Тебя. Больше не нас.
Он ведь закрыл меня от того клинка.
Я принялась осматривать его, с трудом перевернула на бок, но ничего не нашла. Вообще ничего. Мне бы только зрение Миранды…
Что там она говорила про амулеты? «Зачаровать можно даже резинку от трусов»?
Я нервно засмеялась.
Калеб не носил украшений. Ни медальонов, ни других приметных амулетов. У него было только простое серебряное кольцо. То самое, что я видела дома в Эгертайхе, когда мы сидели на полу у входа, а Калеб делал маленькие буквы из моего огонька. Кольцо всегда было при нем, иногда он крутил его на пальце, особенно когда требовалось подумать.
Потянулась к его руке, но он стиснул кулак.
— А ну отдай!
— Не надо, — попросил он.
Я с трудом разжала его пальцы. Глупое сопротивление, я могла бы подождать, пока он потеряет сознание. Он зря старался. Я уже догадалась, что увижу. Догадалась еще тогда, когда надо мной раскрылись золотые крылья.
Я стянула с него кольцо и швырнула прочь, словно это оно было виновато во всем, что с нами произошло.
Чуть короче и светлее волосы, чуть острее скулы и подбородок, чуть шире плечи, чуть желтее глаза. Чуть живее душа.
Его рубашка вымокла в крови, теперь я видела все. Магический клинок попал прямо в спину и растаял, оставив лишь рану.
— Адриан, — позвала я его.
Но он не ответил.
Глава 43. Жемчужный пруд
Я не умела лечить людей. Возможно, окажись рядом мама или хотя бы ее лавка, я смогла бы разобраться в куче настоек и мазей, которые зачастую творили чудеса похлеще старого эгертайхского целителя. Но здесь не было ничего. И никого, кто мог дать совет.
Перевязать Адриана мне было нечем. Разве что его рубашкой, но эффект вышел бы такой же, как если бы она просто оставалась надета на нем. Зажать рану рукой тоже не получалось, и, хотя Адриан почти не приходил в себя, мне казалось, что становилось только хуже. Впрочем, рана на спине уже почти не кровоточила, и я понятия не имела, хороший это знак или плохой. Магические клинки обладали разными свойствами по желанию создавшего их человека, а желания бывали… странными. Потому это заклинание давно мечтали причислить к запрещенным. Были даже публичные обращения в магический комитет, но они остались без ответа, и все догадывались почему — Тайный совет выступил против. Он бы не позволил запретить одно из своих излюбленных заклинаний.
Гораздо больше меня беспокоила рана на руке Адриана. Стоило взглянуть на нее, как из раны, как по команде, принималась идти кровь. Так что я все-таки стянула с него рубашку и, как могла, перевязала руку. Ткань и так была пропитана красным, поэтому не выходило определить, помогло ли.
Вокруг стояла темнота и тишина. Не появлялись ни люди, ни драконы. Ни даже демоны — сейчас я согласилась бы и на них, только бы кто-то сказал мне, что делать. Никто не спешил забирать нас отсюда.
Старый особняк стоял слишком далеко, чтобы я могла оттащить Адриана туда. Да и не выглядел, словно там сохранилось что-то полезное: должно быть, тут успело поживиться не одно поколение мародеров.
Я сидела на коленях перед Адрианом и гладила его по волосам, аккуратно и очень нежно перебирала их пальцами. Мне нравилось смотреть на него. Касаться его. Если мы выберемся отсюда живыми, я буду делать это каждый раз, когда только смогу. Каждый раз, когда мне позволят. Я отчего-то была уверена, что Адриан точно не будет против. Но существовали и другие… люди и обстоятельства.
Я никогда не была парой Калебу. Разве могла я быть парой Адриану? Однажды он станет следующим императором, а я так и продолжу быть никем. Деревенщиной из маленького Эгертайха. Ни родословной, ни титула, ни отца, ни второй ипостаси. Наивно было даже думать об этом. К счастью, никто не мог запретить мне мечтать.
Слезы текли по щекам. Одна упала Адриану на висок, и я стерла ее. Задержала руку, снова погладила его. Он казался мне все холоднее, да я и сама промерзла насквозь. Адреналин пропал из крови, и ночной ветер пронизывал до костей.
Начало светлеть.
Я не сразу поняла — отчего. До рассвета оставались еще несколько часов.
Чем дольше я плакала, тем ярче сиял проклятый жемчужный пруд. Второй, чуть дальше, подражал ему, словно большая нелепая лампа.
Я аккуратно опустила голову Адриана со своих колен на землю, встала и подошла к воде. По ней бродили сотни крошечных водоворотов. Из-за мутного белого цвета совсем не было видно дна.
Вот только я понятия не имела, что мне с этим делать. Забавно, что моя магия для всей Империи была лишь легендой. Только сейчас поняла всю иронию — я ведь и в самом деле вещь, сделанная по заказу. Селекция магических родов, так они это называли. И вот результат, годный только для того, чтобы использовать его в определенных целях. Использовать, пока можно, а потом вышвырнуть за ненадобностью. С чего бы им обращаться со мной иначе.
Я опустилась на колени и создала на ладонях два маленьких огонька. Опустила их в пруд, и они сразу погасли. Я горько усмехнулась. Чего еще стоило ожидать от воды и огня?
Слезы хлынули с новой силой. Мне совсем не хотелось плакать, но я уже не могла это остановить. Не могла справиться с собой. А позади меня умирал единственный человек, который сдержал свое обещание. Он поклялся защищать меня. Поклялся своей жизнью. И сделал это. Не раздумывая. Я не могла представить дара дороже.
Пальцы наливались привычным теплом. Я чувствовала знакомое нарастающее желание соединить их. Повинуясь глупому порыву, я опустила руки под воду, а потом совсем легонько хлопнула в ладоши.
Вода вспыхнула передо мной. Я резко отпрянула, чуть не свалилась набок. Гладкую поверхность пруда покрывало синевато-желтое пламя. Я снова протянула к нему руки, осторожно, боясь обжечься, но не почувствовала ничего. Даже опустив кисти под воду, когда язычки пламени принялись лизать мои запястья.
Я вернулась к Адриану и с трудом перевернула его на живот. Потом принесла в ладонях воды, половину расплескав по дороге, и вылила остаток ему на рану. Полное безумие, но отчего-то кто-то из них верил, что я могу подарить драконам силу. Могла ли я подарить им жизнь?
Рана затягивалась на глазах. Адриан задышал ровнее.
Я быстро развязала рубашку на его руке и снова отправилась за водой. Повторяла опять и опять, но это не помогало. Что бы ни случилось с его рукой, тут я оказалась бессильна. Кровь не шла, но эта рана затягиваться не собиралась. Смотреть на нее по-прежнему было жутко.
Он сказал, что я должна простить его. Но я все простила ему еще в ту секунду, когда он закрыл меня собой.
В ту секунду, когда попросил прощения в письме.
В ту секунду, когда поднял меня с земли рядом с моим разрушенным домом.
Что-то внутри меня всегда чувствовало его. Тянулось к нему. В любом обличии. В любом месте. Может быть, и в любом мире. Мне казалось, я нашла бы его везде и всегда.
Глава 44. Рога и крылья
Свечение на прудах исчезло — как знало, что мне больше не требовалась помощь. Адриан спал. Я чувствовала себя так, словно меня выжали. Болело все, что могло болеть. Чего бы от меня ни хотели драконы, теперь я знала, что это будет очень и очень непросто. В чужих речах всё всегда звучало слишком легко.
Я с трудом оттащила Адриана под низкий и облезлый куст, успевший растерять листья, а сама уселась рядом. Надеялась, что так мы будем менее заметны. Хоть замечать нас тут было и некому, но проверять не хотелось.
Странную мы составляли компанию. Одни, без защиты, без охраны, даже без мерзкого телохранителя. Я улыбнулась. Сошли бы во дворце с ума, зная, как их наследник проводит время? Вот моя мама точно сошла бы… Слухи о нападении на Имперскую академию магии точно облетят всю страну. Что ж, пришло время написать домой письмо, несмотря на все чужие глаза, что успеют его прочесть. Мне хотелось думать, что мама все еще там. В конце концов, магистр Дайс не выглядел так, словно он врал мне об этом.
Я снова перевязала руку Адриана. Кровь не шла, спасибо и на этом. Несложно было понять, почему он прятал рану за артефактами. Кто бы захотел смотреть на такое. А для принца это еще и слабость, выставленная напоказ. Я будто снова оказалась причастна к опасной тайне. Но точно не собиралась о ней болтать: я хотела лишь выяснить, почему Адриан считает, что рана зависит от меня. Даже если он получил ее в моем доме, за месяц она давно должна была затянуться, а у драконов ведь еще и особенная регенерация.
Нужно было убираться отсюда, но без помощи я не могла ничего. Только ждать, когда тело Адриана справится с последствиями заклинания и он проснется. Я долго сидела, обняв собственные колени. Глаза закрывались, а голова клонилась вниз. Я не хотела засыпать. Кто-то должен был оставаться на страже. Даже если от него совсем нет толку…
Мне снился Эгертайх. Старый дом, огород и мама, сидящая на земле. Она перебирала только что сорванные травы. Маленькая я бегала вокруг, подставляя лицо теплым солнечным лучам.
— Эби, — смеялась она, — ты можешь хоть секунду оставаться на месте?
— Зачем? — удивлялась я. — Мы же только вышли, я не устала.
— Ты никогда не устаешь, — со странной грустью в голосе отозвалась она. — В тебе слишком много огня. Как и в твоем отце. Ты научишься вести себя так же, как все.
— Какой он? — остановилась я. Заинтересованно открыла рот и засунула в него палец.
— Красивый, — улыбалась мама. — Он удивительно красивый. У него такие же яркие глаза, как у тебя. Ты должна ими гордиться.
Я выпрямилась, старательно начиная гордиться, а мама засмеялась, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
— Что? — возмутилась я.
— Все хорошо. У тебя будет и его стать, и его гордость. Это у тебя в крови.
— Ты любила его?
— Я не знала его, — честно ответила мама. — Не успела узнать. Но мне очень хотелось.
Она поднялась с колен.
— Пойдем. Ветер становится холоднее, а ты еще не до конца поправилась. Нельзя простывать. Боюсь, второй такой лихорадки мы обе не переживем.