– Мы здесь не за этим, – торопливо уточнила Эми – в принципе, неплохая женщина; разве что не особенно умна и не слишком интересна. – Мы все ужасно расстроены из-за бедного Фитца, никто толком ничего не знает…
– И?.. – Грета поняла, что бесполезно стоять у двери – гости не понимают намека. Она тяжело опустилась в любимое кресло, ощущая, как пружинят подушки.
– Вот мы и подумали: а вдруг вы заметили что-то подозрительное на берегу в ту ночь? Ведь вы же с девочками были там, все могло случиться практически при вас…
– Нет, не могло. – Грета столько раз прокручивала в голове возможные причины и варианты гибели Фитца, что совершенно не сомневалась. – Кроме нас, на пляже никого не было. В восемь мы убрали палатки – оставили только три штуки – и ушли.
– А зачем вы их оставили?
– Слишком тяжело тащить. У одного из родителей есть пикап, он должен был забрать их утром.
– Значит, вы все ушли около восьми? – уточнила Эми.
– Да, и я слышала, в это время Фитц угощал всех в пабе.
– Откуда вы знаете? – В голосе Бена звучала мерзкая подозрительная нотка.
Грета сделала глубокий вдох, пытаясь унять раздражение.
– Потому что моя партнерша, доктор Элис Кеннеди, в это время была там. У нас такая традиция – если кто-то занят, второй идет в паб. Элис ходит туда, когда я занимаюсь с девочками, я – когда у нее какая-нибудь конференция. Она вернулась домой где-то после девяти и рассказала мне все местные сплетни.
– А девочки? – спросила Эми. – Может, кто-то остался на берегу?
В голове отчетливо всплыла угроза Трейси; ей даже на секунду показалось, что те двое сразу все поняли… Однако Грета была математиком, человеком рационального склада, усилием воли она отбросила нелепые страхи. И все же не стоит вообще упоминать Трейси – мало ли что.
– Нет, никого, – солгала она.
Заслышав снаружи звук винтажного «эм-джи» Элис, Грета почувствовала, как с души свалился камень. Теперь все наладится… Непрошеные гости исчезнут, они с Элис будут наслаждаться бараниной с вином, и в мире наступит покой – по крайней мере, на сегодняшний вечер.
Глава 6
– Вы закрыли кассу около часа ночи, так?
Они только что вернулись от Греты и наконец занялись отснятыми материалами. Согнувшись над ноутбуком, Бен проматывал видео последнего вечера, периодически останавливаясь, чтобы проверить хронометраж. Все-таки симпатичный, подумала Эми. Мужчины за работой вообще выглядят привлекательно. Если б только он не был таким нарциссом. Впрочем, какая разница? Ей нет до него совершенно никакого дела!
Глядя через его плечо, Эми успевала замечать пустынный пляж, голые деревья, унылый ряд закрытых магазинов; одинокий домик, заляпанный грязью, скрючившийся под сырой соломенной крышей, свинцовое море и мрачные сухогрузы на горизонте.
– У вас тут прямо какой-то постапокалипсис получился! Как будто… я не знаю, ядерная зима.
– А чего вы ожидали? – раздраженно отозвался Бен. – Март месяц, погода отстойная – на туристическую брошюру никак не тянет.
– Да, но неужели обязательно показывать все в таком депрессивном виде? И людей совсем нет.
– Сейчас будут. Смотрите.
На экране возник переполненный бар. Вот она сама склонилась над стойкой, наливает пинту.
– Я нажму на паузу, а вы попробуйте кого-нибудь узнать.
Эми пододвинула стул.
– Так, слева направо: это Сэм, у него газетный киоск. Этих я уже видела. – Она показала на толпу краснощеких пенсионеров. – Кажется, живут где-то неподалеку, не в нашей деревне. Заходят нечасто, наверное, прослышали о вас. Взяли пару бутылок бургундского пино-нуар – 36 фунтов за штуку, первый раз я продала больше бокала.
– Да, ребята явно при деньгах, – отметил Бен. – Кашемировые свитера по каталогу… Вот вам пенсионная схема «последней зарплаты»!
– Ну уж нет! Лично я планирую работать, пока не упаду замертво. Буду этакой мисс Хэвишем[3] за барной стойкой: вся в паутине, а вокруг миски с заплесневелыми орешками.
Зачем она все это рассказывает? Заткнись, Эми, не давай ему оружие в руки!
Увидев привычную ухмылку, она приготовилась парировать, но Бен удовольствовался красноречивым взглядом в потолок: рыболовные сети, плетеные корзины, прочая морская атрибутика – все было густо присыпано пылью; упрямый Фитц запрещал что-либо менять. Жаль, она не успела навести порядок до приезда съемочной группы.
Пока Эми решала, как ему все объяснить – да и стоит ли вообще, Бен кивнул на экран и спросил нейтральным тоном:
– А это что за близнецы?
– Дачники, – отозвалась Эми с облегчением. – Два бокала мерло. К нам приезжают те, кто не может себе позволить Саутволд. На неделе их обычно не бывает – во всяком случае, в это время года. Скорее всего, магически подействовала ваша камера, однако наверх они не поднимались. А вот он, кстати, туда ходил. – Эми показала на потрепанную лысоватую фигуру, скорчившуюся у стойки. – Боб Кристи, редактор.
– У вас еще и газета есть?! – изумился Бен.
– Ну, «газета» – это громко сказано, шесть-восемь страниц, да и те долго не протянут.
– Неудивительно, что он такой несчастный на вид… Закладывает небось?
– Любит выпить, – уклончиво ответила Эми. – В основном «Гордон». После пары бокалов поднялся наверх, к Фитцу, и пробыл там где-то полчаса, может, чуть больше.
– Та-ак… Это будет примерно два часа. Посмотрим…
В десять минут третьего Боб Кристи спустился вниз; похоже, ему не раз подливали из частных запасов Фитца. В бар он не вернулся, а направился прямо к выходу, слегка пошатываясь.
Бен перемотал следующие двадцать минут, пока они не заметили очередного визитера: толстый коротышка в пуховике с капюшоном шмыгнул наверх, тщательно избегая посторонних взглядов.
– Ну что?
Эми подняла голову.
– Ко мне он точно не подходил, да и слинял больно быстро.
– Как крыса по водосточной трубе, явно старался, чтобы никто не заметил.
– Да, похоже. Дайте-ка еще разок гляну…
Бен перемотал несколько раз, но Эми так и не узнала таинственного визитера. Двадцать минут спустя толстяк столь же проворно сбежал вниз, старательно отворачиваясь от камеры, юркнул в толпу и исчез. Судя по быстроте движений, это был молодой человек.
– Итак… – Бен достал из сумки блокнот. – Боб Кристи, редактор… как называется газета?
– «Рупор Крэбуэлла».
– Господи боже! Я и не знал, что такие до сих пор существуют. – Бен сделал пометку. – Далее: неизвестный толстяк с повадками крысы – условно назовем его «Крысеныш» – поднялся наверх примерно в два тридцать и вышел… – он вгляделся в экран, – в два пятьдесят четыре. Смотрим дальше.
Они промотали следующие двадцать минут. В паб набилось еще больше народа – в основном незнакомые, но наверх никто не поднимался. На отметке «15.24» Эми ткнула пальцем в грациозную блондинку лет сорока в джинсах и флисовой куртке.
– Преподобная Виктория Уайтчерч, наш викарий.
– Ах да, я ее видел. Выглядит не слишком «преподобно».
– Может, у них по понедельникам свободная форма одежды, кто знает. Неважно, главное – она точно ходила к Фитцу.
Они проследили за тем, как викарий поднялась наверх. Бен нажал на паузу.
– Пила что-нибудь?
– «Сент-Клеменс».
– Что это за штука?
– Апельсиновый сок и лимонад – как в детской считалке.
– Вы всегда запоминаете, кто что пьет?
– Ничего удивительного, такая работа. Вот вы, например, взяли двойной «Гленливет» и мерло.
– И правда. Только зачем ей понадобился Фитц? Он был верующим?
– Нет, насколько мне известно. Во всяком случае, не помню, чтобы он ходил в церковь или вообще заикался на эту тему, но опять же – я мало его знаю, а остальные и того меньше.
– Ну хоть что-то же вы должны знать! Эми, напрягитесь.
– Сказала – не знаю. И нечего на меня так смотреть!
– Как так? – Бен изобразил непонимание.
– Вы прекрасно все поняли. И я действительно больше ничего не знаю.
– Давайте вернемся к Фитцу и его предсмертной записке. Предположим, он ее написал.
– Я вам объясняла – он ни за что не стал бы…
Бен поднял руку.
– Я же сказал: предположим. Давайте прокрутим этот сценарий. Мотивы – вот что важно!
– А я говорю – он бы никогда…
– Попробуйте поиграть в «адвоката дьявола». Какие у него могли быть мотивы покончить с собой?
– Бизнес не ладился, – огрызнулась Эми, – но я не знаю подробностей – ни о делах, ни о нем. Фитц постоянно играл роль – раскатистый голос, вечные байки, всякое такое. Никого не подпускал к себе близко, никому не удавалось разглядеть, что за всем этим скрывается.
– Чем больше перед, тем больше зад.
– В смысле?
– Так любила говорить моя бабушка. Ну, типа, красивый фасад… – Бен изобразил в воздухе кавычки. – Маска, за которой скрывается то, что человек не хочет признавать или прячет от других.
– Возможно. Зато он всегда был добр ко мне! – парировала Эми, желая защитить Адмирала.
Бен вздохнул и повернулся к экрану.
– Ладно. Ну а вон та, в жилетке, рядом с викарием?
– Понятия не имею. И мужчину справа ни разу не видела. И этих тоже. – Эми показала на группу молодежи – судя по всему, студентов.
– Наверное, решили, что будет прикольно попасть в «ящик». Вряд ли они знали Фитца?..
– Сильно сомневаюсь. Помню, брали полупинты; один или двое выходили наружу – я думаю, покурить, но на Мостик точно никто из них не поднимался.
– Хорошо. Итак, преподобная Как-ее-там…
– Уайтчерч.
– Уайтчерч приходит в двадцать четыре минуты четвертого, поднимается наверх в три тридцать и уходит… – Бен снова перемотал вперед и нашел момент, когда Виктория спускалась по лестнице. Кажется, выглядит она не слишком жизнерадостно, отметила Эми про себя. – Без трех минут четыре. Продолжим?
Отсмотрев еще десять минут, Бен нажал на паузу и ткнул карандашом в мрачного типа, одетого в темный костюм.
– А это кто? Местный гробовщик?