овати — и воззрилась на аккуратную стопку одежды на столе.
— Сюда что — кто-то заходил?
Щеки вспыхнули так, что теперь мне точно требовались компрессики от Миранды.
— Нет, — засмеялся Адриан. — Я принес ночью.
— Предусмотрительный, — протянула я. Щекам лучше не стало: даже представлять не хотелось, как я тут спала, а он меня рассматривал.
Впрочем, я была рада, что не придется снова надевать это идеальное белое платье. Я не походила на своих предшественниц и не хотела этого.
Поспешно, но тайно вызванный жрец дожидался в часовне. Я опасалась услышать отказ или неодобрение, но он лишь приветливо улыбнулся нам.
Адриан крепко держал меня за руку, пока жрец одно за другим читал древние заклинания, написанные на давно забытом простыми людьми языке, что сохранился только для магических формул. Наши запястья обвивали мерцающие ленты, словно привязывали друг к другу. Проникали под кожу и растворялись в ней, когда по телу волнами пробегало тепло. Адриан улыбался мне, когда я поднимала на него взгляд, ничем не выдавал своих ощущений, но я видела — и чувствовала, — как с его руки крупными каплями стекала кровь, попадая и на мои пальцы. Говорить было нельзя, и я спрашивала одними глазами, а он смотрел на меня с невероятной нежностью. Даже тогда, когда его зрачки вдруг стали вертикальными и засветились. Ему требовалась помощь дракона внутри, чтобы вытерпеть боль.
С каждой минутой, с каждым новым заклинанием я чувствовала, что тону в своих чувствах. Не знаю, каково это — найти свою истинную пару, но мне хватало и того, что называли жалким подобием. Что-то сильнее я бы не пережила. Человек ничего бы не почувствовал, но мне повезло родиться полукровкой. Повезло… Удивительно, как я сумела порадоваться в этот миг самому страшному открытию в своей жизни. Пусть демоны не получают магических меток, но они тоже чувствуют. Что-то внутри меня билось в блаженном экстазе, по-прежнему живя своей отдельной жизнью, но не пытаясь занять мое тело, не отбирая контроль.
Когда все закончилось, жрец оставил нас одних, и мы долго стояли, прижавшись друг к другу. Я уткнулась в плечо Адриану, пытаясь надышаться его запахом, который теперь действовал еще сильнее.
Никто не решался отпустить первым. Наконец трясущимися пальцами я нащупала его руку, отстранилась, подняла ее перед собой. Повязка и рукав вымокли, из белых став кроваво-черными. Надо было чем-то перетянуть рану, хотя бы рубашкой.
Я аккуратно размотала повязку. Ни ее мокрота́, ни собственная дрожь совсем в этом не помогали. Я никогда не боялась крови, но все равно пыталась подготовиться к тому, что увижу. Кое-что просто сложно воспринимать спокойно. Особенно когда кажется, что ты чувствуешь все вместе с ним. Или не кажется? Я и правда ощущала отголоски чужих чувств.
Под повязкой не было ничего.
Я протерла запястье Адриана рукой. Потом собственной юбкой — некогда было искать полотенец получше.
Пусто. Его рука стала совершенно нормальной. Ни царапинки, ни изъяна.
Мы смотрели на его запястье, туда, где еще совсем недавно была жуткая незакрывавшаяся рана, и молчали.
Наверное, снова думали об одном: метка так и не появилась.
Глава 76. Заседание
Когда мы вернулись к нашим покоям, под дверью уже околачивались Миранда и Шейн, усиленно делая вид, что они не вместе. Вернее, Шейн методично и весьма равнодушно следил за тем, как она старательно не поворачивается в его сторону, зато усердно изображает незаинтересованное ожидание.
Я услышала, как Адриан сдавленно хрюкнул, а у самой улыбка растянулась до ушей. На ребят я смотрела с облегчением. Своим присутствием они спасали меня от нехорошего, тяжелого разговора, который Адриан всеми силами откладывал еще с вечера, видимо, заботясь о том, чтобы не испортить мне ночь, но я прекрасно видела тень беспокойства на его лице. Адриана так и подмывало спросить, что произошло вчера, а я пока не готова была отвечать.
Мне нравились спокойствие и уверенность, которые я получала от него по невидимой связи. Стоило признать, я без зазрения совести питалась его чувствами и ощущениями. Это здорово помогало. Не было ни ужаса, ни паники, ни отчаяния. Была злость, но тихая, тягучая, такая, с которой лучше всего строить планы мести, предвкушая удовольствие от результата. Расскажи я Адриану всю правду, он бы взбесился, а это очень не понравилось бы монстру внутри меня. Казалось, все фигуры на доске уже сделали шаг, и следующий ход был моим. Мне требовалась ясная голова, чтобы не ошибиться в расчетах.
Адриан и сейчас посмотрел на меня с явным вопросом, но я покачала головой и погладила его по руке, без слов сообщая, что все хорошо.
Оказавшись в комнате, Шейн дежурно осмотрел ее, а Адриан тихо хмыкнул:
— На этих стенах двойное кольцо заклинаний.
— Сломать? — невозмутимо уточнил Шейн.
— Показушник. — Миранда хихикнула и беззастенчиво залезла с ногами на кровать. Хорошо, что слуги успели заправить ее, пока мы отсутствовали.
Адриан опустился в кресло и поманил меня к себе, и я присела рядом на подлокотник. Шейн остался стоять у дверей.
— Ну, рассказывайте, — скомандовал Адриан.
— Заседание клуба недостойных объявляется открытым, — пробурчала я под нос.
Шейн удивленно выгнул бровь — самая частая его реакция, — а я пожала плечами и пояснила:
— Мы с Адрианом решили, что никто из нас не гордость семьи.
— Я, скорее, ее позор, — согласилась Миранда. Так довольно согласилась, что умудрилась вызвать смешки у всех. — Тогда я начну, мой доклад короче всех. В нашем крыле больше ничего нет.
— Как это — нет? — удивился Адриан.
— А вот так, — скисла Миранда, опустив плечи и обнимая подушку. — Кабинет отца практически пуст, архив — тоже. Из библиотеки — и той, кажется, вывезли половину книг, хотя, каюсь, я несколько лет туда не заглядывала.
— Что бы Эланд ни задумал, а все ценное он уже припрятал.
— Не удивительно, — согласился Шейн. — Вряд ли он сейчас чувствует себя в безопасности во дворце.
— Или не только себя, — кивнул Адриан. — Он сделал ставку, и она не на Империю. Впрочем, сомневаюсь, что все так просто. Он еще здесь — значит, видит разные варианты.
— Это-то мне и не нравится, — пробурчала Миранда. — Слишком он позаботился, чтобы не осталось никаких улик. Что бы он ни задумал, нам еще аукнется. Особенно мне.
Я была полностью с ней согласна. Может быть, не с последним предложением, но с утверждением в целом — вполне.
Глядя на растрепанную Миранду, я подумала, что она и в самом деле могла оказаться моей сестрой, если Маркус не солгал мне хотя бы в этом. Но я не видела причин для лжи. Согласись я каким-то чудом на его предложение, и правда раскрылась бы очень быстро. Значит, он этого не боялся. Не боялся признать меня дочерью во всеуслышание. Сомнительное удовольствие.
Я откинулась назад и прильнула к плечу Адриана, снова впитывая его теплое спокойствие. Если демоны питались только страхом, то из меня вышел бы бракованный экземпляр. Я ощущала себя неуютно, почти виновато. Скажи я сейчас правду, что Эланд задумал выменять меня у демонов на власть, и лишусь этой ниточки с подпиткой, за которую так держалась. А без нее я сорвусь. Впрочем, Адриан всегда предполагал, что такой вариант действий Маркуса возможен, а меня следовало хорошо охранять. Эланд не сказал ничего нового, что мы не рассматривали или не ожидали. Кроме… личного. А оно пока касалось только меня.
Адриан поцеловал меня в макушку. Словно намекнул, что он так легко не отстанет. От него не могло укрыться, что Эланд отсутствовал за столом вместе со мной.
— У императора не так много секретов, — в свою очередь доложил Шейн. — Влезть в его кабинет оказалось даже легче, чем понять, что творится внутри. Много бесполезных донесений, устаревшие карты и выпивка. По фронту почти ничего, что мы еще не знаем.
— Почти? — заинтересовался Адриан.
— Любопытны лишь доклады о восстаниях и дезертирах. Люди отказываются подчиняться приказам и не единично, а массово и вполне организовано. Если так пойдет и дальше, столицу просто сдадут без боя. Частично это наши люди, они ждут твоего слова. Но в приграничье ситуация не лучше.
— Они просто не видят, за что им сражаться, — подвел итог Адриан. — Предпочитают понадеяться на милость врага, чем защищать собой тирана, приносившего только голод и плети.
Воспользовавшись тем, что парни принялись обсуждать расположение войск и приказы, которые следовало передать людям Дайса, я соскользнула с кресла и, скрываясь в уборной, поманила за собой Миранду. Она нехотя поплелась за мной — ей явно больше нравилось греть ушки во время разговора.
— Ты нашла что-нибудь для меня? — в нетерпении зашептала я, когда Миранда наконец прикрыла за собой дверь.
— Не совсем, — признала она. — Оставаться долго в библиотеке было опасно, а там все переворошили и быстро ничего не найдешь. Но с утра я спросила у матери старую книгу с основами нашей магии, которую она сама рисовала для меня, когда я была маленькой. К сожалению, я ничего из нее не помню. Со мной занимался отец, а он запрещал записывать хоть что-то. Я должна была запоминать все сама или пробовать до тех пор, пока не получится. Чтобы никто не узнал лишнего.
Я понимала, что она пыталась сказать. Знания о демонах в Империи были весьма скудны, несмотря на многовековую историю столкновений. Да, мы знали, что они умеют, какое обличие принимают и чем атакуют. Но это были внешние проявления. Демоны никого не допускали вглубь своих земель, как и вглубь своих душ. А пленные предпочитали убивать себя раньше, чем выдадут какой-либо секрет, который помог бы уничтожить их сородичей. Честно признать, я даже не надеялась, что Миранда отыщет хоть что-то.
— И что она?
— Я с трудом смогла заткнуть ее визги, что я точно беременна. Пока отец не услышал.
— Прости.
— Не страшно, — отмахнулась Миранда. — Думаешь, что ты демон?
— С чего ты… — опешила я.
— Ну кем-то же ты должна быть, — вздохнула она. — Адриан предполагал и такой вариант. Давно, прямо перед нападением на Академию. А потом он… ну… запретил проверять. Потому что не было никаких признаков. Если бы проверили, то результаты быстро дошли бы до моего отца. Запрещать было тоже тяжело, но безопаснее. К тому же я ничего в тебе не чувствую. Да и Адриан боялся, что это сломает тебя, поэтому не хотел даже озвучивать без доказательств.