С Фитцем они разругались летом после окончания школы. И все из-за этой дуры Джилли! Что они в ней нашли? Сэйерс мрачно улыбнулся. Ах, ну да! Трудно было не заметить выдающееся декольте… А ноги? Просто созданы для эры мини-юбок! Двум голодным подросткам, едва познавшим гетеросексуальные радости, девица казалась неотразимой. И она это прекрасно понимала! Наглая маленькая дрянь, хоть и не заслужила такой печальной участи.
Очередной порыв ветра заставил ссутулиться и поплотнее завязать шарф. Та нелепая пьяная драка… Кто больше виноват? Наверное, он сам. Не стоило обвинять Фитца в том, что он увел Джилли, ведь она даже не считалась его девушкой, скорее общественным достоянием. Зато Фитц сделал непростительную вещь: сказал копам, что это Вилли в припадке ревности столкнул ее в канал. «Возмездие любой ценой» – такова была его любимая поговорка. И главное, ведь даже не извинился потом – уверял, будто копы его не так поняли!
Погрузившись в воспоминания о «муках и радостях» шестидесятых, Сэйерс очнулся лишь возле самого «Адмирала».
Загадочная смерть в сочетании с телекамерами и воскресным ланчем снова привела к тому, что паб был набит битком, поэтому Бен предложил провести интервью в «Кают-компании» – отдельном зальчике на шестерых. Расположившись в самом освещенном углу, Сэйерс постарался принять расслабленную, но в то же время не расхлябанную позу. Волосы он заранее причесал в туалете, где с удовлетворением отметил здоровый румянец, появившийся после прогулки. Бетти всегда говорила, что он хорошо сохранился для своего возраста. Как ни странно, свежеприобретенная зависимость от алкоголя никак не сказывалась на лице – в отличие от Фитца, опустившегося старого пьяницы.
Одет он был продуманно, как и подобает столпу общества воскресным днем в пабе: рубашка в клеточку, свободные брюки, грубые башмаки и свитер, подчеркивающий, по мнению Бетти, когда-то выразительные голубые глаза. Благодарно осушив первую пинту местного биттера, Сэйерс по сигналу Бена включил автопилот. И полились гладкие фразы об исторической роли пабов в английском обществе, об их важности в деле сплочения общины, об ущербе, нанесенном мирной сельской жизни карательными законами за езду в нетрезвом виде в сочетании с плохо налаженной транспортной сетью (во всем этом он обвинил последнее лейбористское правительство), не говоря уж о супермаркетах, цинично побуждающих молодежь накачиваться дешевыми энергетиками. Поскольку у подростков не было права голосовать и никому особенно не нравились супермаркеты, это заявление выглядело достаточно безопасно.
Вдобавок Сэйерс прошелся по «государству-воспитателю»[13], слишком рьяным чиновникам из Министерства здравоохранения и бессмысленным ограничениям Евросоюза, а закончил красноречивой элегией: из-за этих бесконечных преград молодые никогда не познают теплой атмосферы пабов с дартсом и домино, что прививали старшим поколениям культуру умеренного потребления алкоголя и сплачивали семьи и общины.
Уловив профессиональным чутьем, что пора переходить к частностям, он плавно свернул на грустную тему закрытия такого замечательного паба, как «Адмирал Бинг», трагической смерти владельца и крепкой дружбе с самого детства.
– Знаете, в школе мы обожали играть в крикет. Правда, боюсь, у Фитца это получалось куда лучше, – признался он со смехом. – Я был такой нескладный, неуклюжий.
Повзрослев, они, конечно же, провели много счастливых субботних дней на матчах, а после – за кружечкой славного пива.
– Вы часто здесь бывали? – спросил Бен, и Сэйерс разразился тирадой о долге члена парламента перед своими избирателями. Увы, хоть он и был рад, когда узнал, что Фитц приобрел «Адмирал Бинг», ему пришлось разрываться между работой и прочими обязанностями, и потому редко выпадала возможность увидеться со старым другом.
Наконец, устав от интервью и опасаясь, что Бен вот-вот перейдет к недавним событиям, Сэйерс поднял бокал.
– За Фитца! Его всем будет не хватать! – патетически провозгласил он, отпил скромный глоток, оценивающе причмокнул губами и продолжил восхвалять местные пивоварни. Заметив, что Бен собирается задать вопрос, Сэйерс встал и с улыбкой предложил его угостить.
– Ладно, – откликнулся журналист, поняв намек и махнув Стэну, чтобы выключил камеру. – Только угощаю я. И ланч, разумеется, за мной.
Переговорив о чем-то с Эми возле бара, Бен вернулся с бутылкой мальбека и доложил, что на кухне стало чуть посвободнее и Мериэл обещала приготовить ростбиф буквально через двадцать минут.
– Мериэл! А я и забыл, что она здесь!
– Вы с ней знакомы?
– Классная девчонка! – Сэйерс отпил еще вина и ухмыльнулся. – Насколько я помню, всегда отличалась свободным нравом, впрочем, почему бы и нет? – Тут он сообразил, что сболтнул лишнего человеку, которому не стоит доверять, и умолк. Несмотря на все усилия, Бену так и не удалось выжать из него ничего, кроме душещипательных воспоминаний о дорогом друге.
Понадобились еще одна бутылка мальбека, приятное знакомство с ростбифом, опустевший паб, порция виски и присутствие барменши за столом, чтобы Сэйерс ослабил защиту. Эми удалось подобрать к нему ключик, упомянув о встрече с Бетти на благотворительном мероприятии девочек-скаутов. Выслушав лестный отзыв в адрес покойной жены, Сэйерс внезапно разразился полупьяными слезами. Эми утешающе похлопала его по плечу.
– Бетти тоже дружила с Адмиралом? – спросила она, когда парламентарий кое-как пришел в себя.
– Дружила? С Фитцем?! Ну уж нет! Она считала его скользким сукиным сыном, готовым нагреть любого, кто устроился в жизни лучше.
Бен открыл было рот, но Эми пнула его под столом и взяла Сэйерса за руку.
– Неужели он пытался вам навредить?
– «Неужели»! И не мне одному! Он всю жизнь брызгал ядом у людей за спиной – как персонажи Агаты Кристи с отравленным пером, только не на бумаге. Взять хоть эту историю с Грегори Джепсоном. Он, конечно, жадная скотина, но я сомневаюсь, что он и вправду запустил лапы в кассу. И уж тем более не верю, что наш викарий торгует метамфетамином!
– С вашей стороны великодушно поддерживать с ним дружеские отношения после такого. Бен, будь добр, принеси бутылку скотча.
Когда Бен вернулся за столик, Вилли уже успел рассказать Эми о Джилли и о предательстве Фитца.
– Так почему же вы не порвали с ним?
– Потому что я политик: нам нельзя враждовать с опасными людьми – может выйти боком.
– Вы же виделись с ним в тот день, когда он погиб?
– Верно. Он позвал, вот я и пришел.
– И вы поднялись к нему на Мостик около… девяти пятнадцати?
Сэйерс с удивлением взглянул на Эми, однако не стал комментировать, лишь глотнул еще виски.
– Странная вышла встреча. Это был совсем не тот Фитц, которого я привык ненавидеть. Рассыпался в извинениях, сожалел о прошлом. Заявил, что заново родился, перевернул страницу жизни и все такое.
Он снова потянулся к бокалу.
– Честно говоря, я ему не особенно поверил – решил, что Фитц затевает какую-то изощренную пакость.
– А он как-то объяснил эти перемены?
– Сказал, что ему якобы «предоставили решение финансовых проблем». Так странно выразился – «предоставили решение».
Эми с Беном переглянулись. Похоже, Вилли Сэйерс не знал о щедрости Грега Джепсона, и это их совершенно устраивало.
Однако Эми хотелось выяснить как можно больше, пока не закончилось действие хмеля.
– А больше он ничего не говорил?
– Сказал, что многое прояснилось и вскоре наружу всплывут шокирующие тайны…
– Его или других людей?
– Не уточнял.
– А он не намекал, что здесь и вы замешаны?
– Господь с вами! – преувеличенно-добродушно засмеялся Сэйерс. – Какие могут быть секреты между мной и Фитцем!
– И никаких имен не называл?
– Нет, но дал понять, что собирается обнародовать тайну человека, который ему навредил.
– В личной жизни или по работе? – уточнил Бен.
– Скорее по работе. Что-то связанное с завещанием.
– И все?
– И все. Правда, на прощанье обронил одну весьма странную фразу: «Еще раз прости за старые грехи, дружище! Удачи тебе! И запомни: было бы желание, а возможность разузнать всегда найдется!»[14].
Эми с Беном снова переглянулись. В голове у обоих отчетливо возник и запульсировал один и тот же образ – Гриффитс Бентли…
Глава 15
Мериэл разложила кусочки жареной курицы на листах зеленого салата, добавила к ним дольки апельсина без кожуры, набросала сверху поджаренного миндаля и в довершение побрызгала блюдо соусом из оливкового масла, горчицы, винного уксуса и капельки меда.
Какое-то время она любовалась законченным шедевром, затем, не удержавшись, макнула палец в соус и облизала. М-м-м, восхитительно! Кисло-сладкий соус отлично сочетался с курицей. Интересно, понравится ли божественному сержанту Честертону ланч, который она послала в оперативный штаб? После гибели Фитца Эми долго бодалась с полицией за право открыть паб и наконец победила, выдав железный аргумент: раз на территории не совершено никакого преступления, то нет и повода объявлять «Адмирал» местом преступления. Пришлось, конечно, отдать Мостик под все эти полицейские штуки: компьютеры, стенды для фото, доски с непонятными схемами и каракулями – совсем как в популярных детективах по телеку. Однако инспектор Коул сюда не заглядывал; лишь Честертон иногда поднимался наверх, так что у них с Эми не было особых проблем с доступом.
Мериэл вздохнула, вспомнив о проникновенных глазах и крепко скроенной фигуре; наверняка плохо сшитый костюм скрывает мощную мускулатуру, которую так приятно упражнять в постели… Фыркнув, она мысленно обругала себя за разгулявшуюся фантазию, но все же подкрасила губы блеском. Затем, накрыв блюдо пленкой и поставив в холодильник, переключила внимание на возможные изменения в меню.
Никогда еще кухня не была так загружена работой. Сперва съемки фильма, потом смерть бедного Фитца… Теперь жители Крэбуэлла просто ломились в паб, который до этого столько лет обходили стороной. На ланч пришлось готовить по два киша вместо одного, – тут и пригодились тушеные овощи, оставшиеся с воскресенья. Второй вариант – для вегетарианцев, с сыром и луком.