– Прикажите всем затихнуть на секунду, если вам угодно, сэр Томас.
Лотовые прекратили горланить, каждый человек на «Клоринде» стоял беззвучно, только ветер продолжал гудеть в снастях, да волны плескались о борт. Очень далекий, глухой разрыв. Снова. Еще два.
– Спасибо, сэр Томас. Можно продолжать.
– Пушки! – повторил Руис, не спуская глаз с Хорнблауэра. – Там идет бой.
Где-то в окрестностях Пуэрто-Кабельо роялисты и республиканцы сошлись в битве. А пушки, которые они слышали? Это могут быть те самые, которые вез «Хелмонд», и которые теперь находятся в руках инсургентов и ведут огонь по своим законным владельцам. Тот самый факт, что задействована артиллерия, говорит о том, что происходит настоящая битва, а не мелкая стычка. От этого может зависеть судьба Венесуэлы. Руис молотил кулаком по своей раскрытой ладони.
– Сэр Томас, будьте добры подготовить шлюпку, для того, чтобы без промедления доставить генерала на берег.
Когда катер отвалил от борта «Клоринды», Хорнблауэр поглядел на солнце, представляя перед своим мысленным взором карту побережья Венесуэлы, и стал думать, что делать дальше. Как обычно на службе, долгий, томительный перерыв знаменовал переход к этапу решительных действий. Когда катер снова подняли на борт, у него уже был готов следующий приказ.
– Не будете ли вы любезны снова поднять паруса, сэр Томас? Мы можем продолжить поиски Рэмсботтома на западе, пока солнце еще не зашло.
Желательно было получить свежие новости об исходе сражения, но также, если не больше, желательно было поймать Рэмсботтома как можно скорее. Они не видели его между Ла Гуайрой и Пуэрто-Кабельо, а он не может находиться далеко от этих мест. Солнце катилось к закату, ослепляя впередсмотрящих, пока «Клоринда» продолжала свой путь вдоль берегов провинции Карабобо. Не так далеко впереди линия побережья поворачивала круто к северу, к мысу Сан-Хуан – подветренный берег. Было удивительно, что Рэмсботтом забрался так далеко под ветер, если только не направился прочь, подозревая, что время его удач близится к концу.
– Эй, на палубе! – раздался оклик дозорного с фор-брам-стеньги. – Там есть что-то в виду, слева по носу. Прямо по направлению на солнце. Это может быть корабль, сэр. Корабельные мачты и реи, сэр, но без парусов.
Было совершенно невероятно, что Рэмсботтом бросил якорь здесь, у этого опасного подветренного берега. Но и невероятные вещи случаются на войне. Лисели на «Клоринде» убрали уже давно. Теперь же, после отрывистой команды Фелла и пяти минут работы части экипажа, она скользила вперед под одними марселями и нижними парусами. Солнце зашло за полосу облаков, окрасив ее багрянцем.
– Эй, на палубе! Два корабля, сэр. На якоре. Один из них – бриг, сэр.
Бриг! Почти наверняка это Рэмсботтом. Теперь, когда солнце скрылось за облаками, стало возможно взглянуть в указанном направлении через подзорную трубу. Вот они – четко различимые силуэты прямо на закате, выписанные черным на фоне розовеющего облака: мачты и реи корабля и брига на якоре. Сэр Томас взглянул на Хорнблауэра, ожидая приказаний.
– Подойдите настолько близко, насколько сочтете возможным, если вам угодно, сэр Томас. Абордажной партии приготовиться к высадке.
– Вооруженной партии, милорд?
– Как вам угодно. Он ни за что не осмелится оказать нам сопротивление.
Пушки брига не были выдвинуты, абордажные сети не натянуты. В любом случае, на незащищенной стоянке у маленького брига не было никаких шансов против фрегата.
– Если позволите, я встану на якорь, милорд.
– Разумеется.
Это была «Абидосская невеста», никаких сомнений. Ошибиться было невозможно. А другой корабль? Скорее всего, «Хелмонд». После переворота в Маракайбо вся эта часть побережья оказалась в руках повстанцев. Батареи полевой артиллерии, которые он вез, могли быть переправлены здесь на плотах на берег – вот пляж в небольшой бухточке, где это вполне возможно было сделать, а затем переданы армии инсургентов, готовящейся к походу на Пуэрто-Кабельо. Рэмсботтом, выполнив свою задачу, скорее всего попробует выкрутиться из сложившейся ситуации, получив, как еще раньше подозревал Хорнблауэр, приватирский патент у Боливара.
– Я отправляюсь с абордажной партией, сэр Томас.
Фелл озабоченно поглядел на него. Не адмиральское дело штурмовать неизвестные корабли с маленьких шлюпок, не только потому, что там могут свистеть пули, но и в силу разнообразных случайностей, которые могут произойти в шлюпке, и привести к тому, что пожилой и не такой уж физически крепкий старший офицер может нырнуть за борт и никогда больше не вынырнуть, что повлечет за собой бесконечную череду проблем для капитана. Хорнблауэру был вполне понятен ход мыслей Фелла, но он не мог заставить себя ждать в бездействии на квартердеке «Клоринды» момента, когда придет рапорт с «Абидосской невесты» – не сейчас, когда одно лишь слово давало ему возможность выяснить все на несколько минут раньше.
– Я принесу вашу шпагу и пистолеты, милорд, – сказал Джерард.
– Не надо, – произнес Хорнблауэр, – поглядите-ка!
Он продолжал наблюдение за стоящими на якоре кораблями через подзорную трубу, и обнаружил на них подозрительное оживление. От обоих судов отделились шлюпки и устремились по направлению к берегу. Похоже, Рэмсботтом намеревается удрать.
– Вперед! – воскликнул Хорнблауэр.
Подбежав к борту корабля, он прыгнул и уцепился за шлюпочный фал. Неловкий спуск вниз стоил ему нескольких участков кожи на ладонях.
– Отваливай! Греби! – приказал он, как только Джерард плюхнулся рядом с ним. – Греби!
Шлюпка отошла от борта, рывками набирая скорость, матросы всем весом наваливались на весла. Однако лодка, отплывшая от «Абидосской невесты» управлялась далеко не на манер военного корабля, как того можно было ожидать от Рэмсботтома. Весла двигались в совершенном беспорядке, шлюпка то дергалась вперед, то, словно попав в клешни краба, крутилась на месте. Вскоре Хорнблауэр оказался рядом с бунтующим суденышком. Парни на веслах были совсем не те опытные моряки, которых он видел на борту «Абидосской невесты». Это были смуглые люди, одетые в лохмотья. На кормовой банке тоже сидел не Рэмсботтом. Это был некий тип с густыми черными усами, одетый в остатки голубого с серебром мундира, на котором играли отблески алых лучей заката.
– Кто вы? – спросил Хорнблауэр, затем повторил свой вопрос на испанском.
Шлюпка прекратила попытки двигаться, и лежала, покачиваясь на волнах, с опущенными веслами.
– Лейтенант Перес Первого пехотного полка армии Великой Колумбии.
Великая Колумбия. Так Боливар назвал республику, которую он пытается создать в ходе восстания против Испании.
– Где мистер Рэмсботтом?
– Адмирал всю эту неделю находится на берегу.
– Адмирал?
– Дон Карлос Рэмсботтом и Сантона, адмирал флота Великой Колумбии.
Адмирал, не меньше!
– Что вы делали на борту этого судна?
– Присматривал за ним до возвращения Его превосходительства.
– На борту никого нет?
– Никого.
Шлюпки снова начали раскачиваться вверх-вниз на волнах. Ситуация была скверная, не разрешимая с помощью логики. Он приготовился арестовать Рэмсботтома, но арестовывать пехотного лейтенанта в территориальных водах было делом совсем иного толка.
– Где команда корабля?
– На берегу, вместе с адмиралом. Вместе с армией.
Сражаются за Боливара, надо думать. И, скорее всего, в качестве артиллеристов, обслуживая украденные пушки.
– Прекрасно, вы можете идти.
Достаточно было позаботится об «Абидосской невесте», не было никакого смысла арестовывать людей из армии Боливара, которые всего лишь исполняли приказания начальства.
– Подойти к бригу.
В сумеречном свете палуба «Абидосской невесты» не производила впечатления беспорядка. Уходя, экипаж наверняка оставил все в лучшем виде, а караул из южно-американских солдат ничего не тронул. Впрочем, внизу все может оказаться иначе. Однако о том, что могло случиться на этой опасной стоянке у подветренного берега, если бы вдруг разразился шквал, лучше было не думать. Видимо, Рэмсботтома, после того, как он сделал дело, не заботила судьба его маленького судна.
– Эгей! Эгей!
Кто-то окликнул их через рупор с борта другого корабля. Хорнблауэр взял громкоговоритель, висевший рядом со штурвалом, и закричал в ответ:
– Я адмирал лорд Хорнблауэр на службе Его величества короля Великобритании. Я поднимаюсь на борт.
Когда он забрался на палубу «Хелмонда», было уже достаточно темно, поэтому его встретили при свете пары фонарей. Капитан, приветствовавший его, был полный человек, превосходно говоривший по-английски, с заметным акцентом, надо было полагать, голландским.
– Не слишком-то вы торопились, сэр, – резко начал он. Неподходящий тон для обращения к офицеру королевского флота, и уж тем более к адмиралу и пэру.
– Был бы благодарен, если бы вы не забывали о вежливости, – отрезал Хорнблауэр, чувствуя себя задетым.
Двое рассерженных людей рассматривали друг друга при неверном свете фонарей. Затем голландец осознал, что ему лучше не давать волю плохому настроению в разговоре с тем, кто, кроме всего прочего, может в этом уединенном месте подкрепить силой любой приказ, который ему заблагорассудится отдать.
– Прошу вас, спустимся вниз, сэр, – произнес он. – Может быть, стаканчик шнапса?
Каюта, в которой Хорнблауэру предложили расположиться, была комфортабельной и хорошо обставленной.
– Я был рад увидеть ваши марсели, сэр, – сказал голландский капитан. – Десять дней я провел в настоящих муках. Мой корабль… мой груз… этот берег…
Эти несвязные слова говорили о том, что ему пришлось пережить, когда он обнаружил, что находится в руках повстанцев, вынужден бросить якорь у подветренного берега с вооруженной охраной на борту.
– Что произошло? – спросил Хорнблауэр.
– Этот проклятый маленький бриг дал выстрел поперек моего курса, когда я был еще в виду Бонэра. Когда я остановился, они захватили судно. Оставили на борту призовую партию. Я думал, что он – один из ваших, военный корабль. Они привели меня сюда и поставили на якорь. Потом объявилась армия. Отсюда я узнал, что это – не военный корабль, не британский.