— Упаси Бог! Нас устраивает всё, и даже больше… Но, как вам объяснить, — замялась русская конкурсантка, — У нас говорят так: «Бесплатный сыр только в мышеловке». Вы уверены, что правильно поняли меня?
— У вас скверный английский, но, уверяю, я поняла его правильно. Я знаю русский язык и даже русские пословицы, так что вы могли бы со мной говорить на родном языке.
— Да, но тогда нас не поймёт Шарль.
— Я рада, что кто-то в этом круизе подружился.
— И, тем не менее? Что вы мне ответите? Точнее, нам?
Аделаида откинулась на спинку уютного кресла…
Нани металась по номеру, напоминая разъярённую тигрицу. Мобильная связь с её обожаемым Раджем то и дело прерывалась, а всё потому, что этот упрямый индус захотел совершить на время её отсутствия паломничество по святым местам своей родины. Естественно, он не подумал о том, что часовые пояса разойдутся практически до размера галактики, что в монастырях будет отсутствовать Wi-Fi, что поймать её ему, или наоборот, будет чертовски сложно, особенно, если не привлекать помощников…
Наконец, после двадцатой или двадцать пятой попытки супруг ответил. Ярость Нани тут же сменилась на сытое, утробное воркование, хотя голос всё еще дрожал и сверхчувствительный Радж не мог этого не заметить:
— Радж, привет, дорогой! Радж, алло! Алло! Ты меня слышишь?
— У тебя что-то произошло?
— Здравствуй любимый. С чего ты взял? Хотя, да. У нас тут новости. Ты знаешь Мустафу Юзефа?
— Имя знакомое, но я не вспомню кто это.
— Это один катарский шейх. Мультимиллиардер. Красивый молодой мужчина и всё такое…
— Твой потенциальный клиент?
— Ах, если бы… Он здесь, с нами, на яхте. И приехал, насколько я понимаю, не для того, чтобы учувствовать в конкурсе, а ради нашей девочки. Мне показалось забавным, что один из участников предварительного отбора носит то же самое имя, что и мировая знаменитость, и я пригласила его в круиз. Но, как оказалось, это вовсе не совпадение имён. Это он и есть!!!
— Любимая, ну и чего ты так возбудилась? Ты же всегда хотела чего-то или кого-то подобного для Аделаиды?
— Да! Но сегодня я поручила Генри перелопатить весь интернет и узнать о Мустафе всё, что только можно будет… И он, о, ужас..
— И Генри выяснил, что твой шейх завтракает страусиным помётом? Или его разыскивает интерпол? Или он возглавляет штаб Аль-Каиды?
— В том-то и дело, что Генри не выяснил ничего! Понимаешь, информации нет совсем. От слова — абсолютно. Везде только ссылки на размер его состояния, словно он не человек, а железный сейф или секретный отдел МВФ.
— Ну, это не страшно. Ты сама прекрасно знаешь, что всё, что написано в интернете, в том числе и о нас, гроша ломаного не стоит.
— Да, но о нас написаны сотни статей. Пусть в них содержится не совсем правильная информация…
— Ох, как вспомню, во что это нам обошлось, дорогая…
— Так вот. О нас информация есть. И не важно, насколько она правдива. — Нани не смогла усидеть на месте, вскочила и стала лихорадочно вспоминать, где оставила свои любимые сигариллы. — Погоди! Чертовски хочется курить. О! Я нашла их! Итак, продолжим. О нас информация есть, а о нём — совсем ничего.
— Так спроси у него сама.
— Ты думаешь, что это так просто?
— Ну, не сложнее, чем накручивать себя по пустякам. К слову, как наша девочка? Как она себя чувствует?
— Ты знаешь, тьфу-тьфу-тьфу, прекрасно. Этот профессор Эткинд просто волшебник. Дели улыбается, она стала контактней. Правда, мне кажется, что он применяет к ней какие-то запрещенные методы.
— Что ты имеешь в виду? — тут же насторожился Радж Сингх.
— Точно не знаю, но сегодня я застала их, когда они играли в странную игру и там всплыло слово «Крым»…
— Ну, если он, действительно, так хорош, как нам о нём рассказывали, то это слово не могло не всплыть. Должно было всплыть. Аделаида-то в курсе нашей истории. Другое дело, будет ли доктор хранить наши маленькие секреты, как это делаем мы? Как думаешь?
— Мне показалось, что он порядочный человек. К тому же, я надеюсь, врачебную тайну никто не отменял.
— Вот и славно. А что с твоим… бизнесом? — Радж, как всегда, замялся, произнося это слово.
— Тут меня тоже терзают смутные опасения. Вообще в этом круизе всё складывается не совсем так, как обычно. Я приняла решение провернуть сделку в ближайшие пару дней. Не будем искушать судьбу. Как только всё закончится, я найду предлог, как побыстрее завершить круиз. Тем более, что Мустафа Юзеф увеличил наш призовой фонд до четырех миллионов, и если мы, по традиции, наградим победителя миллионом, а остальные деньги в виде поощрительных призов раздадим другим участникам, то преждевременному завершению маршрута все будут только рады. Как ты думаешь, если через десять дней я вернусь в Нью-Йорк, это будет правильно?
— Это будет просто прекрасно, моя девочка. Потому что я чертовски по тебе соскучился. И ровно через десять дней я тоже буду дома.
Нани почувствовала, что волнения сегодняшнего дня отлетают от её высокого лба, растворяются в воздухе так, словно их выдувает тёплый воздух фена. Это было привычное чувство всепоглащающей нежности, которую она испытывала к мужу и которую он все эти годы дарил ей:
— Тогда так и поступим. Я люблю тебя, Радж!
— И я. И ещё целую мою любимую ложбинку… Она по мне соскучилась?
Нани прикрыла рукой небольшую впадинку между двух тяжелых полукружий грудей и засмеялась:
— Она просит тебе передать, что ждёт не дождётся, пока ты её поцелуешь.
Нажав на кнопку завершения разговора, Нани задумчиво уставилась в потолок. Что ж, выбор сделан. Женщина взяла второй телефон и нажала кнопку вызова секретаря. Даже не удосужившись что-нибудь произнести, она тут же нажала отбой. Вымуштрованный помощник и так появится через пару минут. Для этого ей не нужно ничего говорить.
За окном было совсем темно. Если бы не фонари, которые изумительно красиво подсвечивали парк «Лилами», создалось бы ощущение, что ты нырнул в чернильницу. «Звездное небо Мексики» — написал Генри в рекламном проспекте. Какого чёрта? Звездным оно бывает здесь не так уж часто. Закаты в этих местах, действительно хороши, но вот ночи… Эти ночи совсем не похожи на те, к которым она привыкла в своём любимом Крыму. И даже не те, которые ей довелось наблюдать, просиживая без сна у кроватки маленькой Дели в Израиле. Боже, боже! Как же глупа и наивна была она тогда. Как стремилась откуда-то вырваться, чего-то достичь, сорвать самый большой джек-пот. У неё был Радж, в которого она влюбилась практически в первую встречу, и она знала, что сделает всё, что угодно, пойдёт на любой подлог, даже на преступление, лишь бы быть всегда рядом с ним. А потом подлоги, подлости и преступления стали частью её самой и Нани даже не заметила, как и когда это случилось. Она всегда надеялась на чудо и это чудо обязательно происходило. Надежда — вот что сделало её такой, какой она даже и не мечтала быть: двуличной, гадкой, отвратительной и всё еще до умопомрачения влюблённой.
— Вы хотели меня видеть, мэм? — в комнату без стука вошёл её верный Генри.
— Да, дружочек. Скажи, а у тебя есть мечта?
Генри привык к неожиданным вопросам своего босса:
— Есть.
— И ты надеешься, что она когда-нибудь сбудется?
— Конечно. Надежда умирает последней.
— Ты не читал в детстве сказку «Алиса в стране чудес». Потому что, если бы читал, то убил бы в себе эту надежду в зародыше. Жил бы одним днём, делал, что должно, не питал бы иллюзий и не вынашивал неосуществимых планов.
— Я в чём-то провинился, мэм?
— Нет. Это, скорее, мысли вслух. А тебя я вызвала вот по какому поводу. Дозвонись Карлосу и прикажи ему привезти товар завтра или послезавтра на остров Пу.
— Тому самому Карлосу?
— Ну, конечно. Разве ты не услышал, что я сказала?
— Я всё расслышал. Но в вашей записной книжке около двух десятков Карлосов. Поэтому я и уточнил. Мы ведь должны были встретиться с ТЕМ Карлосом только через двадцать четыре дня.
— Я передумала. Круиз закончится раньше. Кстати, как там Мисс Аделаида? Она поужинала?
Генри замялся, но решил сказать правду:
— Нет, мэм. Она сказала, что хочет полежать в гамаке возле виллы «Принцесса» и я приказал принести ей несколько пледов. В парке очень сыро.
— Значит, она не пошла на вечеринку, которую устраивает шейх?
— Доподлинно не знаю, но думаю, что не пошла.
— А ты, кстати, не узнал о нём ничего нового?
— Нет, но я созвонился с Брюсом и тот обещал поискать информацию по своим каналам.
— Что ж, пусть поищет. Хотя я и не совсем уверена теперь, что хотела бы видеть Аделаиду супругой этого человека.
— Мустафа вам не понравился?
— Наоборот, очень понравился. Я чувствую в нём родственную душу. И именно поэтому не хочу, чтобы у Дели с ним что-то получилось…
Аделаида с удовольствием болтала с профессором Леграном и его русской пассией. Но жар, который она ощущала кожей в том самом месте, где её желтоватая кожа виднелась между собранными в высокую прическу волосами и воротом рубашки, заставлял её нервничать и поминутно оглядываться.
— Ваш друг ушёл в совсем ином направлении, — подмигнула ей бесцеремонная Инесса. — Или вы пытаетесь отыскать шейха? Боюсь, что его окружила такая плотная толпа поклонниц, что живым ему от них не выбраться.
— Нет-нет, я просто ищу Михаэля Эткинда. Мы договаривались с ним встретиться этим вечером.
— Вы о докторе? Я видел его минут сорок назад, когда здесь все еще только собирались, и он сказал, что отправляется спать, ибо уверен, что вы предпочтете эту шумную вечеринку его стариковскому обществу. — успокоил Аделаиду Шарль Легран. — Простите меня покорно, а Эткинд друг вашей семьи? Ведь, насколько я понял, он не принимает участие в конкурсе.
— Да… Можно сказать и так. Теперь-то уж точно, Док и мой друг тоже.
В это время жар в шее стал совсем невыносимым и Дели чуть не застонала, когда большая прохладная ладонь слегка коснулась того места, которое горело огнём.