Романов уже был в непосредственной близости от ведущегося сражения и даже если бы захотел, не смог сейчас прийти на помощь Семеновской дивизии из-за большого расстояния между секторами. Да и похоже не пожелал бы этого делать, так как уже видел на своей груди орден за уничтожение целой дивизии АСР…
Самсонов был в бешенстве и не только от того, что в одночасье лишился поддержки своего тактического резерва. Больше, как ни странно, Иван Федорович переживал не за свои десять вымпелов, которые хоть и сильно пострадают, но имея огромный потенциал живучести, смогут выстоять и отойти. А вот 27-я «линейная» сейчас была на волоске от гибели! Ведь даже полоумный понял бы, что османская эскадра не случайно отделилась от Корделли. Самсонову не нужно было видеть ее корабли на трехмерной карте, чтобы понимать, какое действие совершит Озкан совсем скоро.
Аркадий Эдуардович и великий князь решили, что заманили американцев в ловушку, а на самом деле именно они и являются той дичью, на которую расставили силки Корделли и адмирал-паша. Это не дивизия Гуля связывает боем АСРовцев, это 13-я дивизия связывает боем сразу два русских соединения. А османы, выйдя в нужный момент из режима тишины, довершат разгром, атакуя наших с «тыла»…
Иван Федорович осознал, что никак не сможет повлиять на своих болванов в адмиральских погонах — Гуля и князя Михаила. Переговоры с ними по каналу связи ни к чему не приведут, только время потеряешь на доказывание их глупости. Эти упертые бараны уже видят себя победителями и не отдадут приказ на прекращение атаки… Поэтому Самсонов решил принять кардинальные меры. В его голове моментально появилось решение, которое обезоружит того же Аркадия Эдуардовича и не позволит ему саботировать приказы командующего…
— Свяжите меня с крейсером «Одинокий», — распорядился Самсонов, — капитана-командора Романову на связь…
Иван Федорович знал, как моментально восстановить порядок в своем подразделении и принял для этого меры экстраординарного плана — назначить командующей 27-й «линейной» дивизией Таисию Константиновну. Она то, в отличие от некоторых, оценит сложившуюся ситуацию более разумно и сразу начнет выход из сражения. А Гуль после назначения княжны на должность командира дивизии уже не сможет прикрыться сложившимися обстоятельствами или чем-то подобным, чем он решит в дальнейшем оправдать свои действия. Теперь его непосредственным начальником в секторе станет командор Романова, а неподчинение ее приказам в время сражения может лишить Аркадия Эдуардовича не только золотых адмиральских погон, но и головы… Да, Таисия Константиновна безусловно справится…
— Господин адмирал, тяжелый крейсер «Одинокий» на связь не выходит, — снова и снова добивал докладами Самсонова, дежурный. — Я вообще его не вижу, ни в составе 27-й дивизии, ни на карте!
Командующий до максимума приблизил трехмерное изображение к своему лицу и лично, будто не доверяя данным со сканеров, пересчитал по пальцам состав 27-ой. С американцами в ближнем бою сражались одиннадцать кораблей во главе с его «Громобоем». Двенадцатого штатного вымпела нигде не было — «Одинокий» исчез с карты и с радаров, как будто его и вовсе не существовало…
Самсонов потер виски и рухнул в командирское кресло. А между тем на Семеновскую дивизию уже налетал смерч из двухсот вражеских истребителей…
Глава 18
Адмирал-паша Озкан находился в прекрасном расположении духа, что не случалось с ним вот уже целую неделю. И беспокоиться старому флотоводцу было о чем. Эскадра флота Северных Сил Вторжения, которую вверил адмиралу-паше сам султан Селим, всего за несколько стандартных суток потеряла почти половину своей совокупной боевой мощи. Эти потери слабо отражались на численности эскадры, в данный момент в ней отсутствовали всего три вымпела, однако качественно османский авангард пострадал очень сильно.
Прежде всего, в составе группы паши Озкана уже не было легендарного линкора «Абдул Кадир», легкий крейсер «Хамидие» уничтожен, а крейсер «Геке» так сильно изуродован русскими канонирами, что мало чем отличался от погибшего в бою…
Ладно, если бы все эти потери давали конкретный результат в виде новых звездных систем, отобранных у Российской Империи, которые Озкан клятвенно пообещал положить к ногам своего повелителя! Но нет, не было ни систем, ни промышленных модулей и кораблей, ни военных трофеев.
Крепость «Измаил» взорвана этими проклятыми русскими варварами, гражданские транспорты пришлось бросить при отступлении от Тиры-7, да и вообще, контроль османского флота над системой «Бессарабия», которая по договору между Селимом и сенаторами АСР должна была перейти под суверенитет Османской Империи, оставался лишь номинальным. Битва за систему еще не была выиграна…
Все неудачи в совокупности с гибелью внебрачного сына султана — Ямана Каракурта, не прибавляли османскому адмиралу уверенности в завтрашнем дне. Селим, обладая крутым нравом и скорый на расправу над своими провинившимися подданными, лишал головы и за куда меньшие проступки…
Однако сегодня, а вернее в этот самый момент у паши Озкана забрезжила надежда свою седую голову на плечах сохранить. Адмирал находился на капитанском мостике своего флагманского крейсера «Седель-Барх» — самого боеспособного дредноута эскадры. Данный тяжелый крейсер одновременно сочетал в себе мощное вооружение, защиту класса линейных кораблей и высокую скорость, схожую с быстроходными галерами и эсминцами. Вся османская эскадра осторожно крадучись, невидимая для противника, двигалась сейчас по широкой дуге, охватывая ничего не подозревающие корабли вражеской дивизии.
Американцы уже связали 27-ю «линейную» ближним артиллерийским боем и Озкану теперь нужно было только нанести решающий удар по русским.
Во втором секторе, у перехода на «Новую Сербию», другая американская дивизия так же успешно теснила корабли самого адмирала Самсонова. Истребители с флагмана 10-й дивизии Ловато, как стая разъяренных гиен, набрасывались на огромные дредноуты русской гвардии и после каждого такого налета, по крайней мере, один из линкоров или тяжелых крейсеров Семеновской дивизии оставался с полностью обнуленными энергетическими полями. Асы с «Саратоги» знали свое дело и не оставляли на внешней обшивке корабля противника ни одного транслятора энергощитов…
Да, у вице-адмирала Ловато были выведены из строя почти все легкие корабли поддержки, о чем американец беспрестанно сообщал по рации своим союзникам. Видимо сильно боялся за свой авианосец, который именно эсминцы главным образом и охраняли. Корделли конечно же не мог ему помочь, да и похоже не очень этого хотел, Озкан знал что между американскими комдивами существует серьезная вражда.
Адмиралу-паше не очень нравился суровый и принципиальный Фрэнсис Корделли, с которым нелегко было договориться, с другой стороны Леонард Ловато вроде бы представлялся более гибким и дружелюбным в беседе с османским командующим. Поэтому Озкан подумав, решил сделать Ловато небольшой презент в виде пары своих галер…
— Пусть «Микадем Хаир» и «Берк-и Сатвет», когда вернутся с операции, присоединятся к 10-й дивизии наших союзников, — распорядился Озкан, подумав что лучше разложить яйца по разным корзинам. — Мне они не очень то и нужны в данных обстоятельствах, но будут хорошим охранением для «Саратоги»…
Османский адмирал знал, что оба упомянутых им корабля должны были вскоре появиться в секторе переходов. Это были последние две галеры, которые ушли в рейды после отступления от столичной планеты. Озкан отрядил часть своих быстроходных кораблей, чтобы те рыскали по системе в поисках, чем поживиться…
Однако, главным сюрпризом, так вдохновившим старого командующего было не то, что совсем скоро он ворвется во главе своей эскадры в строй русских и рассеет их корабли. Главной радостью стало внезапное обнаружение на собственных радарах, того самого линкора «Абдул Кадир», который османы думали что уже потеряли безвозвратно.
По данным с кораблей, которые нырнули вслед за «Абдул Кадиром» в звездную систему «Таврида», когда гнались за крейсером «Одинокий», Озкан знал, что линкор Ямана Каракурта был захвачен в результате абордажной атаки русскими морскими пехотинцами. Как такое могло случиться, адмирал-паша не понимал в принципе, но, тем не менее, это произошло. И вот сейчас внезапно «Абдул Кадир» возникает всего в двух миллионах километров от османской эскадры…
Озкан понимал, что это невероятная удача и стечение обстоятельств. По всем данным на борту линкора могла находиться призовая команда с «Одинокого» числом не большим, чем в двадцать — тридцать человек. А значит, захватить и снова вернуть себе «Абдул Кадир» можно будет очень легко, ведь у русских просто не хватит состава экипажа, чтобы противостоять такому захвату. Сколько может ответить на действия Озкана, орудийных расчетов линкора? Одна — две батареи не больше…Только бы не упустить его и догнать…
Адмирал-паша посмотрел на список своих кораблей, идущих сейчас рядом плотным построением. Помимо его личного флагмана, с «Абдул Кадиром» мог справиться тяжелый крейсер «Эрин», но этот не догонит линкор, если русские решат убегать из опасного сектора. Есть еще легкий крейсер «Месудие», но у того нет на борту истребителей. Остальными кораблями эскадры были хоть и быстроходные, но слабозащищенные галеры различных поколений, которые не смогут противостоять даже одному орудийному расчету «Абдул Кадира». Остается только флагман. «Седель-Бахр» был способен, и догнать трофейный линкор, и захватить его.
В том, что «Абдул Кадир» нужно именно захватывать Озкан не сомневался, от султана Селима можно ждать награду, только если снова отбить и вернуть в состав флота этот легендарный линкор. Если его просто уничтожить, голову адмирал-паша точно потеряет…
— Всех оставшихся янычар с других вымпелов, ко мне на борт! — распорядился Озкан, понимая, что штурмовые подразделения в этой операции будут выполнять основную роль.
Большинство янычарского корпуса погибло при взрыве крепости «Измаил» и теперь в эскадре османов, штурмовиков явно не хватало.