В общем, я внезапно понимаю, что обладая возможностью делить свое внимание на части, я, получается, в свои руки получаю невероятный инструмент косвенных допросов.
Вообще, я мог бы догадаться до такого использования своего разума и раньше — все равно, мое ощущение разумов никто тут не видит. Но вот так, как сейчас, мне оно и не нужно было никогда. В том Мире — были умники для переговоров, а тут у меня особых таких встреч-то и не было пока.
Я почти получаю удовольствие от такого разгадывания головоломки под названием Артем. А то, что он менталист, и по-определению не может держать Разум в изначальном хаосе, добавляет этому занятию интереса.
От занимательного процесса рассказывания историй меня отвлекает пришедший Кошкин. Я даже чувствую легкое разочарование. А вот Артем снова слегка оживляется. Здороваются.
— Наш менталист?
— На полгода, — соглашается Артем.
Кошкин кивает.
— До конца учебного цикла, понимаю. Сочувствую. — садится на последнее кресло в комнате. — Вы считаете нужно пробовать бессознательную работу?
— Да, к сожалению, я не смог пробиться сквозь естественный блок господина Рысева. — Успокаивающе улыбается мне Артем. — Такого качества защитные блоки могли бы быть у мага-менталиста, скажем уровня выше моего, скажем, на три. Но даже там, я обязан был бы почувствовать неестественность преграды. А тут нет. Словно эта преграда всегда там была, так что скорее всего — это естественный блок, который скрывает старые воспоминания. К сожалению, я не смог уловить даже легких оттисков воспоминаний старше трех месяцев. Поэтому предлагаю попробовать бессознательную работу.
— Да, понимаю, — кивает головой Кошкин. — Давайте стандартный договор при вмешательстве, и можно работать.
— Я уже давал клятву мага о непричинении вреда лицеистам. — Снова настаивает на своем маг. — Еще один договор — излишен.
— Вам, может быть и да, — спокойно соглашается Кошкин. — А мне так будет спокойнее.
— Я не могу обещать не причинять вреда никогда в будущем, и не использовать то, что я узнаю ни прямо и ни косвенно. Потому что я именно для этого здесь и нахожусь. Я должен, как штатный менталист, иметь возможность воздействия на учеников в рамках Устава.
Кошкин слушает, и слегка кивает на каждое слово мага.
— Ну на нет, и суда нет. — Флегматично продолжает. — Без договора я не разрешу вмешательство в разум моего ученика, — оборачивается ко мне. — Максим, у вас дел на сегодня нет?
— Нет-нет, подождите. Вы не можете просто так уйти! — Артем слегка встревожен. — Иначе мне придется описать ситуацию в дело студента.
— Что значит, не можем? — очень сильно удивляется Борис. — Вы в своем уме?
Борис действительно удивляется, а я подсказать не могу, что Артем абсолютно спокоен, но в фоне присутствует некоторая досада. Вроде как — по-простому не получилось, пойдем по-сложному.
— Извините, вы правы. — Менталист извиняется очень искренне…внешне. — Конечно же можете. Но мне придется внести этот момент в дело вашего ученика.
— Вносите, — слегка пожимает плечами Кошкин. — Вы же обязаны. Но прошу вас смыслами не играть, и лишнего не вносить. К делу я тоже имею доступ, и проверять буду тщательно. — Снова обращается ко мне. — Пойдемте, Максим.
Поднимаюсь, прощаюсь с менталистом, и выхожу вслед за своим учителем.
— Максим, вы были совершенно правы, когда позвали меня, — идем по коридору. — Я не знаю, в чем причина, но стандартный договор о непричинении вреда, любой штатный менталист даст без дополнительного обсуждения. Он не обязан, конечно, так как действительно дает клятву, но так принято. И то, что этот присланный человек такой договор в сущности, заключать отказался — для меня очень неприятный знак. Как бы мои недоброжелатели уже не начали действовать. Прошу вас, Максим, в случаях контакта с этим человеком — обязательно меня звать .
— Конечно, Борис Васильевич, — соглашаюсь с магом. Но вот я не совсем уверен, что в этом месте он прав. Характер изменений фона все-же, как мне кажется, совершенно не связан с Кошкиным. Но это требует отдельного размышления. А так, конечно, что-то больно мутный маг. Но вроде бы роль свою я отыгрываю неплохо. Жаль, только, что основную цель — поставить в дело метку о естественной преграде в разуме, я не выполняю. Точнее, выполняю наполовину. Метка-то будет, но частично. С другой стороны — поступил так, как и должен был. Хорошо.
— Максим, — снова обращается ко мне Кошкин уже на выходе из главного корпуса. — На этой неделе в лицее будут экзаменаторы. Вообще, они прибудут не для того, что бы принять экзамены за два года у вас, у них другие задачи. Я уверен, что смогу договориться по большинству теоритических предметов о том, что бы вас проэкзаменовали. Так что большую часть теоретического материала, постарайтесь сдать в этот раз. А вот практику вам все равно не зачтут, так что месяц на работы у вас будет. Вместо посещения лекций, я вам выдам материал — отрабатывайте его. А вот с артефакторикой, я прошу вас следовать за мной. Раз все так удачно сейчас сходится.
Удивляюсь, но следую за своим учителем.
— Господин Летягин! — останавливает Кошкин старенького, сухощавого, но очень бойкого лектора недалеко от корпуса артефакторов. Я его помню — был ровно на одной лекции и одной практической работе. — Прошу вашего внимания, и давайте разрешим наш спор.
— А-а-а! Вот это ваш юноша? — Летягин осматривает меня с ног до головы. — Вы готовы?
— К чему? — удивляюсь.
— Я не предупреждал его, господин Летягин. Мне показалось, так будет спортивнее. — Кошкин спокойно игнорирует недоверчивый взгляд преподавателя артефакторики.
— Так, ну хорошо. — Летягин оборачивается ко мне. — Следуйте за мной, юноша. Но я все равно не верю.
Борис чуть пожимает плечами и идет рядом. Разговаривать особенно не хочет.
Артефактор быстро отпирает мастерскую. Тут мы уже были в Кошкиным не так давно.
— Так, юноша. Борис Васильевич утверждает, что вот это чудо, — вытаскивет из стола мой амулет-розу. Уже вторую, ту что я делаю Кошкину для зачета. — Сделали вы.
Я молча пожимаю плечами. Говорить тут особенно не о чем.
— Так, — артефактор достает из ящика еще один брусок сплава и очки. — Делайте, пожалуйста. Вам что-нибудь еще нужно, молодой человек?
— Нет, — отрицательно качаю головой. В принципе, зачем мы сюда идем — понятно сразу. Кошкин хочет высвободить у меня несколько часов артефакторики. Вздыхаю. Но я бы лекции послушал, конечно.
Беру заготовку и начинаю насыщать ее своей магией. Попутно надеваю очки. Ну на всякий случай.
Процесс идет очень быстро. Даже быстрее, чем в прошлый раз. Как брусок становится податливым, практически сразу же вылепляю из сплава орхидею. Этот цветок я тоже помню прекрасно. А теперь, после понимания основного принципа работать с этим сплавом, получается цветок легко. Можно было бы создать что-то другое, но я вижу в глазах Летягина жажду чуда. Он действительно хочет убедиться, что студент способен на это. И очень радуется, когда потекший металл приобретает форму цветка.
Я формирую конструкт Кошкина, уменьшаю его, и за небольшое, в принципе, время, внедряю его в структуру амулета. Весь процесс у меня занимает менее получаса, и все это время, за мной наблюдает очень заинтересованный в моем успехе человек. И это не Кошкин. Летягин очень хочет проиграть спор, так что когда амулет начинает свою работу, он принюхивается и радостно потирает руки.
— Великолепно, молодой человек! Великолепно! — бережно берет из моих рук орхидею. — Пахнет прекрасно! Да, за такой амулет, если бы он не был создан волевым способом, и структура была бы вашей разработки, гильдия присвоила бы вам звание Подмастерья. Никто бы даже сомневаться не стал. Восхитительно! Прошу вас, не останавливайтесь в этом ремесле — у вас блестящие перспективы.
— Я выиграл спор? — Кошкин уточняет что-то свое.
— Эх, — машет рукой Летягин. — До чего же вы, Борис, занудны! — С восхищением осматриввает амулет. — Рядом с вами, ваш ученик, создает такую красоту! Да даже боги с вашим плетением, вот правда. Цветок прекрасен — как настоящий. Даже капли росы на нем есть. Эх, он художник, а вы этого даже оценить не можете, учите своему всякому боевому, а ему бы… Да, — машет рукой. — Конечно же выиграли. — оборачивается ко мне. — Вы, молодой человек, можете не посещать мои лекции вообще. Я проставлю вам зачеты за все три года. Но все-же, я бы хотел, что бы основные лекции вы бы нашли возможность посетить. Их список я дам вашему учителю. У вас талант, будет жалко, если вы его променяете на разные дуэли. — вздыхает, еще раз. — Надеюсь, увидеть, как вы порадуете Империю чем-нибудь поистине великим. Да, доступ в мастерские я вам даю свободный. Верю, что ерундой вы заниматься тут не будете. Спасибо за возрожденную веру в ваше поколение, господин Рысев!
Глава 8
Выхожу от Летягина в слегка задумчивом настроении. Кошкин остается там. А я решаю дойти до столовой. Вроде время уже почти к ужину, но еще не совсем, так что могу вполне побыть с самим собой. Людей не должно быть много сейчас в столовой.
Летягин поднял интересный вопрос, вообще-то. Мне ведь на самом деле, артефакторика, как процесс создания чего-то нового внезапно понравилась. И я получаю удовольствие от создания амулетов. Что первая роза, что орхидея, сейчас. Мне было интересно создавать их. Ну, разве что, в орхидею я бы залил бы другой конструкт, если бы знал. Но будет. Похоже я определяюсь с хобби. Времени мне бы на него еще найти.
В столовой действительно очень немного людей. Даже мало. Из всего огромного зала, заняты пара столов. Отлично. Давно я не ел просто в удовольствие.
— Здравствуйте, — здороваюсь с дамой на раздаче.
— И тебе, парень. Ты сегодня даже можешь разговаривать? — по-доброму улыбается женщина. — Совсем тебя учитель твой загонял.
— А вы меня помните? — удивляюсь.
— Конечно! — похохатывает женщина. — Я всех вас помню, детки. Такие серьезные, а ведь еще даже жить не начинали. Ладно, Что хотел-то?