— Причем здесь умения и какая-то чертова выдержка?! — рассвирепел Самсонов, уставший от глупости своего нерадивого комдива. — Корделли и Озкан при таком соотношении сил, какие имеются у них и у вас, попросту сметут с дороги 27-ю «линейную», даже пискнуть не успеете! В последний раз повторяю, в бой, ни с Корделли, ни с Ловато, ни даже с Озканом не вступать! Только отвлекающий маневр, чтобы выиграть время… И кстати, если попробуете ухайдокать мой «Громобой» так же как вы это сделали с собственным «Меркурием», я вас в этот же день разжалую в мичманы…
Ивану Федоровичу, несмотря на обещание, пришлось еще несколько раз проговорить Гулю все варианты действий в ситуациях, которые могли возникнуть во время операции. Вроде как тот понял, видимо испугался расправы над собой Самсонова больше, чем гнева императора. Может потому что последний был очень далеко, за несколько десятков звездных систем, а грозный командующий Черноморским флотом совсем рядом…
В данную минуту Самсонов с удовлетворением увидел на трехмерной карте, как 27-я дивизия подошла к нужным координатам и замерла прямо посередине маршрута между двумя переходами. Пока операция шла по плану…
— Всем кораблям, перестроиться в «линию», — отдал приказ командующий, когда до построения американцев оставалось не более двух расстояний выстрела из дальнобойного орудия. — Каждому выбрать индивидуальную цель для атаки…
— Разрешите определить коллективные цели, господин адмирал, — по рации послышался голос каперанга Дивеева с линкора «Пересвет». — Если мы изначально сосредоточим огонь нескольких кораблей на том или ином вымпеле противника, то за счет мощи наших батарей сможем быстро вывести его из дела… Так поодиночке мы планомерно разберемся со всей дивизией Ловато, он даже не поймет, как лишится большей части своих кораблей…
— Если бы было все так просто, — усмехнулся на это Самсонов. — Как только начнем одного за другим выбивать его вымпелы, Ловато сразу сорвется с крючка… Нет, сначала плотно сцепимся с «янки» и вплотную к ним приблизимся, а уже потом начнем сосредоточение огня… Поэтому коллективные цели определять не разрешаю! Повторяю, каждый вымпел выбирает самостоятельно, кого атаковать… Да, гвардия, и не палите сразу из всех батарей, чтобы наши друзья из Сенатской Республики не запаниковали раньше времени…
— Есть, понял вас…
Самсонов прекрасно знал и не раз лично наблюдал, на что способны артбатареи гвардейских линкоров в деле. Как правильно сказал Гуль, Гвардейская эскадра являлась любимым детищем нашего государя-императора и денег он на оснащение и модернизацию кораблей Преображенской и Семеновской дивизий не жалел. Данные соединения состояли из лучших и самых современных дредноутов Империи, постоянно модернизировались и оснащались передовым вооружением и техникой. В частности ударная мощь батарей одной такой дивизии была равна мощи двух «линейных», а броневая и энергетическая защита гвардейских кораблей существенно превышала стандартные линкоры и тяжелые крейсера.
— Такую силищу, которая сосредоточена сейчас у меня в руках, не нужно демонстрировать врагу сразу, пусть постепенно привыкает к температуре, — кивнул, улыбнувшись Самсонов при этом машинально повернувшись направо к командиру своего флагмана.
Довольная улыбка командующего испарилась, когда он снова увидел на себе суровый взгляд каперанга Жилы из-под густых бровей. Иван Федорович вздохнул и отвернулся…
— Выводите «Афину» на двадцать километров вперед общего строя, — приказал он Аристарху Петровичу. — У вашего линкора самая высокая степень защиты энергетическими щитами, пусть некоторое время часть плазмы вражеских батарей будет сосредоточена именно на нас. Это снизит удары по остальным кораблям дивизии и позволит им подойти неповрежденными на максимально близкое расстояние к противнику…
Командующий любил применять подобный прием, находясь на «Громобое», теперь же хотел проверить защитные системы своего нового флагмана, о котором ходили слухи, как о лучшем линкоре гвардии.
Интересно, как отреагирует на мою авантюру этот старый флибустьер? — подумал Иван Федорович, покосившись одним глазом на Жилу, и готовый уже повысить на него голос и поставить на место, если каперанг начнет возражать.
А возмущаться было чему, ведь выход из общего строя при атаке чреват очень быстрым выжиганием защитного поля такого корабля. Знающие боевой азарт Самсонова офицеры, которые давно служили в Черноморском флоте, уже привыкли к его смелости, неординарности и бесшабашности действий во время сражений. Но вот люди, которые сталкивались с эксцентричностью Ивана Федоровича впервые, нередко крутили у виска и не раз жаловались в Штаб флота Империи на подобные выходки адмирала.
Да, потерять корабль при таком опасном маневре, как выход из общего строя, было делом не сложным. Однако Самсонов не был авантюристом чистой воды, все его действия хоть и являлись очень рискованными, но основывались на большом опыте и в них учитывались все тонкие моменты. Во-первых, Иван Федорович «подставлял под пули» самый защищенный во всех отношениях корабль, поля которого не так уж и легко было пробить, тем более дальнобойной артиллерией с большого расстояния. Во-вторых, такой выход длился достаточно недолго, всего несколько минут, после чего линкор должен был отойти в тыл и восстановить свои защитные поля. Огромный опыт артиллерийских дуэлей, как правило, позволял Самсонову уводить корабль из-под обстрела своевременно и без серьезных повреждений…
К удивлению командующего, Жила даже бровью не повел, будто только и ждал подобного приказа. «Афина» тут же нарастила скорость и выскочила вперед остальных кораблей, которые между тем развернули широкое построение в «линию» и неуклонно продолжали приближаться к вражеской дивизии.
— Разрешите увеличить расстояние от общего построения еще на пятьдесят километров, — обратился к Самсонову, Аристарх Петрович невозмутимо глядя на того. — Двадцать километров слишком незначительная величина, чтобы противник выделил нас от остальных и начал сосредотачивать огонь именно по «Афине»… Необходимо чтобы линкор шел намного впереди остальных…
Самсонов не догадывался, что капитан первого ранга, сидящий по правую руку от него, не менее, а может и по более командующего был неудержим в сражениях, за что, кстати, и потерял звание и должность в императорском флоте в первый раз, более двадцати лет тому назад. Если бы Иван Федорович знал, как Жила бесстрашно бросался на превосходящие силы врага, были это: американские корабли, османские галеры или позже корсарские фрегаты, то сто раз бы подумал отдавать ли командиру «Афины» приказ выйти из строя…
Васильков и Таисия, например, очень хорошо знали боевой задор Аристарха Петровича, поэтому оба в один голос сейчас бы попытались отговорить командующего от такого опрометчивого решения, но их рядом не было…
— Сработаемся, — ухмыляясь, кивнул Самсонов, которому слова отважного каперанга пришлись явно по душе. — Разрешаю…
«Афина» сделала еще один рывок на форсаже и сейчас уже отчетливо шла далеко впереди основного строя русских кораблей. На мониторе перед командующим все вымпелы американцев распределились по позициям в ожидании приближения гвардии. В отличие от Самсонова, развернувшего «семеновцев» в одну широкую «линию», Ловато свою 10-ю «линейную» выстроил в два слоя.
В авангарде противника стояли тяжелые крейсера, линкоры и фрегаты — всего восемь единиц, а во второй «линии» поддержки находился флагман «Саратога», с обступившими его со всех сторон шестью эсминцами охранения. Ничего нового и необычного в этом построении Самсонов для себя не отметил, американский адмирал действовал по стандартному шаблону, принятому во флоте АСР и во многих других флотах.
Согласно этой оборонительной концепции первый удар атакующей стороны принимали на себя самые мощные вымпелы, чтобы как можно дольше сдерживать натиск врага. Вторая «линия» предназначалась для затыкания брешей резервами, а так же при появлении возможности могла совершить обходной маневр во время боя…
Иван Федорович снова улыбнулся, отметив для себя, что и с предполагаемым построением противной стороны он безошибочно угадал. Командующий до этого мельком изучил биографию флотоводца, с которым ему предстояло сражаться, из которой понял, что Леонард Ловато никогда не отличался неординарностью действий и излишней инициативностью в секторе сражений. Обычный служака среднего уровня сложности…
Что ж, если все пойдет по плану, то я успеваю разделаться с 10-й до подхода к ней подкреплений, — с удовлетворением заключил Иван Федорович, следя на карте сразу за двумя секторами переходов.
По данным сканеров дальнего обнаружения в эскадре Корделли, стоящей у «врат» на «Мадьярский пояс» уже началось какое-то движение. Видимо американский адмирал оценил расклад сил и понял, что хотят предпринять русские. Корабли АСР и флота султана явно начали перестроение, но пока еще не покидали своих координат. А ведь для того, чтобы прибыть на помощь к вице-адмиралу Ловато им нужно время — не менее двух часов. К тому же на полпути к сектору боя, Корделли уже поджидала наша 27-я «линейная»… А корабли Ловато, вот они совсем близко, рукой можно дотянуться…
— Господин адмирал, противник выпускает истребители, — сообщил дежурный офицер.
— Что-то рано они начали, — прищурился Самсонов. — Видимо опасаются мощи орудийных платформ гвардейских линкоров, поэтому Ловато и высылает свои палубники, чтобы те остановили наше продвижение на дальнем расстоянии, достаточно безопасном для своих кораблей… Логично, если учесть количественное превосходство американской авиации с одной стороны и подавляющую мощь наших орудий с другой…
— Палубные эскадрильи 10-ой дивизии соединяются в «рой» и готовятся к атаке, — продолжал доклад дежурный. — Что прикажете делать?
— Пришло время проверить прославленных гвардейских асов в бою, — уверенно произнес Самсонов. — Приказ по всем вымпелам — вывести истребители!
Наши эскадрильи будто ждали этого распоряжения. Казалось, еще не прозвучали последние слова командующего, а в открытое космическое пространство уже устремились десятки боевых машин. МиГи вереницами выходили из ангаров кораблей и на ходу выстраивались перед их носами. Четкость и быстрота действий пилотов приятно удивила Самсонова, не врали подполковники, когда так высокопарно говорили о своих эскадрильях, выучка пилотов, сидящих за штурвалами истребителей, была видна невооруженным глазом. Иван Федорович даже немного расстроился из-за того, что у него во флоте далеко не каждая эскадрилья была способна так слаженно маневрировать и мгновенно выполнять приказы.