Не сговариваясь, пошли бродить дальше.
-Турмалин, - краснея и уткнувшись в воду узкой ленты реки, пробегающей под мостом, на котором они стояли с Турмалином вдвоем, позвала того Халльвега. К ней повернули голову. – Я тебе нравлюсь?
-Хм? – заинтересованно прозвучал знакомый голос. – С чего такой вопрос, солнце?
-Ну я, - голос становился все тише и тише. Халльвега ругала себя на чем свет стоит за подобную прямолинейность, но хотела знать ответ. В конце концов, до рассвета оставалось не так много. А там Турмалин покинет город, оставшись в воспоминаниях юного адепта. Сон или быль? – Думала, что мы… ты… пригласишь меня к себе.
-К себе? – искренне удивился Турмалин, едва расслышав окончание фразы. – В Сал Нари Завале у меня нет дома, солнце. Мы с Сайлахом снимаем номера в здешней гостинице. Какой смысл мне приглашать тебя туда?
-Действительно – какой? – буркнула Халльвега. Разжала пальцы, выронив светло-голубой цветок с огромными лепестками. Тот плавно спланировал на водную гладь далеко внизу, завертевшись волчком.
Далеко уйти ей не дали. Турмалин ухватил за талию, остановив, прижал к себе. Ее обняли за шею, приподняв большим пальцем голову за подбородок.
-На что злится мой маленький убийца? – полюбопытствовал Турмалин.
-Ни на что, - дернула головой в сторону Халльвега. Ругала себя за проявленную слабость и ничего не могла с собой поделать. Обидно, черт возьми!
-А вот сейчас возьмусь за ремень, если не прекратишь вести себя так, - в знакомом голосе прозвучали серьезные нотки. Халль поймала себя на том, что задержала дыхание, едва фантазия рискнула развить на заданную тему. Теплые руки на своем теле путали мысли, будоража желания. – На что ты злишься? Что я не так сделал?
-Ничего, - тихо пискнула Халльвега, когда ее взяли за ухо ловкие пальцы. Когда же руку убрали и ушной раковины коснулись теплыми губами, крыша окончательно поехала, помахав из-за горизонта на прощание. – Я хочу тебя.
Невольное признание вырвалось само собой на тихий шепот. Халль едва расслышала произнесенные ею слова за шумом в ушах.
На нее взглянули с удивлением. Халльвега смущенно отводила взгляд, предпочитая смотреть на что угодно, кроме лица своего спутника. Подошел амулет у него на груди в виде дракона, удерживающего в лапах драгоценный камень.
-Ты сказал, что хочешь провести ночь со мной, - пробормотала она словно бы в оправдание своих слов. – Вот я и подумала, что…
-Мне показалось, ты возненавидишь меня, если после ночи с тобой я уйду. Остаться не смогу, - произнес Турмалин, разглядывая затихнувшее смущенное создание в своих руках. – Только поэтому мы еще не в койке. Ты мне очень нравишься, Халль. Не хочу рушить все своей напористостью.
А она, может, совсем и не против оказаться в его койке. Халльвега едва удержала себя от произнесения вслух фразы, что крутилась в голове.
Турмалин, казалось, прочел ее мысль. Отпустил, ухватил за руку и утащил за собой.
Она узнала эти огни. Подняла взгляд к темно-бирюзовому плащу, что скрывал фигуру авантюриста, шагающего впереди нее. Кажется, после тех слов Турмалин поменял принятое раньше решение касательно ее.
Сердце глухо стучало о ребра. Ее провели уверенным шагом по гостинице мимо кланяющихся слуг.
Ничего себе обстановка! Все вокруг такое пышное, дорогое. Все блестит и светится, ослепляя постояльцев. Кажется, днем тут должно быть уютнее, когда искусственный свет заменяют солнечные лучи. Окон в гостинице было превеликое множество, укрытых тонкими полупрозрачными занавесями. Последние были собраны и подвязаны лентами алого цвета.
Турмалин провел ее знакомым маршрутом, отворил дверь к себе в номер на втором этаже. Пропустил внутрь, зашел следом. Наконец затихли голоса и погас яркий свет, погрузив влюбленных в ночной сумрак. Из-за полуприкрытого окна в комнату врывались самые смелые лучики.
-Разочарован? – невольно вырвалось у Халль, когда ее прислонили к двери и долго рассматривали сверху вниз.
По губам мужчины пробежала улыбка. Сегодня эту фразу уже произносил он в своем отношении. Запомнили оба. И это веселило.
-Чем? – принял он правила игры.
-Кем, - тихо отозвалась она, подняв голову к чужому лицу. Глаза, обведенные черной краской, выглядели совсем темными.
-Ты не способна разочаровать меня, солнце. Обожаю тебя именно такой, непохожей ни на кого, - признался Турмалин.
Надолго склонился к ее губам. После чего утащил к кровати, что стояла у стены справа. В самом темном углу комнаты, поскольку с той стороны окно было плотно задернуто двойной занавеской.
Наверное, надо было ему сказать, что до него она ни с кем не спала. Халль лежала на плече мужчины, прикрыв глаза. Эйфория близости прошла, она явственно чувствовала чужое недовольство.
Открыла глаза, встретившись взглядом с изумрудными глазами, обведенными черной краской. Забавно, но ее даже не разочаровывает эта его злость. Всегда знала, что он вот такой. Совершенно непонятный. Интересно, ее именно это в нем привлекло? Или все-таки волшебные глаза?
Наконец, мужчина нарушил тишину, не в силах совладать с собой.
-Халль, в начале нашего знакомства ты сказала, что тебе двадцать четыре. Знал, что это ложь, но мне было все равно. Сейчас важно. Сколько тебе лет?
-Моим родителям все равно, где я и с кем. Тебе ничто не угрожает.
-Да плевать мне на твоих родителей, Халль! – воскликнул Турмалин.
Ей сейчас показалось, или он вовсе не злится, а нервничает? Причем сильно, едва сдерживаясь от того, чтобы не начать орать в голос. Только причина ускользала от понимания.
-Я хочу знать, сколько тебе лет, - совладал Турмалин с собственными эмоциями. – Сколько, Халль? Двадцать два? Двадцать?
-Ну, - чуть замялась Халль. Приподнялась на локте. Турмалин уже сидел в кровати, уставившись на нее прямым испытующим взглядом. Он действительно всерьез нервничал. – Через пару месяцев будет семнадцать. Я совершеннолетняя, ты же знаешь. Адепт.
-Сколько? – севшим голосом пробормотал Турмалин, не веря собственным ушам. Запустил руку в длинные волосы. Халльвега распустила те еще в самом начале, стянув резинку. –Семнадцать?.. Твою мать…
Халльвега села, прижимая к груди краешек одеяла. С недоумением смотрела на мужчину, не понимая причины для его такого поведения. Ну, подумаешь, семнадцать почти. Так все равно совершеннолетняя, стала адептом авантюристов. Вон, с монстрами сражается. Не очень хорошо, но вполне сносно. Живет самостоятельно опять же. Чего расстраиваться-то?
-Как долго ты была лекарем? – переметнулись с одеяла изумрудные глаза к лицу девушки.
-Месяца два, - пожала Халльвега плечами, не видя в том особой тайны. – Мы дважды ходили с друзьями Кагура на монстров охотится. Это мой брат, если что.
-Два? – нервно рассмеялся Турмалин.
-Да. Мне вполне хватило, чтобы понять, что я не хочу быть лекарем. Нет, я еще раньше это знала, но проверить же было надо, правда? Вот и проверила.
-Твою мать, Халль!
-Что? – недоуменно вскинула брови Халльвега.
-Ты сейчас же возвращаешься домой!
-Что? – опешила она столь странным словам.
-Что слышала! Мы сейчас же идем к тебе домой. Хотя нет, сначала заглянем в Гильдию Лекарей. Ты вернешь себе свою специализацию и потом идешь домой!
-В честь чего это вдруг? – нахмурилась мгновенно Халльвега. Едва кто-либо упоминал ее чертову специализацию из прошлого, как внутри просыпался даже не ежик, а настоящий вулкан. – Не буду я никаким лекарем. Я – воин.
-Слышать ничего не желаю, - наклонились к ее лицу. Светлые изумрудные глаза потемнели и зло мерцали в полумраке комнаты. – Ты возвращаешься к своей чертовой природной специализации и сидишь дома как послушный адепт. Ходишь с чертовыми группами и набираешься опыта. И никуда не лезешь в одиночку! Ты поняла меня?!
-Да ты… - Халльвега задохнулась от возмущения. Отвернулась в сторону, бормоча себе под нос ругательства и проклятия. Твердолобого барана не переупрямить. Скинула одеяло и принялась искать свою одежду, собирая ту по кровати.
-Куда ты? – хмуро посмотрели на нее, вставшую с кровати с ворохом вещей.
-Что, мне уже душ нельзя принять? – зло огрызнулась она, прямо взглянув в изумрудные глаза мужчины. Он ей действительно нравится. Но, великие духи, как же ей хочется его придушить сейчас!
-У тебя десять минут, - согласился с ней Турмалин.
-Спасибо, - ядовито пробормотала Халльвега, прячась за дверью, которой хлопнула так, что это наверняка услышали в соседних номерах.
Плеск воды из-за двери не успокаивал. Турмалин успел одеться и теперь сидел на краю кровати. Пальцы нервно выбивали дробь по покрывалу, выдавая своего хозяина с потрохами.
Семнадцать. Этой чертовке семнадцать лет! Ни единого активного навыка, отвратительная броня, ужаснейшее оружие и неуемное любопытство ко всему вокруг, что так привлекло его в их первую встречу и не отпускало до сих пор. Живой ум, прекрасная реакция, любовь к сомнительным авантюрам. К обучению. Любую информацию впитывала как губка. А еще этот ее навык. Знаток монстров. О, небо, она даже прочесть ничего не может с ним, всюду суя нос словно слепой котенок!
Ладно. Все будет хорошо. Вернется к лечению. Лекарю чуть проще других специализаций, рисковать шкурой – дело защитника. Потому их так мало. А стоящих, на манер Сайлаха, вообще единицы. Будет шанс, что выживет. И они встретятся вновь.
Турмалин поднялся с кровати и подошел к запертой двери. Ему откровенно надоело ждать. Хотелось утащить упрямую девчонку в Гильдию, сменить специализацию и всучить в руки родителям, наказав глаз с нее не спускать. Понадобится, дойдет до угроз. Но эта кроха ему нужна живой.
-Халль, ты скоро? – постучал он по двери костяшками пальцев.
Никто ему не ответил. Шум льющейся воды не позволял расслышать что-либо еще.
-Халль? – вновь постучал Турмалин.
В душу закралось нездоровое подозрение. Не раздумывая, пнул дверь ногой, щеколда с мясом вырвала кусок косяка. Из открывшегося проема в комнату вырвалось облачко пара.