.
6. Ригидность: когнитивная ригидность; поведенческая ригидность, включая ригидность ролей; духовная, моральная и аффективная ригидность – преобладание какого-либо одного чувства: вины, жалости, гнева.
7. Нарушение самоидентификации: неумение выдвигать свои требования или заботиться о своих нуждах; трудности в отделении себя от других, своей боли от боли других; зависимость от других личностей с потребностью получать от них подтверждение своей ценности и навязчивым беспокойством о произведенном на них впечатлении.
8. Смущение, замешательство: постоянная неуверенность в том, что же является нормой; неуверенность в том, что реально, а что нет; постоянная неуверенность в собственных чувствах, включая тенденцию определять все чувства одним знаком; легковерность; нерешительность.
От созависимости следует отличать взаимозависимость, аддикцию общения.
Аддикты общения стремятся создавать группы «по интересам», где проводят много времени в разговорах, «тусуются». Нередко это однополая компания, члены которой часто ходят друг к другу в гости, подолгу разговаривают по телефону – «не могут жить друг без друга». Жизнь аддикта общения между встречами с друзьями сопровождается постоянными мыслями о предстоящем свидании с ними. Такие же группы создаются в рабочих коллективах, и тогда на работу ходят ради этого общения, часто собирают застолья по различным поводам, что приводит к постепенному развитию алкогольной зависимости. Коммуникативная аддикция наблюдается у членов сообществ типа Анонимных алкоголиков, выход из сообщества обычно ведет к возврату химической зависимости.
Типичные признаки аддикции общения (болтаголизма):
1. Сверхценность. Общение занимает доминирующее положение в деятельности человека, несмотря на ущерб другим важным сферам его жизни. Он наслаждается своим состоянием во время разговора, тема которого совершенно не важна. Оставшись один, думает лишь о том, о чем он будет говорить во время следующего разговора.
2. Неостановимость. Человек говорит беспрерывно. За разговорами проводит рабочие часы, разговорам отдает время сна, а иногда и во сне продолжает разговаривать.
3. Симптом отмены. Во время вынужденного прекращения общения или молчания в компании человек испытывает дискомфорт.
4. Социальные последствия. У человека возникают межличностные и социальные проблемы из-за неспособности слушать других и нерационального использования времени.
5. Рецидивы возникают вследствие неспособности аддикта к самоконтролю, толерантного отношения общества к аддикции отношений и несвоевременному оказанию помощи аддикту.
Созависимая личность все решения принимает сама, пытается контролировать деятельность аддикта, защищает его в ситуациях социального взаимодействия. Имеет нереалистические ожидания, возлагает на подопечного слишком много обязанностей, обвиняет его в финансовых проблемах. Не стремится ни к каким изменениям, желая изменить лишь самого аддикта; постоянно попрекает его за прошлое, проявляет нечестность, манипулирует своими чувствами.
У жен алкозависимых наблюдается склонность к эмоциональной неустойчивости, несовпадение вербальных и невербальных компонентов отношения к мужу. Так, на вербальном уровне жена воспринимает трезвого мужа как игнорирующего ее, характеризует его как скучного и слабого. На эмоциональном уровне она воспринимает мужа, находящегося в состоянии алкогольного опьянения, как сильного, неожиданного, яркого, сексуально привлекательного мужчину.
В период терапевтической ремиссии жена, привыкнув единолично решать все семейные проблемы, не решается делить их с мужем. Он, в свою очередь, занят в основном реабилитацией по месту работы и сводит свои семейные обязанности к минимуму, что вызывает недовольство жены. В результате в семье нарастает эмоциональное напряжение, приводящее к оживлению влечения к алкоголю.
В своем поведении жены больных алкоголизмом отличаются хаотичностью, стремлением любой ценой найти способ для разрешения ситуации. Характеризуются неустойчивыми мотивами и побуждениями: например, при злоупотреблении алкоголем в семье стремятся к соблюдению трезвости и, напротив, в ремиссии своими поступками, раздражительностью, суетливостью могут провоцировать алкоголизацию мужа.
Созависимые жены алкоголиков подолгу переносят агрессивного, неверного, алкоголизирующегося супруга, считая его самым родным, а себя – самым нужным и незаменимым человеком для него. Когда он начинает лечиться, жена высмеивает способы терапии, избегает посещать вместе с ним места и мероприятия, где присутствует алкоголь, хотя в первое время это рекомендуется, провоцирует срыв и возвращает себе роль и права материнской фигуры.
Созависимый мужчина в отношениях с аддиктивной женщиной пытается доминировать. Под этим гиперкомпенсаторным поведением обычно скрывается опасение обнаружить зависимую организацию собственной личности и получить негативную оценку со стороны значимых других людей.
Различают следующие типы созависимых (Белов и др., 2013):
«Мученик» жертвует собой во имя аддикта, им владеет постоянное сильное чувство вины за происходящее, он ждет каких-то шагов от аддикта.
«Потакатель» всегда готов исполнить желание аддикта. Он может дать денег на наркотик, принести алкоголь в больницу или забрать из нее, если аддикт жалуется, что ему там плохо. Он срывает попытки аддикта выйти из зависимости.
«Собутыльник» предпринимает попытки найти контакт с аддиктом через совместное употребление ПАВ. Часто в этой роли оказываются жены алкозависимых и девушки наркоманов. Другой мотив приобщения к ПАВ у созависимых – это их прием «назло», чтобы досадить больному алкоголизмом или наркоманией за «исковерканную жизнь».
«Преследователь» испытывает злость и горечь от неразрешимости ситуации, стремится наказать больного зависимостью и других «виновника».
«Апатичный» смиряется со сложившейся в семье ситуацией, «опускает руки» и ничего не предпринимает для решения проблемы.
Созависимость может проявляться в следующих вариантах.
1. Циклический, когда созависимый позволяет партнеру «грешить», чтобы затем он искупал свой грех.
2. Ролевой, когда созависимый боится позволить партнеру взять ответственность на себя.
3. Договорной, когда созависимый игнорирует саморазрушительное поведение партнера, лишь бы тот выполнял определенные обязанности.
4. Дистанцированный, когда партнеру позволяется все, лишь бы сохранить видимость отношений для окружающих.
Основные характеристикисозависимой личности
Низкая самооценка. Созависимые не считают себя достаточно хорошими людьми, они испытывают чувство вины, когда тратят на себя деньги или позволяют себе развлечения. Не веря, что могут быть любимыми безо всяких условий, они пытаются стать самыми нужными и незаменимыми. Созависимые берут на себя роль мучеников, самоотверженных страдальцев. Они страдают якобы из-за аддикта, а не из-за собственных проблем. Чтобы компенсировать низкую самооценку, созависимые критикуют других, но не переносят, когда критикуют их. В этом случае они становятся самоуверенными и негодующими.
Аддиктивное влечение спасать. Созависимые часто выбирают помогающие профессии и роли, чтобы доказать свою значимость. Они нуждаются в том, чтобы в них нуждались. Их главные цели – определить, чего хотят другие люди и дать им то, чего они хотят. Созависимые берут на себя всю ответственность за то, чтобы остановить саморазрушительное поведение партнера. Для контроля они используют советы уговоры, угрозы, принуждение, подчеркивая тем самым беспомощность аддикта («Он без меня пропадет»).
Спасая аддикта, созависимые лишь способствуют тому, что он продолжает употреблять ПАВ. Однако для созависимого это легче, чем переносить дискомфорт и неловкость, а порой и душевную боль, сталкиваясь с неразрешенными проблемами. Боясь утратить контроль над ситуацией, созависимые сами попадают под контроль событий или партнера. Когда созависимый человек не получает ожидаемого результата, он испытывает фрустрацию, напоминающую синдром отмены, и усиливает контроль.
Симбиоз. Созависимая личность видит смысл своей жизни в отношениях с партнером и убеждена в том, что они не смогут жить друг без друга. Проблемы партнера она воспринимает как свои собственные и старается делать то, что, по ее мнению, может сделать для него только она, хотя на самом деле он может сделать это для себя сам. Самооценка, чувства и поведение созависимого человека полностью зависят от поведения партнера.
Созависимый человек отождествляется с проекциями аддикта, подкрепляет его отрицание и рационализирует собственные неудачи в попытках заставить его остановиться. Он создает удобное объяснение, используя дуалистическое мышление (да или нет без нюансов), и подчиняет все придуманной формуле. Это может выглядеть как альтруизм и сублимация. Отрицание позволяет созависимым игнорировать болезненную правду, которой они не могут вынести. Отрицание своей созависимости мешает им попросить помощи, позволяет созависимости прогрессировать и усугубляет положение аддикта.
Токсические эмоции. Многие поступки созависимых мотивированы тревожностью и страхами столкновения с реальностью, покинутости, потери контроля над жизнью. Гнев часто используется для того, чтобы держать партнера на расстоянии. Вина и стыд за поведение аддикта относятся как к нему, так и к себе из-за отсутствия личностных границ. С течением времени растет переносимость эмоциональной боли, потому что чувствовать слишком больно.
При этом созависимые отказываются от собственного чувственного опыта, считая, что иметь свои чувства эгоистично. Характерны замороженные чувства, постоянное подавление эмоций, неспособность выразить их, отсутствие контакта с собственными чувствами, фиксация на какой-то одной эмоции (обида, месть и т. д.) и неумение отвлечься от неё. Постоянный стресс приводит к развитию психосоматических заболеваний, которые остаются без лечения.
Особенности отношений созависимого человека к себе и другим людям (Проценко, 2021):
1. Слишком суровое отношение к себе и другим, нелюбовь к себе. Обычно это чувство неосознанно или полуосознанно маскируется человеком (прежде всего от самого себя) самыми разными способами: стремлением контролировать и воздействовать на мысли, чувства и поступки других людей; гиперконтролем по отношению к самому себе; высокомерием и хамством в общении с другими; ролью шута, фрондера, пустого болтуна и т. д.
2. «Боязнь страха», стремление заранее оградить себя от него, избегая тех ситуаций, в которых он может появиться, например, не стимулируемого алкоголем или наркотиками общения с другими людьми, особенно с теми, которые в данный момент имеют какую-то власть над созависимым.
3. Желание нравиться окружающим людям, сопровождаемое готовностью делать все, чтобы этого добиться. Такое желание сочетается с чрезмерной боязнью «задеть» чувства других, с терпимостью к их поступкам даже тогда, когда эта терпимость явно неуместна и наносит серьезный эмоциональный, а часто и физический ущерб и самому проявляющему ее человеку, и окружающим. С этим связана и боязнь разорвать приносящие явный моральный, а часто и физический вред отношения, стремление постоянно сглаживать конфликтные ситуации, обострение которых могло бы привести к разрыву отношений.
4. Страх или дискомфорт при общении с напористыми или сердитыми людьми, страх направленной лично на тебя критики и острая эмоциональная реакция на нее: возникновение чувства тревоги, собственной неполноценности, неуверенности в себе либо, наоборот, вспышки злобы, яростной, часто неуправляемой агрессии, стремления физически или морально подавлять критикующего и т. д.
5. Частая и интенсивная эмоциональная вовлекаемость в отношения с теми людьми, которые или полностью подчиняют себе, или, наоборот, требуют постоянного внимания и заботы (в этом случае – роль «опекуна», иногда также с оттенком жертвенности, а иногда с чувством собственного превосходства и сознанием «честно исполняемого долга»).
6. Неспособность отличить любовь от жалости, тенденция путать и смешивать эти чувства. Стремление «любить» тех, кого есть за что пожалеть и от чего «спасать». Использование сексуальных отношений как средства «пожалеть» или как «платы» за жалость, понимание и сочувствие со стороны другого.
7. Сверхответственность или, напротив, безответственность в поведении. Принятие на себя ответственности за решение чужих проблем или ожидание, что другие примут на себя ответственность за решение наших трудностей. В конечном счете – это стремление избежать реальной ответственности за себя и свой выбор.
8. Чувство вины при необходимости отстаивать себя, свои «личные» интересы или сделать что-то ради себя. Стремление соответствовать нуждам и потребностям других людей, вытесняющее всякую возможность позаботиться о том, что необходимо для удовлетворения собственных духовных, психологических и физических потребностей.
9. Постоянное откладывание всего на потом. Невозможность или трудность в завершении начатого дела.
10. Неспособность или активное, сопровождаемое страхом нежелание участвовать в играх, развлечениях, забавах, «предаваться веселью» вместе с другими. Это связано с отрицанием, преуменьшением или подавлением своих чувств, с отстраненностью от них.
11. В отношениях с другими людьми у созависимого человека крайне редко возникает ощущение подлинной близости, доверия и постоянства. Даже в общении с близкими часты настороженность, подозрительность, опасливость, тревожность.
12. Привычная ложь даже там, где проще и естественней было бы сказать правду. Фантазии и обман безо всякого повода, часто необъяснимые для самого говорящего.
Копинг-стратегии созависимых людей:
• стремление быть необходимым, незаменимым для опекаемого;
• контроль и власть над опекаемым;
• решение проблем опекаемого, потакание ему;
• отрицание его недостатков, проекция их на других;
• стремление сохранить уважение окружающих к семье;
• обман родственников и давление на них;
• избегание психологической и медицинской помощи.
Из-за неопределенности личностных границ у созависимых людей часто встречаются неадаптивные установки (Шаповал, 2009).
Наивные ожидания: «мы никогда не будем ссориться или критиковать друг друга»; «мы будем все делать вместе».
Негативное фильтрование – усиление негативных аспектов ситуации или явления и игнорирование позитивных: «мы живем в жестоком мире»; «люди эгоистичны и жадны»; «счастье не бывает долгим».
Чрезмерная генерализация: глобальные негативные выводы и суждения о другом человеке или самом себе: «все мужчины (женщины, дети)…»; «без любимого жизнь не имеет смысла», «мне всегда не везет».
Поляризованность оценок: «я не заслуживаю счастья»; «я плохая мать».
Паникерство – любой инцидент превращается в катастрофу: «если ты узнаешь мои недостатки, то оставишь меня».
Персонализация – представление, что все слова и поступки людей должны быть связаны лично со мной: «я виновата в том, что у него плохое настроение».
Демонстрация правоты – нужно постоянно доказывать свою правоту самому себе и другим: «кто не прав, того наказывают».
Ложное представление о справедливости: «если я все буду делать правильно, то буду иметь все, что хочу».
Ошибочные представления об изменениях – я могу заставить человека измениться или он должен измениться, потому что я этого хочу, и для этого можно использовать различные манипуляции: «надо заставить другого подчиняться мне, тогда он не сможет причинить мне страданий».
Чтение мыслей — можно безошибочно знать, что чувствует и думает другой человек: «я тебя насквозь вижу», «ты должен был сам догадаться, что мне нужно».
Эмоциональные рассуждения – надо однозначно верить чувствам: «любовь делает чудеса», «любовь причиняет боль».
Несоответствие поведения образцу идеального Я созависимые, как правило, не замечают благодаря техникам вторичного приспособления, призванным предупреждать осознание конфликта между поведением и собственным идеальным имиджем.
Чрезмерный самоконтроль предотвращает состояние поглощенности эмоциями страха, возбуждения, злости, жалости к себе.
«Отставленное осознание» позволяет осознавать несоответствующее идеальному Я поведение только после его завершения.
Рационализация – для обоснования ложного заключения или социально неприемлемого поведения используются приемы формальной логики, при этом «неидеальные» тенденции в себе игнорируются.
Безусловная правота, не подлежащая критике, используется как попытка разрешить конфликт раз и навсегда.
Неопределенность — отказ от собственного мнения, определенного имиджа применяется как способ ухода от конфликта и спасения от его переживания.
Цинизм позволяет избегать конфликта путем отрицания и обесценивания моральных ценностей.
Созависимые личности склонны к виктимному (жертвенному) нарушению идентичности, что проявляется следующим образом (Андронникова, 2017):
• ценностная сфера представлена ощущением неудовлетворенного материального положения, низкого личного статуса и престижа;
• доминируют убеждения в фатализме, тяжести жизни, несправедливости мира; негативном отношении людей, собственной беспомощности, невозможности отвечать за события собственной жизни;
• временная перспектива включает негативное отношение к своему прошлому и отсутствие надежды на будущее;
• восприятие прошлого и будущего отличается неспособностью понимать жизненный контекст.
Течение созависимости состоит из четырех стадий (Москаленко, 2021).
1. Стадия озабоченности включает в себя возникновение тревоги за аддикта, периодическое появление токсических эмоций (ТЭ): стыда, вина, обиды, ненависти. Используются такие защиты, как отрицание проблемы, проекция, рационализация: «У меня нет проблем, проблемы у моего мужа (сына)», «Это друзья сбивают его с толку». Отмечается неспособность трезво мыслить, как при опьянении. Наблюдаются самообман, ложь, необоснованные требования, словесная и физическая агрессия. Повышается переносимость разрушительного поведения зависимого, появляются провалы в памяти.
2. На стадии самозащиты присоединяется тотальный, но неэффективный контроль и опека над аддиктом, чувство полной ответственности за семью, манипулятивное использование ТЭ с их отрицанием. Наблюдается низкая само-оценка, допускающая саморазрушительное поведение. Возрастает выносливость к эмоциональной боли, причиняемой аддиктом, учащаются провалы в памяти. Утрачивается контроль над своей жизнью, развиваются отчужденность, замкнутость, изоляция.
3. На стадии адаптации созависимый человек концентрирует все свои действия на аддикте, стремится изолировать и самоотверженно опекать его. Он старается демонстрировать «идеальное» поведение, в то же время бурно реагирует на рост потребления ПАВ зависимым. ТЭ выходят из-под контроля, появляется рассеянность. Выражена тенденция вступать после разрыва с аддиктом в новые созависимые отношения. У созависимого нарастает жалость к себе, чувство непереносимой обиды. Он остро переживает чувства вины и стыда, ощущение собственного поражения. Его самооценка падает до критически низкого уровня. У созависимого появляются психосоматические расстройства. Он обращается за медицинской или психологической помощью.
4. Стадия истощения характеризуется максимальной интенсивностью агрессивных ТЭ, их использование рационалистически обосновывается. Полностью утрачиваются терпимость к зависимому и чувство собственного достоинства. Созависимый испытывает вялость, пассивность, подавленность, не может выполнять привычные повседневные дела. Появляется болезненная ревность и зависть, теряется вера во всех и надежда на лучшее. Нарастают ненависть к близким, социальная изоляция и дезадаптация. Созависимый жестоко обращается со своими детьми или перестает заботиться о них, забрасывает другие обязанности.
Созависимый становится грубым, агрессивным, замкнутым. У него возникает чувство отчаяния, нарастает тревога, появляются навязчивые страхи. Он испытывает безнадежность, начинает планировать побег от тех взаимоотношений, в которых он чувствует себя как в капкане, обдумывает самоубийство. Появляется или усиливается зависимость от транквилизаторов, никотина, алкоголя, нарушается питание, развивается трудоголизм. Созависимый не верит в лечение и отказывается от него.
Происхождение. У созависимого человека сохраняются черты ребенка, обремененного грузом потерь, разлук, негативного отношения со стороны взрослых, насилия. Чтобы приспособиться к такой жизни, ребенку пришлось научиться подавлять свои чувства и ловить настроение окружающих, манипулировать ими, становясь в позицию Жертвы. Такой ребенок боится отделиться от матери, потому что это означает ужас одиночества и беспомощности. Но он боится и близости к матери, потому что она его поглотит, он не будет существовать как самостоятельная личность. Эти противоречивые чувства проявляются потом и в отношениях с зависимым человеком (Кулаков, 2023).
Коррекция созависимого поведения. Для преодоления защитной регрессии я помогаю пациенту осознать его симбиотические отношения с партнером и неконтролируемую зависимость от других людей. Поддерживаю самостоятельность пациента, его способность самому отвечать за свое благополучие. В процессе семейной терапии я помогаю созависимому пациенту выразить долго отрицавшиеся негативные эмоции с помощью ролевых игр и использовать их для овладения навыками открытого самовыражения и адаптивного разрешения стрессовых ситуаций. Выявляю треугольник «Преследователь – Жертва – Спасатель» и закономерности «перетекания» ролей. Вырабатываю новые модели поведения, репетируя соответствующие роли.
Групповая терапия особенно эффективна в однородных по полу группах и включает ассертивный тренинг. Я обеспечиваю участие созависимого пациента в группах взаимопомощи родственников Анонимных алкоголиков, наркоманов и игроков. Составляю план практического применения выработанных моделей поведения. В процессе реализации этого плана анализирую ошибки и причины неудач. И в заключение приучаю пациента использовать новые модели с учетом анализа прежних ошибок.
При индивидуальной терапии имеется риск формирования зависимости пациента от терапевта. Пациент может оказаться перед крайне мучительным для него выбором между необходимостью сотрудничества с психотерапевтом и сохранением созависимых отношений с супругом. Психотерапевту важно самому не «застрять» в роли доминирующего лица, обеспечив достаточные условия для формирования автономного поведения пациента. Надо быть готовым к появлению негативных контрпереносных чувств в связи с чрезмерными ожиданиями пациента, что терапевт будет опекать его и принимать за него решения.
Созависимость психотерапевта. Созависимые личности часто чувствуют себя беспомощными жертвами и передают всю ответственность за изменение ситуации аддикту, а затем психотерапевту. При этом они ожидают, во-первых, что аддикт «сам все поймет и исправится», а психотерапевт нужен ему лишь для внимания и сочувствия; и, во-вторых, что психотерапевт подействует на аддикта в направлении, нужном созависимому. Некоторые, наоборот, собираются самостоятельно менять «отбившегося от рук», и им нужен инструктаж о методах эффективной манипуляции и давления; или они ожидают, что психотерапевт окажет влияние на аддикта под их руководством (Емельянова, 2004).
Созависимые пациенты часто относятся к терапевтической сессии так же, как алкозависимый в состоянии похмелья к алкоголю – как к быстрому чудесному исцелению. Соответственно, психотерапевта такой пациент воспринимает как спасителя, актуализируя в нем нарциссическую потребность в грандиозности. В свою очередь эта позиция свойственна многим людям помогающих профессий.
Тенденция к формированию взаимных высокозависимых отношений приводит к развитию многолетнего «бесконечного анализа» как варианта психоголизма. Поэтому психотерапевту надо хорошо знать свои особенности и то, как они могут проявляться, чтобы вовремя почувствовать и остановить свою готовность вступить в созависимые отношения.
В связи с этим психотерапевту полезно задаться следующими вопросами:
– Испытываю ли я волнение, что не смогу разрешить проблему пациента? Если да, значит:
• я не верю, что он способен справляться со своими трудностями, и собираюсь делать это за него;
• я беру на себя ответственность за судьбу пациента и хочу быть над ним;
• я не уверен в собственной профессиональной компетентности, переживаю свою беспомощность и нахожусь под пациентом, каким бы ни было мое поведение.
– Готов ли я значительно превысить время сессии для того, чтобы как можно быстрее разрешить проблему пациента? Если да, значит:
• я не доверяю силам пациента и не верю, что он может прожить без меня до следующей сессии;
• я – над пациентом и веду его, а не сопровождаю в решении его проблем;
• я слишком заинтересован в участии в чужой проблеме и создаю созависимые отношения;
• я использую пациента для своего удовлетворения и нахожусь вне терапевтического пространства.
– Сомневаюсь ли я в том, что пациент может сам прийти к необходимым выводам и разобраться в том, что для него будет лучше? Если да, то я считаю, что знаю ответы на все случаи жизни. Это значит, что я играю роль Бога в судьбе пациента, что я нахожусь над ним.
– Испытываю ли я нетерпение или раздражение, когда пациент слишком медленно двигается к разрешению своей проблемы, не стараюсь ли тайно или явно подсказать ему выход из затруднительного положения? Если да, значит я не принимаю особенностей личности пациента, его индивидуальных привычек и трудностей в произведении изменений и принятии решений; я слишком тревожен и плохо переношу ситуацию неопределенности и «утешаю» себя за счет пациента, а это значит, что я пользуюсь пациентом, и я – над ним.
– Считаю ли я, что пациент двигается в «неправильном» направлении, что он принимает «неверное» решение и делает «плохой» выбор? Если да, значит я не уважаю ценностей пациента, не принимаю его склонностей и приоритетов; я считаю, будто лучше знаю, что «хорошо» и что «плохо» для каждого человека, и я нахожусь над пациентом.
Пример
Алина Петровна прочитала переписку сына с друзьями и обнаружила, что они покупают травку. А вчера она нашла у него в кармане пакетик с марихуаной. Она попробовала марихуану, чтобы узнать, что испытывает сын. Ей не понравилось. Алина Петровна жалуется: «Мы были в академическом отпуске, а сейчас диплом. Сын год отсиживался, теперь ему надо заниматься активно, а он хочет бросить. Он переедает и заигрывается в интернете. По вечерам он убегает из дома, пить с друзьями ему лучше». Пьянство сына ее пугает так сильно потому, что ее родители спились. Сын курит, а ее отец – заядлый курильщик, у него рак легких. Она не может остановить ни сына, ни свои попытки остановить его.
Алина Петровна окончила вуз с красным дипломом. У нее целая коллекция корочек и хороший дом. Она отдала сына в самый лучший платный детсад, с видом на Кремль, потом в самую лучшую школу, с видом на Кремль, потом в МГУ. Ее друзья хвалили ее как примерную мать, ставили сына с его достижениями в пример своим детям. Она привыкла переживать все в себе, не показывать своей боли. Ведь у нее есть все на зависть всем, ей должно быть лучше всех. Теперь все дело ее жизни рушится, и она выглядит неудачницей. Ей страшно и стыдно. Родственники могут торжествовать: они всегда упрекали ее, что она лижет сыну задницу. Она не слушала и теперь выглядит глупее всех.
Алина Петровна говорит монологами. Она собирается записывать мои слова, чтобы использовать их для усиления давления на сына. Она двадцать лет глава семьи, так как «наш папа» (так она называет мужа) несамостоятельный. Он не возразил против ее визита ко мне – мол, все равно ее не остановишь. Он упрекает ее, что она дает сыну деньги. Она заслуживала любовь перед мужем, но он два года назад ушел к молоденькой сотруднице, потом вернулся. У сына она тоже ничего не заслужила. Предупреждала его, что в старости рассчитывает на его заботу, но он не оправдал вложенных сил и средств. У нее в доме двое мужчин, и обоим она не нужна. Поэтому она уходит в свои мысли, предписания.
Алина Петровна ждет моих вопросов и советов. Она пришла ко мне как к врачу-наркологу, в диспансер она сына не поведет, там поставят на учет. О себе заботиться она не может, когда у сына наркомания, – это эгоистично. Я предлагаю ей подружиться с мужем или другим мужчиной. Алина Петровна долго одевается в прихожей, не умолкая. Она пришлет ко мне сына, чтобы я наставил его на путь истинный.
Алик входит, уткнувшись в телефон. Мать сказала, что он должен посетить меня и обсудить ее проблемы. Она считает, что все ее беды от него, обвиняет его в неблагодарности. Мать утром звонит ему вместо будильника, потом каждый час контролирует по телефону, что он делает. Он должен быть постоянно на связи с ней, иначе она засыпает его смс-ками – не покончил ли он с собой. Это у нее самой бывает такое настроение.
Мать подкладывает ему в постель бывшую девушку, так как та помогала ей контролировать его. Он был с ней шесть лет только потому – так ему было удобно во время учебы в вузе. Мать сама говорила, что у этой девушки нет интересов, а теперь приглашает ее в дом, не считаясь с его новой девушкой.
Мать с детства нанимала ему преподавателей английского и немецкого языков, посылала учиться за границу. Он сдал международный экзамен по английскому языку, может работать переводчиком. Но ему это надо, только чтобы устроиться на работу. Какую – он не знает. Он началувлекаться программированием, мать записала его на курсы, и тогда он остыл к этому делу. Он не хочет, когда что-то ей должен. Отец приходит с работы, ложится на диван, и все. А мать лезет поболтать с Аликом, как с подружкой. Лучше было, когда родители ссорились, разбирались друг с другом и не трогали его.
Есть ли у него самого вопросы ко мне? Да, только не надо говорить матери, она совсем сойдет с ума. Он курит марихуану и гашиш. Это успокаивает, но его перестали волновать реальные проблемы. Приятели не могут прекратить и оправдывают это. Он мечтает стать властелином Вселенной, божеством. Настолько превосходить других, чтобы не надо было соперничать. Он играет в интернете в хон в команде из пяти человек. Матч длится 40 минут. Алик увлекается, как будто включился в игру, и не останавливается до конца сессии. Я даю ему Билль о правах человека.
Алина Петровна читает мою «НеЗависимость», многое пересмотрела и немного успокоилась – воспринимает сына таким, какой он есть. Она не обижается на него. Это ее вина. Она устала контролировать и себя, и других. Она сказала сыну, что не сможет устроить его на хорошую работу, как родители его друзей. Он расстроился, а потом нашел себе работу сам, но через полгода уволился. Она дала ему деньги, чтобы он отложил их, но он тратит их на свою новую девушку. Шесть лет у него была правильная девушка, которая стала членом их семьи и держала его в правильном поведении. Новая девушка самостоятельная. Вряд ли она захочет заботиться о нем.
С мужем Алина Петровна прожила 20 лет, можно ли надеяться на него в черный день? Когда муж изменил ей, она пошла к психологу. Вывалила все, что мучило, как ребенок. Психолог пыталась поднять ее самооценку, говорила то, что Алина Петровна и сама о себе знала. Поэтому вскоре Алина Петровна ушла от нее. Несколько дней назад она высказала мужу все, что о нем думала. Он обиделся и заговорил о разводе.
Муж вечно красуется перед женщинами, они всегда готовы, а ей не до этих игр и украшений. Алина Петровна находится в постоянном напряжении, расслабляется только в музее или в театре, там можно подумать и о душе. С мужем она не может ходить в театр. Он любит комедии, а она, как и сын, предпочитает трагедии. Так тяжело сложились ее жизнь и ее характер – ей хочется облегчения. Что я могу ей предложить? Попытаться наладить отношения с мужем? Она попробует.
Алику не с кем посоветоваться, он никому не доверяет. Билль о правах он понял так, что можно делать все, что хочется. Последнюю строчку (об уважении чужих прав) он не помнит. Из интереса посмотрит.
Он потерял интерес к невесте, с ней можно было только курить марихуану. Их родители дружат. Он уезжал в Англию, мать позвонила ему туда и сообщила, что невеста в депрессии, ее родители боятся, что Алик думает о самоубийстве (?). На выходные по просьбе матери он поехал помогать родителям на дачу. Невеста обиделась, что он не уделяет ей внимания, и ушла от него.
Мать больше не считает его алкоголиком и наркоманом. Да и к играм он остыл, у него теперь новая девушка, они увлекаются спортом. Он бросил курить, подсчитав количество потребляемого никотина – это вредно для здоровья. Новая девушка матери нравится, так как она ведет здоровый образ жизни и самостоятельна.
Он окончил МГУ, через неделю выходит на высокооплачиваемую работу в международном центре. Нашел ее сам, без помощи матери. Она боялась, что он не защитит диплом, нервничала, что он мало получает на работе, потом – что он не работает, бездельничает. Теперь мать успокоилась.
Мать сказала ему, что он уже самостоятельный, а у них с мужем – своя жизнь. Она будет снимать Алику квартиру. Через полгода он будет оплачивать аренду сам. Мама стала мягче, выбросила офисные брюки, оставила только платья и джинсы. Она стала больше уделять внимания папе, расслабилась. Родители ходят в бассейн, выходные проводят на даче, ходят на лыжах, пекут картошку на костре. Сейчас они отправились в путешествие.
Ключевые слова
Созависимость. Стыд, вина, гнев, отрицание. Сверхконтроль. Самооценка. Спасательство. Симбиоз. Потакатель. Преследователь. Токсические эмоции. Копинг-стратегии. Жертвенность. Идентичность. Стресс. Адаптация. Истощение. Группы взаимопомощи. Созависимость психотерапевта.
Контрольные вопросы
1. Опишите созависимое поведение.
2. Перечислите типы созависимых по В. Г. Белову.
3. В каких вариантах проявляется созависимость?
4. Опишите основные характеристики созависимости.
5. Опишите стадии течения созависимости.
6. Как проводится коррекция созависимого поведения?
7. Как обеспечить профилактику развития созависимости психотерапевта?