– Гриффитс Бентли слушает, – голос в трубке до странного напоминал секретаря, разве что акцент стал менее валлийским, а тон – более мрачным. Может, у них семейный бизнес? Или – вероятнее всего – единоличный. – Мистер Милн?
– Да. Я хотел бы зайти к вам.
– Придется записаться заранее. Я могу освободить время в начале следующей недели.
– Не могли бы вы уделить мне полчасика прямо сейчас? Я тут, буквально за углом.
– Прямо сейчас? – Изумленная пауза. – Уже довольно поздно, я как раз собирался домой.
– Это очень важно.
– А поточнее?
– Дело личного характера. Я предпочел бы обсудить все с глазу на глаз.
– Личное, говорите? – Пауза. – Что ж, заходите – но только полчаса, не больше.
– Я вам очень признателен. Буду через десять минут.
– Хорошо. Назовите, пожалуйста, свое полное имя и фамилию.
– Бен Милн.
Свое второе имя – Клинт (на первом свидании родители смотрели «Грязного Гарри») – Бен не признавал. Кстати, надо будет спросить у Бентли, нельзя ли как-то избавиться от этого глупого «аппендикса» в одностороннем порядке.
– Бен Милн? – Пауза. – Случайно, не с телевидения?..
– Выхожу, – быстро ответил Бен и бросил трубку, не дав юристу шанса вдруг вспомнить, что у него срочное дело.
Закинув за плечо свою «волшебную» сумку, Бен отправился на Маркет-стрит, где его ожидал первый сюрприз: контора находилась на втором этаже здания, рядом с китайской забегаловкой, букмекером и закрытым тату-салоном. Трудно вообразить больший контраст с роскошной сдержанностью офиса «Мамба-кэпитал» на Беркли-сквер. Может, Бентли боялся показным шиком отпугнуть клиентов, которые решат, что за мраморные полы и фонтаны заплачено из их карманов?
Крутая винтовая лестница была застелена линолеумом такой ветхости, словно здание подлежало охране как объект исторической ценности. Дверь напомнила Бену фильм «Мальтийский сокол» с Хамфри Богартом: судя по обшарпанному виду, последний раз здесь делали ремонт еще в сороковые. Он постучал.
– Войдите, – откликнулся мужчина.
В пустой приемной одиноко ютились три стула, стеллаж и незанятый стол. На стенах висели плакаты, вопрошающие: «Несчастный случай? Не ваша вина?» или равнодушно убеждающие: «Завещание еще никому не вредило». Дверь в кабинет была открыта.
Мужчина, сидящий за столом, нисколько не походил на Хамфри Богарта, и все же Бен узнал мрачные черты, засветившиеся на видео. Бентли с трудом поднялся на ноги и протянул руку. Высокий, лысеющий, неуклюжий, он был всего на пару лет старше Бена, но выглядел на все пятьдесят. От него, словно дешевым одеколоном, за версту разило неудачами и разочарованиями.
– Мистер Милн? Я – Гриффитс Бентли. – Его ладонь оказалась влажной. – Присаживайтесь.
Бен кивнул в сторону пустого стола в приемной.
– Ваш секретарь вышел?
– Она… э-э… работает на полставки.
Так и есть – Бентли сам отвечал на звонки. То-то голоса показались схожими.
– Вы ведете дела в одиночку?
– Да. Какое-то время у меня был партнер, но не сложилось. – Адвокат покосился на глянцевую брошюрку с логотипом «Восточный экспресс Венеция – Симплон» и поспешно накрыл ее «Рупором Крэбуэлла», с первой страницы которого сияло лицо покойного Джеффри Горацио Фитцсиммонса. – Я решил занять свою нишу, как говорится.
– Понятно. – Бен сморщил нос: с первого этажа поднимался едкий запах соевого соуса. Гриффитс Бентли явно снизил накладные расходы до минимума: потертый ковер, парочка стеллажей, книжная полка и сертификат в рамочке. Ни цветов в горшках, ни безделушек, ни семейных фотографий… – Давно обосновались в Крэбуэлле?
– Я родился тут, рядом, хотя вырос в Абердифи. Итак, чем могу помочь? У меня мало времени. Вы сказали, что речь пойдет о личном.
– Боюсь, это не платная консультация, – предупредил Бен, изобразив извиняющуюся улыбку, но порадовался: хорошо, что у него нет нужды обращаться к такому прирожденному неудачнику. – Тем не менее дело действительно носит очень личный характер. Не для меня, правда; речь пойдет о покойном Джеффри Горацио Фитцсиммонсе.
– Как?.. – Бентли резко насторожился, сощурив глаза. – Адмирал?
– Он самый. Я – журналист с телевидения, мы снимали фильм о его пабе.
– Наслышан. – Бентли скривился, вряд ли причиной тому был отвратный запах снизу. – И о вас тоже. Говорят, вы – охотник за сенсациями.
– А разве тут можно откопать что-то стоящее, кроме мусора на тротуаре? – невинно отозвался Бен.
– У нас довольно тесное сообщество. Люди предпочитают замкнутый образ жизни. Вы из Лондона, вам не понять.
Это прозвучало так, будто Бен явился с Марса. Ему даже захотелось сказать: «Я пришел с миром», хотя вряд ли Гриффитс поверит. К тому же это было не совсем так. Наклевывается отличный сюжет, и он готов выцарапать тайну смерти Адмирала зубами и когтями.
– Насколько я понимаю, вы знали мистера Фитцсиммонса.
– Кто вам сказал?
– Мистер Бентли… – Бен позволил себе вкрадчиво улыбнуться, – хороший журналист никогда не выдает своих источников, разве вы не знали?
Адвокат сложил руки на груди, он словно преобразился и выглядел почти внушительно.
– Вам лучше уйти.
– С другой стороны, профессионал чувствует, когда нужно поделиться информацией с человеком, заслуживающим доверия, – спокойно продолжал Бен. – Если хотите знать, мне об этом рассказал Грегори Джепсон. Он сидел в машине возле паба и видел, как вы приехали. Насколько я понимаю, вы вели дела его родителей.
Выражение лица Бентли напоминало «Поминки по Финнегану»[7] – прочесть невозможно.
– Покупка их дома была чуть ли не первой сделкой в моей практике после получения диплома. Я составлял их завещание, я… Но зачем вы разговаривали с Грегори?
– Как я уже сказал, в связи с внезапной смертью Адмирала – то есть мистера Фитцсиммонса – посреди съемок документального фильма о пабе.
– Если самоубийство Адмирала испортило вашу программу, тут уж ничем помочь нельзя. – Самодовольная улыбка адвоката говорила о том, что он будет только рад такому исходу. – А теперь прошу извинить…
– Мне очень неприятно в этом признаваться, – Бен попытался придать лицу скромное выражение, – однако смерть главного героя вознесет наши рейтинги до небес. Особенно учитывая тот факт, что Адмирал вовсе не покончил с собой – он был убит.
– Убит?! – Бентли метнул в него злобный взгляд. – Шутить изволите?
– Впервые в жизни я абсолютно серьезен, – ответил Бен с нехарактерной ему искренностью. – Фитцсиммонса убили, и я хочу выяснить, кто и почему – желательно до того, как мы закончим съемки.
Бентли моргнул.
– А вы, случайно, не записываете наш разговор?
– Да что вы! – Бен старательно изобразил обиженное недоумение. Главное – не коситься в сторону сумки, с Грегом Джепсоном сработало. Много лет назад, в шестом классе, за умение врать с невинным лицом учителя пророчили ему карьеру в политике, Бен надеялся, что он не утратил сей полезный навык. – Все строго между нами, конфиденциально.
– Хм… А почему, собственно, я должен верить?
– Да ладно вам! Наверняка вы не меньше моего хотите выяснить правду.
– С чего вы взяли? И почему вы утверждаете, что он был убит? Абсурд какой-то! – Бентли кивнул в сторону газеты. – Вон даже редактор написал – полицию устраивает версия суицида. Я бы посоветовал вам следить за…
– Благодарю, – перебил его Бен, – в советах не нуждаюсь. Я лишь хочу знать, кто убил Адмирала.
– Вы не ответили на мой вопрос. – В голосе Бентли зазвучали металлические нотки, и сам он весь подобрался, расправил плечи, неуклюжесть как рукой сняло. Неужели аура несостоятельности была не более чем маской? – Почему вы считаете смерть Фитца убийством? А даже если и так – какое мне до этого дело? И с чего вы решили, что я буду обсуждать подобные вещи с незнакомым человеком?
Как и Эми, Бен чувствовал, что о записке упоминать пока не стоит.
– У Адмирала не было никакого повода уходить из жизни. Наоборот, в свой последний вечер он веселился от души.
– Самоубийцы вовсе не обязательно болтают о своих планах налево и направо. – Бентли нахмурился. – Уж поверьте, я знаю.
Бен мысленно отметил это необычное замечание, однако не стал на нем задерживаться.
– Дела в пабе шли отлично.
Бентли покачал головой.
– Все вокруг знали, что паб потихоньку разоряется; никаких причин для веселья, я вам точно говорю.
– А, ну да, вы, кажется, были его поверенным?
– Да, я с ним работал. Мы… давно знакомы.
– Правда?
– Крэбуэлл – маленькая деревня, у нас очень мало практикующих юристов. А я…
– Дешевле других?
В улыбке адвоката не было ни намека на юмор.
– Известен своими качественными услугами – так точнее.
– Ну разумеется, – Бен решил пустить в ход запоздалое обаяние. – Люди вам доверяют. Если честно, у нас с вами много общего.
– Сомневаюсь.
– Вот смотрите: как и вам, мне приходится завоевывать доверие людей…
– Разница лишь в том, что вы тут же их предаете, – отрезал Бентли. – Услышав о съемках, я сразу полез в Интернет и посмотрел шоу «Скелеты в шкафу». Сеть просто кишит скандальными историями с вашим участием.
– Мистер Бентли, я лишь хочу установить, что случилось с несчастным стариканом и кто виноват в его смерти.
– «Несчастный старикан»? – повторил Бентли с пафосом провинциального актера. – Такое у вас сложилось мнение об Адмирале?
– Меня больше интересует ваше мнение – вы знали его много лет. Что вы о нем думаете?
Глаза адвоката странно блеснули.
– Мистер Милн, он был умным человеком, глубокой натурой. Многие считали его самодовольным шутом, но только не я.
– Насколько глубокой? Расскажите, мне интересно!
Бентли раздраженно пожал плечами, словно сожалея, что сболтнул лишнего.
– Не поймите меня неправильно – мы ведь, по сути, не общались. Наши отношения были… чисто профессиональными.
– И чисто профессиональные отношения привели вас к Адмиралу за несколько часов до его гибели?