Хеннингсен решил просто проигнорировать эту договоренность. Он предложил Пеле контракт на 20 000 долларов за весь чемпионат мира и 100 000 долларов за следующие четыре года и кроме того, тантьему в 10 % на обувь Puma, которая будет продаваться под именем Пеле. Когда Хеннингсен протянул Армину Дасслеру подписанный контракт, предприниматель не стал возражать, хотя точно знал, как разозлится его двоюродный брат. Вместе с Хеннингсеном Армин доставил наличность Пеле в Сантос. По воспоминаниям журналиста их удивило то, с какой небрежностью тот бросил пачку долларов в свой сейф.
Благодаря этому союзу Puma прогремела. Перед финалом чемпионата Хеннингсен предложил Пеле провернуть еще один рекламный трюк. Они договорились, что прямо перед начальным ударом капитан бразильской команды попросит судью чуть-чуть подождать. Тогда Пеле встанет на колено и будет совершенно невозмутимо завязывать шнурки на кроссовках. И действительно, несколько секунд бутсы Пеле были отчетливо видны на миллионах телеэкранов всего мира.
Перед отъездом из Мексики Хеннингсен все же стал участником в высшей степени неприятной встречи. Они с Армином Дасслером неожиданно столкнулись лицом к лицу с возмущенным Хорстом и тремя его телохранителями в костюмах Adidas. «Хорст был вне себя, и эти парни не производили дружелюбного впечатления», – вспоминает Хеннингсен. Кончилось тем, что кузены орали друг на друга, а Хеннингсен делал вид, что не понимает немецкого.
В дискуссию о пагубном влиянии денег подбросил дров большой скандал по делу о взяточничестве, случившийся годом позже в Бундеслиге. Хорст-Грегорио Канелля, президент клуба «Киккерс» (Оффенбах), потряс все немецкое футбольное сообщество, когда с помощью магнитофонной записи разоблачил продажных игроков, повлиявших на исход решающих игр. Это открытие вылилось в волну судебных процессов и возмутило сотни тысяч футбольных фанатов.
Взбудораженный суммами, вращавшимися в Мексике, и скандалом в бундеслиге, Немецкий футбольный союз (нем. Deutscher Fußball-Bund, DFB) обратился к Adidas. Идея была в том, чтобы положить конец темным махинациям с помощью эксклюзивного контракта на 175 000 марок, обязывающего всех выступающих за национальную сборную игроков носить Adidas. На это Puma, конечно же, ответила судебным иском. В августе 1972 года дело оказалось в Федеральном антимонопольном ведомстве в Берлине, где Puma заявляла о «подозрении на злоупотребление господствующим положением на рынке».
Вердикт антимонопольного ведомства был предельно ясен. Блюстители конкуренции разорвали соглашение между DFB и Adidas и предложили каждому игроку выбирать обувь по собственной воле, иначе все должны выступать в черных кроссовках без опознавательных знаков. Хоть во время слушаний было много споров, представители Puma и Adidas были едины во мнении, что немцы в черных одинаковых бутсах станут посмешищем международного футбола. Решение, таким образом, расчистило путь для открытой конкуренции на следующем чемпионате мира.
Немецкая команда тогда блистала выдающимися спортсменами, которые после захватывающей победы в 1972 году над сборной Советского Союза на чемпионате Европы в Бельгии купались в лучах славы. Гюнтер Нетцер восхищал фанатов своей дикой шевелюрой и энтузиазмом. Франц Беккенбауэр, как непревзойденный плеймейкер, получил прозвище «Кайзер». Другими блестящими игроками были Герд Мюллер, Ули Хёнесс, Берти Фогтс, Пауль Брайтнер и Вольфганг Оверат. У всех них были засвидетельствованы необычайные «элегантность», «изобретательность» и «гениальность».
Интересно, что два виднейших футболиста сборной были полными противоположностями. Гюнтера Нетцера считали длинноволосым бесшабашным бунтарем, которому нравились разговоры вокруг его персоны. Задолго до того как это стало атрибутом имиджа звезды футбола, он часто показывался в обществе за рулем шикарного спортивного автомобиля в сопровождении длинноногой блондинки. Бойкий уроженец Мёнхенгладбаха не дорожил симпатиями DFB и проигнорировал рекомендации Хельмута Шёна, просившего всех игроков сборной хранить верность своим немецким клубам. Незадолго до чемпионата мира-1974 друг Puma втихомолку подписал контракт с «Реал Мадрид».
Человек Adidas, напротив, казался немецкой команде абсолютно пресным. Он был предприимчив на поле и полностью отдавался делу, верный незамысловатым принципам «Баварии» (Мюнхен). Многолетняя связь между Adidas и Беккенбауэром была закреплена в начале семидесятых новаторским соглашением. Оно обещало Беккенбауэру щедрую комиссию за обувь, шорты и майки, носившие его имя. Шорты Beckenbauer из глянцевого материала, которые скоро можно было встретить на всех кемпингах, продавались миллионами экземпляров.
Головокружительные суммы, получаемые капитаном команды, наконец, вызвали неудовольствие Кете Дасслер. Требования менеджера Беккенбауэра Роберта Швана по-настоящему ужасали ее. По настоянию Швана Беккенбауэр как минимум дважды получал внушительные выплаты за то, чтобы продолжать сотрудничество с Adidas. Хорст Видманн, личный ассистент Ади, следил за тем, чтобы эти сделки проходили мимо шефа. «Он не хотел ничего знать о таких вещах», – говорил Видманн.
Поэтому Ади был шокирован, когда игроки во время подготовки к чемпионату мира-1974 в Маленте без стеснения запросили коричневые конверты. Уже двадцать лет обувщик сопровождал национальную сборную к тренировочному лагерю. Но в этот раз он чувствовал себя не на своем месте. Игроков больше не интересовали его советы. Очевидно, все теперь вращалось вокруг денег. На тренировках в Восточном Гольштейне и в самом деле случились события, повлиявшие на весь немецкий футбол. Новые игроки мирового класса устроили мини-восстание: они больше не собирались довольствоваться подачками Бундеслиги, пока их коллег в других европейских странах всячески ублажали и щедро вознаграждали. За свои голы они хотели получать такую же плату, как и за ношение брендовых кроссовок. Они практически довели тренера Хельмута Шёна до нервного срыва. Пауль Брайтнер считался зачинщиком, но за требование приличной оплаты стояли также многие его товарищи. Когда DFB отказал игрокам в премии за победу, разразился настоящий бунт, вошедший в историю немецкого футбола как «Ночь в Маленте». Через Франца Беккенбауэра игроки затребовали выплатить как минимум по 100 000 марок на человека, что примерно соответствовало сумме, обещанной голландцам их Союзом. После долгих переговоров стороны, наконец, сошлись на сумме 75 000 марок. От этого разочарования Ади Дасслер, преждевременно покинувший Маленте, так и не смог оправиться.
Пока он в Херцогенаурахе предавался мрачным мыслям, Альф Бенте и Хорст Видманн были отправлены в командировку, чтобы уладить дела с немецкой командой и иностранными игроками. Им удалось с помощью «небольшой дополнительной суммы» заключить мир с национальной сборной. Но они не смогли воспрепятствовать компромисному решению голландцев во главе с их капитаном Йоханом Кройфом. Хотя сборная Нидерландов хотела рекламировать Adidas, для поборника «тотального футбола», только что договорившегося с Puma, было сделано исключение: оранжевая футболка Кройфа была, как и все остальные, украшена голландским львом, однако имела только две полоски на рукавах.
На этом чемпионате немцы во второй раз, спустя двадцать лет после Бернского чуда, завоевали Кубок мира. И снова в финале все делали ставку на их противников, и снова они победили очевидных фаворитов – в этот раз решающим был гол Герда Мюллера. Для Ади Дасслера окончание чемпионата ознаменовало крах практики индивидуального подхода, основанного на личных отношениях, с помощью которого Adidas стал бесспорным лидером футбольного рынка. Между тем дома, в Херцогенаурахе, его брат тоже был вынужден распрощаться с иллюзиями.
В то время как Германия все еще в эйфории праздновала победный гол Герда Мюллера, сильно постаревший Рудольф Дасслер, как и прежде, терроризировал свою семью. Он жил в состоянии постоянной вражды со своим старшим сыном Армином, но и его младший сын Герд не давал поводов для радости, так как на французском дочернем предприятии дела не ладились. С незапамятных времен у Герда были сложности с закреплением Puma на французском рынке. Что бы он ни предпринимал, всегда оказывалось, что Хорст со своим Adidas его опередил. Герда также напрягало, что он не мог конкурировать со славой Auberge du Kochersberg. «Это было феноменально, люди постоянно говорили об этом месте», – вздыхал он.
Частично от фрустрации, частично из любопытства Герд наконец принял приглашение самому осмотреться в Ландерсайме. Когда он ехал обратно, то чувствовал себя еще более скверно: Хорст, охотник до интриг, сообщил ему по секрету, будто Армин что-то замышляет против него. В конце концов выяснилось, что французский филиал несет убытки, с одной стороны, по причине малого оборота, с другой – из-за больших затрат, предположительно обусловленных изысканным образом жизни Дасслеров. Рудольф оплатил долги, но французские банки потребовали отстранить сына от руководства предприятием. «Это была щекотливая ситуация. Они запросили, чтобы Херцогенаурах оплатил долги, из-за этого у нас были неприятности, – рассказывает невестка Герда Ирен Дасслер. – А затем мой муж должен был так или иначе вышвырнуть собственного брата – не самая приятная ситуация».
Таково было положение вещей, когда Рудольф серьезно заболел. В сентябре 1974 года обнаружилось, что речь идет о смертельной болезни – раке легких. Рудольф прервал свой отпуск и поспешно вносил изменения в завещание. В уставе коммандитного товарищества было давно установлено, что Армин после смерти отца получит 60 % акций Puma, а Герд – оставшиеся 40 % вместе с остальным семейным имуществом. Но тяжелобольной Рудольф вдруг захотел изменить свое решение.
В последние часы жизни Рудольфа усердный священник попытался ради упокоения его души примирить его с братом. Оба еще долгое время после разрыва портили жизнь друг другу. Так, после Олимпиады в Мексике Рудольф получил распоряжение об обеспечении иска, заявление на которое Ади, очевидно, подал в день рождения брата. И все же после этого Ади и Рудольф – втайне от большинства родственников и сотрудников – несколько раз встречались, чтобы поговорить. Ассистент Ади Хорст Видманн в начале семидесятых организовал четыре продолжительные встречи, состоявшиеся в нюрнбергском Grand Hotel и франкфуртском аэропорту.