От нетерпения я практически прилипла к окну, но все равно ерзала по кровати, то приподнималась, то садилась, то тяжело вздыхала. До последнего момента во мне жила надежда, что мы пролетим над императорским дворцом. Говорили, что в нем все было особенным, его даже строили с помощью магии. По ночам вода в самом большом — императорском — пруду у стен дворца становилась молочно-белой и переливалась в лунном свете как россыпь жемчуга.
Таких, как я, не пускали во дворец. Небесный корабль был моим единственным шансом увидеть императорский пруд своими глазами, хотя бы днем. Как же мне хотелось в это верить.
— Маршрут не может пролегать над ним, — усмехался Калеб, которому было совершенно неинтересно. Еще бы, ведь он вырос где-то здесь. А я так ни разу и не спросила — где.
— Молчи, молчи, — замахала я обеими руками куда-то в его сторону, а сама не отрывала взгляда от окна. Боялась пропустить хоть что-то интересное.
— Никто не станет подпускать к дворцу нечто, что может на него рухнуть. Небесные корабли и так самые опасные, пассажиры проходят досмотр уже в центре столице, а не на границе города, где ущерб от нападения был бы минимален.
— Тсс, Калеб! — взмолилась я. — Не разрушай сказку.
Да, он был прав, но я совершенно, абсолютно не хотела этого знать. Подробности появятся потом. Учеба, которой придется забивать голову. Ответственность, к которой я совсем не готова. Возможно, даже понимание того, как устроен мир. Но сейчас здесь существовали только я, Калеб и Перлентайх.
— Иллюзии.
— При всей твоей любви к дурацким шуткам иногда ты становишься редкостным занудой. — Я показательно надула нижнюю губу, но не смогла удержать обиженный вид.
Мне так хотелось улыбаться.
Улыбаться и обнимать весь мир. Я отлично выспалась, только к утру смущенно обнаружив, что всю ночь провела на чужой кровати. Не то чтобы это чем-то обязывало Калеба, который вполне мог отправиться в мою каюту, но он нашелся тут же на полу. И хотя с привычной легкостью отмахнулся от меня, заявив, что остался исключительно по своей доброй воле, я все равно ему не поверила — то и дело замечала, как он потирал затекшую и явно болевшую шею.
Ночное происшествие почти выветрилось у меня из головы. Калеб сказал, что никого не нашел. Наверное, так и было. В это оказалось легко поверить — прошедший месяц так измотал меня, что я просто не чувствовала себя готовой к новым ужасам или нападениям. Последние силы требовались мне на то, чтобы хоть сколько-нибудь достойно показать себя в Академии, а последние нервы — чтобы подготовиться к тому, как встретят меня адепты, рядом с которыми мне предстояло жить. Странно, но преподаватели и сама учеба почти не пугали меня — только лишь люди, от которых в итоге зависело гораздо меньше.
«С такими, как он, вполне можно ужиться», — думала я, глядя Калебу в спину и щурясь от солнца. Здесь оно светило гораздо ярче, чем в Эгертайхе, а лучи весело отражались в воде, которая, казалось, в самом деле была повсюду.
Калеб нанял носильщика и отправил мои вещи вперед. Мы неспешно брели по улицам, переходили с моста на мост, а я только и успевала, что вертеть головой, как малышка на своем первом Дне примирения. Боялась пропустить любую мелочь. Шаг за шагом оставляла свой незримый след в самом сердце Единой Империи. Замирала на каждом вдохе, а грудь распирало то ли от воздуха, то ли от счастья.
Милая Лихти, я же в столице. Я же правда в столице!
Калеб крепко держал меня за руку, молча направлял, иногда дергал к себе, когда я норовила врезаться в столб или прохожего. Наверное, я бы и не заметила, а меня здесь запомнили бы надолго. Как самую неуклюжую из всех девчонок в стране.
— У тебя еще будет время нагуляться, — шепнул Калеб мне в макушку, вынужденный очередной раз притянуть мое завороженное тело к себе.
— Знаю, — с безумной улыбкой отвечала я. Меня будоражило не это, а ощущение прикосновения к тайне. К сокровищу, доступному не всем. Я боялась, что завтра, через неделю, может быть, через месяц… оно исчезнет. Я стану жителем столицы, который точно знает, куда идет и зачем, не отвлекается на вывески, фонтаны и лепнину. Мне так хотелось напитаться этим чувством сполна.
Поворот. Еще поворот.
Я ахнула и не сразу поняла, что замерла с открытым ртом.
Деловая улочка за поворотом расширялась, переходила в длинную аллею, по бокам усаженную цветами. Она заканчивалась у массивных ворот. За ними стоял замок из белого камня.
— Это не дворец, — с уверенностью брякнула я.
Калеб усмехнулся:
— Это наш собственный дворец.
До сих пор я ни разу не задалась вопросом, как выглядит Имперская академия магии. Вернее, мне она совершенно точно представлялась, как подземная тюрьма, из которой не выбраться по своей воле.
— У меня есть дела, но я не стану торопить тебя, чтобы ты могла вдоволь налюбоваться оставшейся дорогой.
Я растерянно посмотрела на Калеба, в его голосе мне послышалась явная насмешка.
«Ну да, провинциальная дурочка в столице», — мысленно передразнила его я, хоть он никогда и не произносил таких слов вслух. Но явно ведь думал!
Калеб улыбнулся, поднял руку и провел костяшками пальцев по моей щеке. Сдвинул выбившиеся из хвоста пряди. Негодование прошло, словно он стер и его. Я потянулась к нему, но не телом, а всей душой. Он слегка наклонился, я ощутила его дыхание у себя на лице. Сердце замирало от нетерпения, умоляло сократить расстояние еще немножко. Запах сводил с ума.
Калеб прикрыл глаза и отстранился, на секунду плотно сжал губы. А я так и осталась стоять, не в силах пошевелиться.
— Ты здесь. Я справился с заданием. Нужно доложить об этом. Ничего не бойся. С тобой все будет хорошо. Тебя будут встречать.
Короткие, словно рваные предложения, произнесенные внезапно охрипшим голосом, резали слух. Калеб отступил на шаг, нелепо махнул мне рукой и быстрым шагом направился в сторону ворот.
Я смотрела ему вслед. Аллея расплывалась перед глазами, пока не осталась только удаляющаяся фигура. Я обняла себя руками и бездумно побрела следом. Смотреть на потерявший краски мир совершенно расхотелось.
Глава 14. Комната строгого режима
Меня и в самом деле встречали — наверное, Калеб уже доложил, что я брожу где-то здесь. Прямо у ворот стояла моя старая знакомая — гнусавая дама из магического комитета. Подавив желание сбежать, я продолжала упорно переставлять ноги и мысленно упрашивала то Шатти, то Лихти, чтобы они сделали меня хотя бы невидимой. Хрупкая надежда, что дама ожидала кого-то другого, испарилась, стоило ей заметить меня. Она уставилась на меня поверх очков, отчего стала вдвойне пугающей. Я подумала, что она тоже прекрасно это знает, а потому сделала специально.
После того, как Калеб пообещал, что меня будут встречать, в моей голове крутились только два варианта: либо мое прибытие никто не заметит, либо меня сразу схватят и бросят в какую-нибудь темницу, из которой не возвращаются. Второй вариант нравился даже больше. А какой во всем смысл? Словно сломалось что-то…
Нет, это Калеб что-то сломал. Оставил ощущение гнетущей безнадежности. Как будто мы никогда не встретимся вновь.
«Эби, соберись!» — приказала я себе. Только похлопать по щекам не решилась — слишком много посторонних вокруг.
Дама смерила меня взглядом, недовольно задержала его на груди, и я быстро осмотрелась. Пятен или дыр на форме не нашлось, так что я сочла свой вид вполне приемлемым. Но вдруг сообразила, что забыла поприветствовать даму, и пока решала, как к ней обратиться, стало совсем поздно. Она развернулась, приказав мне следовать за ней, а общаться со спиной я не стала. Так и брела следом, пока мы не остановились перед дверью, надпись на табличке рядом с которой гласила: «Ректор А. Саверьен».
Я протянула руку к двери, но та открылась сама. Нас ждали. Пока я медлила, дама ткнула меня в спину, запихнув в кабинет, зашла следом и захлопнула дверь.
— Ректор, — бросила она в качестве приветствия.
Человек за столом учтиво кивнул ей в ответ и перевел оценивающий взгляд на меня. Я представляла его иначе. Ректор был молод, лет тридцать пять на вид, не более, хотя я догадывалась, что настоящего мага так оценивать не стоит. Красивое мужественное лицо, острые скулы, горящие глаза, а запах…
Я одернула себя и опустила взгляд в пол. Еще один маг огня — сама того не желая, я научилась безошибочно определять их. Научиться бы как-то этим пользоваться… Из памяти всплыло предупреждение Калеба про объятия, и я окончательно покраснела, горели даже кончики ушей.
Дама остановилась у края стола, подняла стопку бумаг и принялась перебирать ее. Следом открыла какую-то папку. Да и в целом вела себя так, словно кабинет, а то и вся Империя принадлежали ей.
— Эбигейл Реньяр, — представилась я. Необходимости явно не было, но во мне так и зудело желание исправиться после первого прокола.
Ректор Саверьен кивнул мне и указал на кресло. Я покосилась на даму и осталась стоять на месте.
— Почему ей до сих пор не выделили комнату? — продолжала бесцеремонно перебирать бумаги та, а я совсем запуталась в их иерархии.
Судя по вступительным испытаниям у нас в Эгертайхе, мне всегда казалось, что магический комитет если и не прислуживал академиям, то по крайней мере находился на одной ступени с ними. Учить будущих стихийных магов представлялось мне куда более важным занятием, чем просто отыскивать их.
— Мы не можем поселить ее с первокурсниками, они не владеют защитными заклинаниями в достаточной мере, — спокойно отозвался ректор, чем только убедил меня, что недовольство дамы его не волновало.
— У вас был месяц на то, чтобы решить этот вопрос! — взвизгнула она так, что вся гнусавость испарилась. Наверное, из глаз полетели бы искры, если бы не подвела стихия. Я давно знала, что у нее — вода.
— Я не говорил, что мы его не решили, — с едва заметной улыбкой ответил он.
Ему явно доставляло удовольствие выводить собеседницу из себя.